В июле исполнилось пять лет екатеринбургскому православному приюту для девочек при Ново-Тихвинском женском монастыре. Для Екатеринбурга это первый опыт организации православного воспитательного учреждения. С какими проблемами приходится сталкиваться руководителям приюта? Чем отличается монастырский приют от обычного детского дома?
В чем особенности православного воспитания? На эти вопросы отвечает исполнительный директор приюта, клирик Ново-Тихвинского монастыря протоиерей Фома Абель.
— Отец Фома, в чем принципиальная разница между православным приютом и обычным детдомом, если не считать Закона Божьего в программе и участия детей в православных обрядах?
— Разница в целях и задачах. Наша главная цель — спасение этих детей в вечности. Соответственно этому строятся и задачи. В первую очередь, мы должны воспитать их благочестивыми людьми. Это не значит, что все наши задачи сводятся к тому, чтобы дать воспитанницам богословское образование или приучить к участию в религиозных обрядах. Воспитание — от слова «питать». Так и происходит на деле — наши дети питаются нами, своими воспитателями, и всем, что происходит вокруг них. Поэтому мы должны создать для них такую атмосферу, чтобы они ощущали: вся наша жизнь должна быть угодна Богу, и только такая жизнь может быть счастливой. Мы должны показать им все, что есть во внешнем мире чистого, доброго, светлого. В то же время нельзя закрывать глаза на то, что в мире есть очень много такого, что противно Закону Божию и евангельским заповедям. Мы должны научить их отличать одно от другого и жить в этом мире, взаимодействовать с ним, не принимая того, что является злом. Главное, чему они должны научиться — делать нравственный выбор.
— Сложные задачи. Как их можно решить?
— Мы стремимся органично сочетать усилия медиков, педагогов, священников, а также воздействие природы, искусства. Большинство наших воспитанниц до прихода в приют воспитывались в неблагополучных семьях и, естественно, в самом раннем возрасте приобрели множество внутренних проблем. Так вот, мы стараемся в первую очередь не оставлять их наедине со своими проблемами. День воспитанниц строится так, чтобы они не знали, что такое праздность. Школьные уроки, дополнительные занятия, активный отдых в спортзале или на свежем воздухе, участие в богослужениях, чтение и так далее. Мы стараемся сделать так, чтобы все это было для них интересно.
Особое значение мы придаем тому, что девочки помогают взрослым в трапезной, прачечной, живом уголке, огороде. Здесь польза не только в том, что они трудятся, но и в том, что они общаются один на один со взрослым. Ведь большую часть ценной информации ребенок получает не на уроках, а в общении. Взрослый же, имея перед собой ту цель, о который мы говорили, отвечает на действительно важные для ребенка вопросы. Конечно, при этом он не повторяет истины из учебника, а рассуждает, исходя из собственного опыта.
В том, чего не могут сделать люди, мы возлагаем надежду на Таинства. То, что очень трудно объяснить ребенку словами, он постигает сам, когда участвует в Таинствах исповеди и причастия. Даже младенец, который, казалось бы, еще ничего не понимает, причащаясь, становится участником духовной жизни. Замечено, что дети, которые причащаются с младенчества, вырастают более спокойными и крепкими, чем даже дети, воспитанные в благополучных, но неверующих семьях.
— Не слишком ли велика нагрузка для детей: занятия, богослужения, работа по дому?
— Знаете, недавно мы ездили в паломничество в Троице-Сергиеву лавру, и я был поражен, как вели себя наши воспитанницы, например, когда самолет сделал вынужденную посадку и нам пришлось сидеть в аэропорту 12 часов. Обычный балованный ребенок в такой ситуации закапризничал бы. От наших девочек я не услышал и слова ропота. В самой Лавре нам приходилось очень рано вставать. Я спросил у девочек, что они предпочитают: больше спать или больше увидеть. Девочки единогласно выбрали больше увидеть. Если они растут любознательными и жизнерадостными, значит, такой ритм жизни им полезен. Самый несчастный человек на свете — это лентяй. Он и трудиться не хочет, и чем заняться — не знает. Вот и унывает. А трудолюбивый человек всегда найдет себе какое-нибудь дело, ему и унывать-то некогда.
В наш приют часто приезжают музыканты из филармонии, артисты местных театров. Все они говорят, что не видели более благодарной публики, чем наши воспитанницы. Обычно дети на концерте классической музыки вертятся и ерзают. А наши девочки внимательно слушают. Мне сейчас вспомнился интересный случай. Однажды в приют приехал квинтет из филармонии, с ним была ведущая, которая уже 30 лет ведет концерты. Исполняли «Детский альбом» Чайковского. В конце этого произведения есть пьеса «В церкви». Девочки узнали мелодию и стали тихонько подпевать: «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на Небесех…» Ведущая отвернулась, отерла слезы, а потом сказала, что за тридцать лет ни разу не видела, чтобы люди хотя бы узнали эту мелодию, а тем более чтобы подпевали.
— С теми задачами, которые вы ставите перед приютом, не все могут справиться. Вам, наверно, сложно найти сотрудников?
— Да, это одна из самых сложных проблем. Конечно, мы стараемся брать на работу воцерковленных людей, но одного этого условия недостаточно. Сотрудники должны понимать, что служение этим детям — не просто благотворительность. Это служение Самому Христу, то есть дело нашего личного спасения. Я когда-то приду ко Христу и скажу: «Вот я и мои дети». И если эти дети спасутся, значит, есть шанс спастись и у меня.
Нам постоянно приходится корректировать свое служение так, чтобы не возникало отношения к нему, как к наемному труду. Конечно, периодически происходит угасание — человеку трудно все время гореть. Но в приюте гореть необходимо. Мы стремимся к тому, чтобы у нас была семья, а не социальное учреждение, потому что иначе ничего не получится. Большинство из наших воспитанниц потерпели большой ущерб в самом раннем возрасте. Им не хватало элементарных вещей: от продуктов питания до тепла и ласки. Чтобы воспитать этих детей, нужно приложить сугубые усилия, большие, чем в обычной семье. Ведь у них кроме нас никого нет! У нас у всех есть другая жизнь, а у них — нет. Значит, мы должны, находясь с ними, полностью выкладываться.
Надо сказать, что многие люди, приходящие в приют, после собеседования раздумывают устраиваться к нам на работу. Большинство хочет трудиться исключительно в рамках трудового кодекса. Люди не готовы меняться, они желают остаться самими собой, вести себя так, как они ведут себя дома или в компаниях. Нас это не устраивает. Каждый работник должен осознавать, где, с кем и для чего он работает.
— Даже если он просто копает грядки?
— Копать грядки тоже можно так, чтобы вкладывать в это душу. Дети всегда замечают такое отношение.
— Как участвуют в воспитании девочек сестры монастыря?
— Они вникают во все стороны жизни приюта. Их мнение во всех вопросах является определяющим. Это естественно, так как люди, ведущие монашеский образ жизни, лучше разбираются в воспитании личности. Сестры постоянно рекомендуют духовные, эстетические, бытовые средства, которые могут помочь нам достичь главной цели. Они решают даже те вопросы, которые, казалось бы, не имеют никакого отношения к духовной жизни. Например, вопрос благоустройства. Это только кажется, что это не духовный вопрос. Среда должна содействовать развитию личности. Сравните человека, выросшего на природе, и человека, выросшего в «каменных джунглях».
Или, например, сестры могут порекомендовать, какой фильм показать нашим воспитанницам. Казалось бы, какое отношение имеет кино к православному воспитанию? Но вот мы недавно смотрели фильм «Снежная королева», а потом обсуждали его с девочками. Я напомнил им фразу атаманши разбойников: «Я своей дочери ни в чем не отказываю. Детей нужно баловать, тогда из них вырастут настоящие разбойники», — и спросил у них: «А вы хотите стать разбойниками?» Девочки дружно ответили: «Нет!» — и вывод сделали уже сами.
— Не тревожит ли вас, что дети, окруженные в приюте такой заботой, не смогут жить самостоятельно, когда выйдут в мир?
— Их здесь за ручку никто не водит. Они живут в определенном ритме, у каждой есть свое расписание жизни. Дополнительные занятия с каждой воспитанницей педагоги проводят индивидуально, с каждой в разное время. Девочка сама должна помнить свое расписание, вовремя приходить к педагогу и делать все остальное. Музыкой занимаются со всеми, восемь наших девочек поступили в музыкальную школу. С остальными занимаются для того, чтобы максимально выявить их возможности. Они сами выбирают, что им больше по душе.
— Они знают, что происходит во внешнем мире?
— Все педагоги единодушно говорят, что большое количество негативной информации очень вредно. Даже взрослому человеку вредна та квинтэссенция, которую преподносит телевидение. К реальной жизни она не имеет отношения, она имеет отношение к той задаче, которую ставят те, кто это делает, — задаче привлечь зрителя. А привлечь его можно, возбуждая в нем низменные страсти. Людей дезадаптируют к нормальной жизни, из них воспитывают потребителей, которые желают больше, чем им действительно нужно.
Я считаю, что нашим воспитанницам не обязательно специально узнавать что-то о внешнем мире. Правильное взаимодействие с людьми и миром зависит вовсе не от количества знаний о них. Одна сотрудница нашего приюта рассказала мне поразивший ее эпизод. В прошлом году, когда наши девочки отдыхали на юге, они впервые попали на общественный пляж и, конечно, увидели там много нехорошего. Вам кажется, что для воспитанниц монастырского приюта это стало шоком или соблазном? Ничего подобного. Наши девочки не проявляли никакого нездорового любопытства и не высказывали осуждения, просто отдыхали в своем кругу, радовались солнцу и морю. И ведь никто заранее не проводил с ними инструктаж, как благочестивой девочке вести себя на пляже. Они сами, абсолютно естественно выбрали правильный тип поведения.
Беседовала Татьяна Крупнова
Справка: В екатеринбургском православном приюте во имя святой преподобномученицы Елисаветы воспитываются 29 девочек от 3 до 11 лет. Приют существует на средства известного уральского благотворителя Игоря Алтушкина («Русская Медная Компания»). Дети попадают в приют из детских домов, от родителей, лишенных родительских прав, из больниц, где их «забыли» родственники.
В приюте девочки получают общее образование по программе православной гимназии. Каждая воспитанница дополнительно обучается языкам, домоводству, вышивке, плетению на коклюшках, рисованию, игре на музыкальном инструменте (скрипке, флейте, виолончели или фортепиано). Девочки занимаются спортом: плаванием, настольным теннисом. Каждый год в летние каникулы воспитанницы ездят на юг.
По уставу воспитанницы живут в приюте до 18 лет. Затем они могут либо пойти в монастырь, либо выйти в мир и начать самостоятельную жизнь. Тем, кто выберет второе, монастырь поможет поступить в вуз, найти работу и жилье.
