Дмитрий Шагин, лидер группы «Митьки»: «У нас так любят помогать детям, дети хорошенькие, им легко помогать, а никто в обществе не задумывается, что брошенные дети, дети-сироты, они же не из воздуха берутся. Очень много проблем возникает от алкоголя.
Участник арт-группы «Митьки» Дмитрий Шагин представляет свое полотно «Митьки приносят Ивану Грозному нового сына» в арт-центре «Митьки-Арт»
Митьков было двое. Сам Дмитрий Шагин, художник и человечище, чьим именем и названо знаменитое движение, и Андрей Кузьмин, постоянный участник митьковских выставок, известный не только как художник, но и как поэт и организатор арт-группы «Васильки». И встретились мы в центре «Митьки» на Марата 36/38 в Санкт-Петербурге. Там еще, знаете, каждую субботу бесплатные выставки проводятся. Для этого необходимо войти в парадную и подняться на третий этаж. Впрочем, наши посиделки были назначены не на субботу, а потому в большом помещении было тихо, пахло краской, домашним теплом и убаюкивающим уютом.
Митя заваривал чай, Андрей неспешно рассуждал о преимуществах кресла перед лавкой и наоборот. В итоге, мы все же расселись. И в кресле, и на лавке, и все трое за большим деревянным столом. И я задала свой первый, возможно, не совсем логичный вопрос тем, кто уже почти три десятилетия известны в народе как самая неформальная творческая группа, тем, кого очень часто называют «художники по холсту водкой».
Вероника Севостьянова: А мы можем поговорить о детях? И о благотворительных акциях, которые проводят для детей Митьки?
Дмитрий Шагин: О! Это очень трогательная ситуация, делать что-то для детей – это хорошо и приятно. Мы провели ряд выставок и мастер-классов и для детей с ограниченными возможностями, и для детдомовских детей, и для детей, больных СПИДом.
Андрей Кузьмин: Ну, да, да, да. Помню, что именно здесь, в арт-центре, мы с детками и сидели.
Д.Ш.: Это ты, наверное, сейчас вспоминаешь, как мы мастер-класс для детишек, больных СПИДом проводили. Все боятся, что можно от этих детишек заразиться, хотя это и неправда, что тоже общеизвестно. Но все равно боятся их куда-то приглашать, им очень трудно выехать на культурные мероприятия в общественные места. А у нас тут тогда пингвин стоял. Помнишь, Андрей, пингвин такой из пенопласта? И эти детишки его лечили. Он весь поломанный уже был, а они его заклеили, закрасили, а потом сшили ему настоящее тряпичное сердце.
А.К.: А я еще очень хорошо помню, как мы здесь с детдомовскими детьми рисовали. Очень хорошие детки, хотя и очень бойкие, редко такие бойкие детки встречаются, это я точно знаю. Я же шестнадцать лет в Доме детского творчества преподаю. Хотя, может, и не надо об этом писать? Я себя не позиционирую как преподавателя.
Д.Ш.: Почему не надо? Дети это хорошо, дети это святое.
А.К.: Ну, не знаю. Потому, что за людьми искусства закрепился образ существ эгоистичных. Все, в основном, своим творчеством занимаются, все карьерами увлечены.
Д.Ш.: А Митьки добрые, Митьки всех хороших людей привечают, и к Митькам все тянутся. Вот, между прочим, мы еще тридцать лет назад для «Дома Астрид», воспитательного дома имени Астрид Линдгрен, стены расписывали. И совсем недавно нам оттуда звонили – там все росписи живы. Ведь, когда этот приют открывали, его в новостройках открывали, там все было такое мрачное, такой неуютный подъезд, а потом получилось все жизнерадостно. И очень трогательно, что там все сохранили, и что помнят, что это Митьки расписывали. Для детей вообще приятно что-то делать, и с детьми приятно вместе творить. Когда ребенок, особенно брошенный ребенок, смешивает краски, то он рисует не хуже, чем взрослый художник. Потому что в возрасте шести – семи лет все рисуют свободно, а потом, позже, начинают рисовать «правильно».
Дмитрий Шагин
А.К.: Это если ребенок идет дальше учиться рисованию. А возможно, что и не рисует он дальше вообще, не интересно ему уже рисовать. Нет у него мотивации к рисованию. Не учат мотивации и в художественных заведениях.
Д.Ш.: Приемчикам там учат.
А.К.: Да, да, технологическим приемам, такие грамотные подходы к рисованию.
Д.Ш.: Формальные подходы. А нужна мотивация. Мотивация вообще во всем нужна. Вот решил ты бросить пить. Тебе тоже в первую очередь мотивация нужна: «А зачем мне теперь не пить?»
В.С.: Стоп, стоп, мы же, вроде, о детях говорили, а свернули все равно на тему алкоголя.
Д.Ш.: Потому что проблему надо рассматривать в корне. У нас так любят помогать детям, дети хорошенькие, им легко помогать, а никто в обществе не задумывается, что брошенные дети, дети-сироты, они же не из воздуха берутся. Очень много проблем возникает от алкоголя. И если мы хотим победить проблему брошенных детей, то мы должны алкоголизм искоренить.
Это я совершенно точно, как один из сооснователей и председатель Попечительского совета «Дома надежды на горе» говорю. «Дом на горе» – это организация, полностью существующая на деньги благотворителей, и наш основной принцип: «Помогли тебе бросить пить, помоги другому». И мы для этого тоже проводим много мероприятий, выставок, концертов, и просто деньги на работу «Дома надежды» собираем. А я, как лицо медийное, стараюсь еще именно медийно наш проект поддерживать. А то слышали все, что Митьки это очень пьющие люди, а это не так.
Олег Гаркуша Фото с сайта novostimira
А.К.: Можно сказать, что Митя вообще уже давно настоящее лицо Санкт-Петербургской трезвости.
Д.Ш.: Восемнадцать лет уже работает «Дом надежды на горе». А так, сама терапия «Двенадцать шагов», которую мы используем, известна в мире уже более двадцати пяти лет. А что за эти же годы реального в борьбе с алкоголизмом сделало государство?
А.К.: Более того, есть желание, что, уж, если государство не помогает, то хотя бы не мешало чтобы. А ведь именно так, часто еще и мешать пытаются.
Д.Ш.: Это да, «Дом надежды» много раз уже закрыть пытались. А потому, что в стране слишком много развелось псевдоблаготворительных организаций, когда у них там всех людей-то полтора человека, кого они хотят излечить. А деньги эти организации собирают по полной программе. Конечно, своей квазидеятельностью они общий вид сильно портят.
А.К.: Это прямо классика: «Люди кровь проливали, а ты…»
Д.Ш.: Маленький пример. Когда мы создавали «Дом на горе», Юрий Шевчук, тоже наш благотворитель, тогда сказал, что у него мечта, чтобы таких центров по стране было как можно больше, чтобы они, как грибы после дождя, вырастали. А где такие центры, чтобы работали бесплатно, чтобы принимали на лечение не за деньги? Их очень мало. К нам приезжают отовсюду, в том числе и с Сахалина, и с дальнего Востока. Вот, помню, когда у чукчей губернатором этот олигарх был…
А.К.: Абрамович!
Д.Ш.: Да, точно, правильно, так его зовут. Когда Абрамович губернатором был, тоже вроде бы там разговор шел, чтобы подобный центр открыть. А чем все закончилось? Пригласили какого-то врача из Москвы, объявили, что специалист он очень хороший, и начали за большие деньги лечить, за очень большие деньги. То есть опять организовали бизнес. Просто бизнес. А такие центры, как у нас, чтобы помогали избавиться от алкоголизма бесплатно, никому не нужны.
А.К.: Я бы даже сказал, что такие бесплатные центры многим мешают.
Д.Ш.: Да, конечно, потому что это же целая система выкачивания денег. Человек пьет, тратит большие деньги, потом лечится тоже за деньги, потом сорвался, начал снова пить и снова тратит деньги. И так по кругу.
А.К.: Ну, вот, огромное же число контор «Выведение из запоя» по городу работают. Говорят, что после каждого нового года у таких бригад вообще аншлаг, нарасхват ребята, выезжать по вызовам не успевают. Но ведь они же не лечат алкоголизм, они просто слегка чистят организм. Они мозги человеку не меняют, не учат его, как жить без алкоголя.
Д.Ш.: Да, да, огромные щиты с рекламой анонимного выведения из запоя. И при этом почти нигде не упоминаются цифры, сколько людей умирает от алкоголя. Нет таких программ, чтобы поддерживали алкоголиков, наркоманов. Или есть, но только на словах, а на деле ничего не происходит. Выгоднее поддерживать такой баланс, когда поступают деньги и от продажи алкоголя, и от временного лечения.
А.К.: Да и с пьющим народом управляться проще.
Д.Ш. : Это точно, а то, ведь, еще могут протрезветь и увидеть негативные стороны жизни. Пьянка в России дело даже более, чем спорт, святое. Почему то все еще любят на князя Владимира ссылаться, крестителя Руси, на то, что он сказал: «Веселье на Руси питие есть». Но тогда же совсем времена другие были.
А.К.: Да и питие тогда совсем другое было.
Д.Ш.: Конечно, слабоалкогольное, медовухи там, например.
А.К.: И продолжительность жизни тогда считалась нормальной совсем другая. Вообще, надо для всей страны замещение для алкоголя искать, новые пути нужны.
Д.Ш.: Потому что запретами никакого вопроса решить нельзя. Альтернативу надо предлагать. А правитель, который сухой закон в России вводил, долго не задерживался. Николай II в 1914-м ввел сухой закон и только три года продержался. Горбачев полусухой закон издал, поэтому был у власти шесть лет, а потом его попросили в отставку. Другие методы надо придумывать, не осуждать алкоголиков, а помогать им побороть алкоголизм.
В.С.: А в чем реально заключается ваша программа помощи избавления от алкоголизма? Что в «Доме надежды» на деле происходит? Как человек бросает пить?
Д.Ш.: Это, конечно, не наша собственная программа, в основе лечения известная международная программа «Двенадцать шагов». Но, вообще, она у нас известна с конца восьмидесятых, так что и у нас уже укоренились.
А.К.: Уже это и наши шаги.
Д.Ш.: Если кратко попытаться пересказать суть программы, то первый шаг – это признание проблемы. Надо самому себе сказать, что: «У меня есть проблема, у меня есть зависимость». Это признание очень важно. Последующие шаги – это очищение «дома», ну, то есть души, осознание всего, что ты натворил в пьяном виде за годы. Кого-то обидел, где-то самому себе навредил, кто-то работу из-за алкоголя потерял. Все нужно вспомнить и признать, не оправдывая себя и не говоря: «А мне так было удобнее». И очень важен и последний, уже двенадцатый шаг, который звучит «Помоги другим». И вот эта помощь, это и не только реальная помощь другим, а и возможность остаться трезвым самому.
Ведь, если вспоминать, как появились эти «Двенадцать шагов»? Все началось с Билла Вилсона, он брокером был, а в Штатах тогда действовал сухой закон, а ему все время необходимо было выпить, чтобы стресс снять, работа его вся была на нервах. Но в какой-то момент он решил бросить пить. И начал пропагандировать трезвость среди друзей, делился с ними своей трезвостью.
А потом он начала ходить не только к друзьям, а и в лечебницы ходил, в тюрьмы и в дурдомы даже. Но в какой-то момент понял, что ничего у него не получается, практически опустил руки, и тогда уже объявил об этом и своей жене: «Ничего у меня, Нэнси, не получается, они меня слушают, соглашаются, а потом снова начинают пить». И знаете, что ему жена ответила? «Билл, – сказала она, – но ведь ты-то все это долгое время оставался трезвым». И тогда и родилась у Билла Вилсона главная идея «Двенадцати шагов»: «Хочешь сам оставаться человеком, – помоги другому».
В.С.: Митя, а можете рассказать, что конкретно нужно делать человеку, который захочет прийти в ваш «Дом надежды на горе». Потому что, я так понимаю, послушать о том, что нужно и можно бросить пить – это одно. Но когда ты не понимаешь, куда идти и с чего начинать, то реализовать это желание на деле очень трудно.
Д.Ш.: Первоначально надо прийти на консультацию. Прийти может каждый. А дальше начинается общение и начинается работа. Знаете, как говорят, что плавают все разными стилями, а тонут одинаково. И, в любом случае, самое трудное – это начать, это признать, что у тебя есть проблема.
Я сам, когда много лет назад пришел в лечебный центр «Эшли» по приглашению доктора Евгения Зубкова, то, как и все, начал заполнять анкету. Такую очень простую анкету из двадцати девяти совершенно несложных вопросов. Болит ли голова с похмелья? Опаздывали ли вы на работу из-за алкоголя? Подводили ли кого? И все остальные вопросы такого же плана, на которые надо было отвечать просто «Да» или «Нет». И, в случае, если у вас три и более ответа положительные, то рекомендовано пройти лечение от алкоголизма. Я ответил «Да» на двадцать восемь вопросов». Только на один из всех мой ответ был отрицательным: «Задерживала ли вас полиция за вождение в пьяном виде?» И то, я так ответил потому, что у меня нет машины, я не вожу.
А потом уже я вспомнил, что задерживали. Да, не меня, моего друга, который был за рулем, но пили то мы вместе, и потом вместе мчались по встречке на папиной «Волге». Была такая история. И вот такой мой отрицательный ответ на этот вопрос – это тоже своего рода отрицание проблемы. Когда мозг придумывает любые отговорки, лишь бы не признавать, что проблема существует.
Знаете, как мне рассказывали, как пришел в одной из стран в центр, открытый монахами, бывший заключенный и попросил: «Возьмите меня к себе. Только я знаю, чтобы попасть к вам в центр нужно быть алкоголиком, а у меня такой проблемы нет, мне просто жить негде и не на что». И монах у него спрашивает: «А в тюрьме ты сидел за что?» И услышал в ответ: «Я сбил на машине насмерть двух пешеходов, но я в этом не виноват, я просто был пьян».
Дмитрий Шагин и Андрей Кузьмин
А.К.: Вот это и есть, на самом деле, самое настоящее отрицание проблемы. Когда чтобы в твоей жизни ни произошло, ты пытаешься свалить на судьбу, на несчастный случай.
Д.Ш.: Но надо суметь признать проблему и надо начать ее решать. А потом еще надо научиться жить в трезвости так, чтобы не стать хуже.
А.К.: Это, действительно, для многих становится новой проблемой. Когда дело доходит до таких взаимоотношений в семье, что близкие уже даже говорят: «Да лучше бы он по-прежнему пил».
Д.Ш.: Да, это очень часто происходит. Когда, казалось бы, жил человек, такая добрая открытая душа был, а потом бросил пить и начал задавать себе вопросы: «А как же жить по трезвости? А как же праздники отмечать? А как с друзьями встречаться?» Это такой очень сложный психологический момент, когда сквозь это непонятное необходимо пройти.
И важно, чтобы человек в нашем реабилитационном центре в деревне Перекюля (это Ломоносовский район Ленинградской области) выдержал в трезвости двадцать восемь дней. Это первичное, через что нужно пройти. И, знаете, за эти двадцать восемь дней многие приходят к вере. Потому что, если человек двадцать восемь дней гарантированно не пьет, то в голове у него многое на место становится. Но если он потом через полгода срывается, то можно после этого считать, что из запоя он и не выходил.
А.К.: Да, это так. А то многие считают, что победили пьянство, если три месяца не выпивали. А на деле всего три месяца не пьют, за это время организм восстанавливают и снова по тому же кругу. А всем рассказывают: «Это же целых три месяца. Это много. Это подвиг».
Д.Ш.: А когда после прохождения нашей программы человек трезвеет и уезжает к себе, то, если он в своем городе не находит единомышленников, начинает и сам создавать группу самопомощи. Потому что, обычно, люди приходят к такому, когда в жизни уже наступает край. Когда необходимо выбирать: или жить, или пить. И главное, что мы помогаем бесплатно. И дальше надо, чтобы помощь происходила бесплатно, неважно в каких городах нашей страны.
Хотя, конечно, тем, кто живет в крупных городах, легче. Потому что, например, в тех же Питере и Москве, есть еще занятия, на которые можно ходить и дальше. «Девяносто дней – девяносто занятий». А девяносто занятий, это много. Когда слушаешь других людей, то происходит чудо трезвости. Хорошо бы, чтобы был создан «Дом на полдороги», который помогал еще и с другими сторонами реабилитации в жизни, например, с поиском работы и так далее.
Но, с другой стороны, у нас уже сейчас больше шести тысяч выпускников, а ведь около каждого нашего выпускника, свой круг из десяти – пятнадцати человек, это и семья, и друзья, и коллеги. И все эти люди тоже ощущают на себе новое качество жизни. Ведь в основном в «Дом на горе» приходят те, на ком медицина уже поставила крест. И самое главное еще, это все же все время помнить, что помогая другим, ты помогаешь себе. Неважно кому помогать, – детям, бездомным, больным алкоголизмом. Главное, что понимать, что именно такой возможностью передавать дальше помощь мы и отличаемся от животных.
А.К.: Ну, это ты зря, высокоорганизованные млекопитающие помогают друг другу.
Д.Ш.: Ну, хорошо, чтобы этим желанием помочь другому отличаться от плохих животных. И момент благодарности тоже очень важен. В Евангелии это отражено, рассказано, как Спаситель исцелил больных. А они встали с коек и пошли. Только один из них и произнес «Спасибо». А «Спасибо» это очень важно. Я считаю, что «Спасибо» надо всегда и как можно чаще говорить.
А.К.: И я еще, о другом важном моменте хочу сказать. Что, вот такая точечная помощь это очень хорошо и очень правильно, но в масштабах страны один центр, один «Дом надежды» это очень мало. Нам, все же, нужны и другие бесплатные лечебные центры.
Сделайте сейчас, с нами, первый шаг
Для тех, кто готов сделать выбор, для желающих пройти реабилитацию, для их родных и близких, каждый четверг с 18.00 до 20.00 работает информационный кабинет. Адрес кабинета: Санкт-Петербург, пр. Московский,102, помещение 30, домофон – нажать 30; проезд до м. «Московские ворота». Руководитель кабинета – Колпакова Евгения Вадимовна.
Там можно получить полную, достоверную, профессиональную информацию о «Доме надежды на Горе», его реабилитационных программах, порядке поступления и прохождения реабилитации. Но в информационном кабинете нельзя пройти собеседование для поступления на реабилитацию и записаться на нее, по этим вопросам необходимо обращаться непосредственно в «Дом надежды на Горе».
Фото с сайта facebook и с сайта vk
