Вот уже 10 лет в Туле действует Православный центр духовного возрождения (ПЦДВ). Основная цель его работы — забота о детях, в особенности брошенных, заблудших, беспризорных, их воцерковление. С 2000 года по благословению епископа Тульского и Белевского Кирилла Православным центром совместно с Тульской епархией была начата круглогодичная детская благотворительная программа «Рождественский ангел». Постепенно сформировалось четыре основных направления деятельности центра: организация и проведение занятий с детьми в воскресной школе, детских рождественских и пасхальных праздников, миссионерских духовно-просветительских поездок в детские и исправительные учреждения (в том числе с учащимися воскресной школы, которые приезжают к своим сверстникам с концертами и спектаклями, общаются с обездоленными детьми или осужденными подростками), а также организация и проведение летнего детского православного лагеря.
С самого возникновения центра его возглавляет Романовская Людмила Александровна, окончившая миссионерский факультет Православного Свято-Тихоновского богословского института. Нам удалось встретиться и побеседовать с нею:
– Людмила Александровна, расскажите, пожалуйста, когда и как вам пришла мысль о создании Православного центра духовного возрождения в Туле?
– Нельзя сказать, что пришла какая-то мысль… Это было время, когда возрождалась активная жизнь в Русской Православной Церкви. В 1980-е годы в Туле было всего четыре действующих прихода. Жизнь в этих приходах текла вяло. Прихожанами были в основном пожилые люди. И вот, может быть потому, что я всегда чего-то искала, изучала труднодоступную в то время православную духовную литературу, пристально следила за церковной жизнью, регулярно читала «Журнал Московской Патриархии», который был очень интересным, у меня внутри созрело понимание того, что Церковь находится на каком-то переломном этапе своей жизни, что сейчас она снова начинает свою активную деятельность. Посещая храм, я видела большую религиозную необразованность молящихся, но, с другой стороны, чувствовала возрастающий интерес, желание узнать что-нибудь о Церкви, ее учении, истории, культуре. Всем своим сердцем я ощущала, что это нужно, ведь Церковь призвала нас к творческому православному труду. Поэтому еще до того, как наш центр родился, я уже знала, что он будет, что он должен быть. Тут, наверное, сказалось и семейное воспитание. У нас была большая многодетная семья, я — седьмой по счету ребенок. Родители приучали нас к ответственности с детства: если мы за что-то брались, то знали, что это нужно довести до конца и сделать хорошо. Так вот и родился центр.
– И все же, расскажите, как именно появился Православный центр духовного возрождения.
– Еще в 1980-е годы мой первый духовник, ныне покойный, благословил меня вступить в церковную двадцатку, и я стала членом общины Успенского собора Тульского кремля. Вместе с отцом-настоятелем приходилось ходить по инстанциям, добиваться передачи собора епархии. Вскоре нам отдали кладбищенский Смоленский храм, который стал приписным к собору; служба в нем совершалась круглый год, а в соборе — только летом.
– Получается, что Православный центр был создан на основе прихода?
– К сожалению, нет. Центр начался с группы интеллигенции, которая чувствовала, что без Бога жить уже просто невозможно.
Случилось так, что в 1995 году у меня была командировка в Санкт-Петербург, в то время там по благословению митрополита Иоанна (Снычева) уже был создан первый Православный центр духовного возрождения. Возглавляла его женщина-юрист. Она познакомила меня с деятельностью центра и дала копию его устава. Через некоторое время в Москве мне удалось встретиться и побеседовать с секретарем православной общественной организации «Всемирный русский народный собор». Затем я неоднократно встречалась с руководителем общества «Радонеж» Евгением Никифоровым. Тогда мы все, активные православные, общались, делились опытом. И вот, имея на руках не один, а целых три устава, я получила благословение настоятеля Успенского собора протоиерея Льва Махно переработать устав петербургского центра применительно к нашим условиям.
– Что же вы хотели создать?
– Мы хотели создать живую православную организацию, в которую, по возможности, привлечь побольше молодежи, организацию, в которой была бы настоящая православная жизнь, хотели, чтобы люди общались. Ведь это было необходимо, так как Тула была и остается очень сектантским городом (здесь находится мощный центр адвентистов седьмого дня). Людям была нужна религиозная грамотность.
– Кем вы до этого работали?
– Я работала в большой организации — в районном энергетическом управлении, занималась серьезной работой. Надо сказать, что у меня даже мысли не было когда-нибудь эту работу оставить. Я думала: можно как-то совмещать общественную деятельность и работу. Но жизнь показала, что это невозможно: православная деятельность требует полной самоотдачи. Я также никак не предполагала, что буду руководителем Православного центра. Из его членов выросли разные хорошие и достойные люди, в том числе один священник, но почему-то на общем собрании избрали меня.
– Как отнеслись городские власти к появлению Православного центра?
– У нас было много проблем с регистрацией. Юридические органы ставили всяческие препоны, в частности, долгое время не хотели регистрировать центр под названием «православный». В первое время мы встречались на дому, затем, спустя полтора года, после наконец-то полученной регистрации, городские власти выделили помещение в подвале, где пришлось восстанавливать буквально все, начиная с земляного пола. Не было ни перегородок, ни дверей, окна все были забиты досками, самих оконных рам не было и в помине. В первое время нам очень помогали пенитенциарные учреждения. Они нам и первую мебель подарили — длиннющие столы и лавки из одной колонии, за которыми по сей день занимаются ребята. За этими же столами мы принимаем и обездоленных детей-гостей в рождественские и пасхальные праздники.
– Много ли было помощников?
– Сначала было много, но, как показала жизнь, это дело оказалось очень сложным, требующим отдачи всего сердца, безвозмездного и жертвенного труда. Наша тульская интеллигенция, видимо, еще не созрела для этого. А трудиться надо было из дня в день.
– Что было потом?
– Так случилось, что священник нашего прихода попросил меня сходить с ним в тюрьму, и я стала посещать тульскую тюрьму и колонию № 2, расположенную в центре города. Постепенно по просьбе руководства УФСИН РФ по Тульской области пришлось посещать и другие учреждения, которых оказалось тринадцать. Самое большое внимание уделялось воспитательной колонии для подростков в г. Алексине. Я начала беседовать с заключенными, рассказывать им о паломнических поездках, пыталась хоть как-то тронуть их души — и видела их живой интерес к православной вере. А через два года к посещениям осужденных прибавились посещения детских сиротских учреждений, разбросанных так же, как и места заключения, по всей Тульской области.
– Расскажите, как вы впервые приехали к детям и почему решили переключить свое внимание на детские дома и приюты?
– В центр стали поступать письма от заключенных такого содержания: «У меня на воле остался ребенок. Нельзя ли как-то его найти и помочь?». Первое письмо написал человек, у которого трое детей оказались в трех разных детских домах. Он просил помочь соединить родных детей. Мы поехали разыскивать этих детей… и обнаружили огромное море детской беды. В каждом детском учреждении нас встречали где сто пар глаз, где сто пятьдесят… Все они смотрели с такой мольбой!.. Нам стало понятно, что тюрьма — это ужасное следствие, и что причина многих бед — это брошенные дети, которые находятся в сиротских домах. Мы стали приезжать к детям снова и снова и уже не могли ехать только к тем, о которых нам писали. Мы приезжали ко всем. В первый раз мы объехали восемь детских домов. Так на нашем попечении оказалось около тысячи детей. Надо сказать, что все эти детские учреждения расположены в глухих малодоступных местах Тульской области. Дети из сиротских домов редко куда выезжают. И вот мы решили пригласить в наш центр на праздник Рождества Христова по десять детей из каждого детского дома. Все было очень просто и скромно, но этот первый праздник Рождества Христова 1998 года остался незабываемым. Мы поняли, что такие праздники должны стать традиционными, и решили проводить празднование Рождества Христова и Пасхи ежегодно.
– Мы знаем, что при Православном центре действует воскресная школа. Когда она возникла?
– Она появилась, когда начали проводиться детские благотворительные рождественские праздники. Тогда в епархии еще не была налажена работа воскресных школ. Сначала по благословению священноначалия была набрана группа из двадцати детей (сейчас они уже учатся в выпускных классах школы). Эти дети стали настоящими миссионерами. С ними мы каждый год готовили праздничные спектакли, затем вместе посещали детские дома, чтобы порадовать обездоленных ребят, рассказать им о Христе, о Церкви, о добре и любви и просто принести детям праздничное настроение. Сейчас в школе занимаются около восьмидесяти детей. Они учатся с сентября по май в нескольких группах. А каждое лето мы организуем для них православный детский лагерь.
– Возникает вопрос: на что живет Православный центр, откуда берет средства хотя бы для того, чтобы закупить тысячу подарков для детей-сирот к очередному празднику?
– К сожалению, за десять лет у Православного центра так и не нашлось постоянного благодетеля. Центр не финансируется никем, и как он живет, знает один Господь. С самого начала нам помогали разные люди. Первым из Москвы в наш центр приехал приснопамятный протоиерей Феодор Соколов. Благодарю Бога, что Он подарил нам встречу с таким пастырем! До самой своей кончины отец Феодор не оставлял нас своим попечением, оказывал нам большую духовную, да и материальную поддержку. Помогали нам и верующие, с которыми я познакомилась и подружилась в Свято-Тихоновском богословском институте. Помогали простые прихожане, по большей части москвичи, которые Божиим промыслом узнавали о центре.
Слава Богу! помощь приходит, но почти всегда в самый последний момент. Иногда мы до последнего момента не знаем, удастся ли провести очередной детский праздник. Но как сказать детям, что «на Рождество вы приехали, а на Пасху праздника уже не будет», или что не состоится летний лагерь…
Проблемы, конечно, есть и по обустройству самого помещения Православного центра. «Колонийская» мебель очень тяжелая, а нам постоянно приходится преобразовывать нашу самую большую комнату — читальный зал — то под одно мероприятие, то под другое. По сей день не хватает книжных шкафов. А мы постоянно пытаемся пополнять православную библиотеку, которой пользуются многие туляки, начинаем формирование детской православной библиотеки, и нам очень не хватает детской христианской литературы. Огромная необходимость оборудовать мебелью и кухонной утварью трапезную для детей. Ребят надо кормить и в воскресной школе, и, тем более, нужно обеспечивать трехразовое питание в летнем детском лагере. Конечно, перебиваемся.
Есть проблемы с канцтоварами, с почтовыми конвертами. А этим летом за неуплату впервые был отключен телефон. В современном мире очень трудно жить без средств коммуникации, а у нас в тот момент просто не было денег. В центре есть несколько компьютеров, чрезвычайно старых, они практически не работают, хотя мы и на них пытаемся обучать детей мало-мальской компьютерной грамотности. Нет копира, принтера, а во время работы воскресной школы нам постоянно нужно размножать материалы, раскраски, потому что купить пособия для всех детей мы не можем.
Постоянной остается проблема приготовления почти тысячи рождественских и пасхальных подарков. Постепенно мы осознали, что когда мы посещаем сиротские учреждения, воспитательную колонию для подростков, то прийти к ним только со словом или только с концертом невозможно. Обязательно нужно что-то принести не только для утешения их душ, но и какой-то сладкий и красивый подарок. Поэтому мы постоянно собираем одежду и игрушки. И здесь нам пришлось столкнуться с большими проблемами… Люди не понимают, что детям нельзя принести старое, сильно поношенное. Ведь порой для детей передают даже рваные и грязные вещи. Сначала мы и этому были рады, сами стирали, чинили, хотя все это не так просто, потому что ни стиральной, ни швейной машинки в центре нет, приходилось раздавать по домам.
География посещаемых нами и пенитенциарных, и детских учреждений сейчас очень обширная, и справляться со всем этим маленькой горстке православных трудников все сложнее.
– Людмила Александровна, но все-таки у центра есть не только проблемы, но и радости?
– Конечно, есть! Труд наш очень радостный и приносит огромную пользу и нашим собственным, и неокрепшим детским душам. Ребята пишут, особенно в период летнего лагеря, замечательные сочинения, которые мы называем «Труд души»*. Каждая детская работа, сочинение или рисунок — это победа Божия! Ведь дети приходят прямо с улицы, они никогда не были в храме, в монастыре, и если Бог посылает помощь и нам удается совершить паломническую поездку с детьми, то удивительно видеть, как напитывает Господь детские души. Паломничества очень воцерковляют детей! Совершать паломнические поездки с детьми просто необходимо. Очень бы хотелось свозить детей к московским святыням, побывать в лавре, в Оптиной пустыни… Но транспорт невероятно дорогой. У нас в воскресной школе занимаются еще и дети-инвалиды, и вы не представляете, как им трудно до нас добираться. Если бы в нашем распоряжении был хотя бы маленький автобус, то детей-инвалидов можно было бы привозить и на занятия, и на праздники.
Если мы говорим, что будущее России — дети, то нужно для них что-то делать. Дети очень нуждаются в воцерковлении, их чистые души пока еще сами летят и стремятся к Богу, и нельзя упустить этот момент. Если мы своевременно не поможем брошенным, заблудившимся, «никому не нужным» детям, то из них могут вырасти новые преступники. А вот если мы сообща, соборно сделаем для них что-то доброе, то Господь обязательно пробудит в детских душах искорку веры и надежды на Бога и ближнего, и это будут уже другие люди. Это будут люди с совестью, хорошие работники, это будут настоящие граждане нашего Отечества.
Но для того, чтобы делать добро, нужны колоссальные силы. Это очень трудно, однако для спасения души делать это необходимо. Нам очень нужны соработники и помощники. Мы в душе всегда веруем и надеемся, что вот откроется дверь и зайдет «добрый самарянин» и, даже не спросив нас, какая нужна помощь, просто подставит свое крепкое плечо и понесет вместе с нами этот труд. А мы всегда готовы дать ответ в нашем уповании: показать центр, съездить вместе с благодетелями к обездоленным детям. Готовы показать все, что нам удалось сделать за десять лет.
Из детских сочинений «Труд души»
О паломническом посещении Всехсвятского кафедрального собора
«Мы с лагерем ходили во Всехсвятский собор. Нам много рассказывали в соборе о новомучениках. Когда их пытали, то не разрешали ни сидеть, ни лежать, а только стоять. Мы прикладывались к иконам святых новомучеников земли Тульской. Когда мы вышли из храма, к нам подошли двое мужчин и дали бумажку. А на другой день мы были в Кремле и Ирина Александровна объяснила, что эти мужчины были сектанты. В этой бумаге написано было, что нужно не читать молитв, не почитать иконы, не поститься, что можно курить в храме. Эта бумага называется «Живая Церковь». А Ирина Александровна сказала: «Что, разве бывает мертвая церковь?» Нет! Учение сектантов неправильное!» (Андрюхина Сандра.)
О паломничестве в храм святого благоверного князя Александра Невского
«Храм Александра Невского большой и красивый. Он был построен в 1861 году. Его закрывали. Сейчас он восстанавливается. Один из настоятелей этого храма был причислен к лику святых.
Люди приходят в храм чаще в горе, чем в радости. И многие, получив то, что хотели, забывают о том, как они это получили. И это очень плохо». (Зинченко Ольга, 11 лет.)
О паломнической поездке в Тесницкий лес — место захоронения новомучеников Российских
«Мы вышли из автобуса и осмотрелись вокруг. Затем нам рассказали о могилах, которые там находятся. Потом мы рвали траву, некоторые нашли окаменелости. Я нашла три окаменелости. Некоторые девочки собирали цветы. Потом мы пошли гулять. В Тесницком лесу была очень красивая природа! Нам сказали, что в деревьях могут быть дырки от пуль. А еще мы молились об убиенных в этом лесу.
Человека нельзя убивать ни за что, потому что каждый достоин жить, и людей в мире тогда меньше будет». (Вишина Мария, 7 лет.)
О добре и зле
«Добро — это когда делают друг друга лучше, помогают больным, инвалидам, старым, маленьким детям, жалеют кому плохо. Зло — когда делают плохо, обижают людей, друзей, убивают, грабят, терроризм, самоубийство». (Карасева Марина, 13 лет.)
«Если ударил тебя кто-то, а ты удержался и не ответил, это хорошо. Не удержался — плохо». (Школьный Богдан, 8 лет.)
«Добро — когда делает человек кому-нибудь приятное. Когда ты поможешь бабушке — ей на душе будет приятно, и тебе будет приятно, будет на душе как-то тепло, легко и ласково. Зло — когда человек обижает кого-то, дразнит, бьет, обзывает. Когда делаешь зло, на душе всегда холодно и противно. Только злой человек не понимает, что сделал плохо». (Мишакова Настя, 10 лет.)
«Добрый человек — который не грешит и помогает другим. А злой — который не помогает, а только грешит». (Меркулов Вася, 13 лет.)
«Добро — это жизнь без греха, то есть соблюдение заповедей, а зло — полная противоположность добру. Человек ошибается, когда говорит, что то, что ему нравится, — это добро. Ведь это зачастую не так». (Зинченко Ольга, 11 лет.)
Адрес Православного центра духовного возрождения:
300012, г. Тула, ул. Ф. Энгельса, 135.
Тел. (4872) 31-04-36, 47-99-11, 8-910-5550540, e-mail: prcentr@tula.net
Максим и Вера Массалитины
