Она не без гордости записывала: «Счастлива была бы Псковская губерния, если бы она покрылась густой сетью подобных союзов! Для этого дела нужны не столько материальные средства, сколько доброе сердце!» А потом она исчезла, никто не знает, как она закончила свою жизнь.
На балу, при свечах
Елизавета Ваганова родилась в 1840 году в семье военнослужащего, Евгения Петровича Самсонова. Притом довольно высокопоставленного – он вышел в отставку, будучи генерал-майором. И далеко не бедного – Самсоновы владели недвижимостью в Москве и имениями в центральной части России. Мать – родная сестра известного скрипача Алексея Федоровича Львова, автора музыки государственного гимна «Боже, Царя храни!». Сама же она сочиняла музыкальные пьесы для детей.
Неудивительно, что сочинительством сызмальства занималась и дочь Елизавета. Она писала милые стихи и небольшие рассказы. Большей частью о любви к природе.
А когда девушке исполнилось 23 года, она вышла замуж. Тоже за человека солидного – псковского помещика и предводителя дворянства. Разница в возрасте – 29 лет.
Мужа звали Николаем Степановичем Волковым, он был вдовцом и от первого брака имел троих сыновей примерно в возрасте их молодой мачехи. Впрочем, через год у них родился и четвертый, общий сын, Евгений.
Это был классический брак по любви. Притом именно Елизавета Евгеньевна влюбилась в своего супруга, а не наоборот.
Они познакомились на балу в Псковском дворянском собрании. Впоследствии Елизавета Евгеньевна писала брату Пете: «Ах, милый Петя, это что за золотой человек, какое сердце, какой ум! Оно, знаешь, смешно, когда после года и двух месяцев свадьбы начинаешь или лучше сказать продолжаешь распространяться насчет качеств своего мужа! Но я просто без ума люблю, и не могу не считать себя необыкновенно счастливой! Это для меня удивительно, что человек его лет мог сохранить всю пылкость юноши и горячее сердце совсем молодого человека».
А еще Николай Степанович привлекал своим неравнодушием. И как предводитель дворянства, и как частное лицо он немало сделал для Пскова и Псковской губернии. Глядя на него, тоже хотелось сделать что-нибудь нужное людям. Молодая жена, например, становится соучредительницей Псковского женского благотворительного общества.
Пока это лишь первые шаги к поиску себя в полезной деятельности, в благотворительности.
В тени двух супругов
Фотография из семейного архива Е. Мусиновой/pskoviana.ru
Увы, счастье длилось недолго – в 1869 году Николай Степанович скончался. Второй раз Елизавета Евгеньевна вышла замуж почти что за сверстника – всего лишь на три года ее старше. Николай Александрович Ваганов тоже был известным общественным деятелем – правда, не по дворянской, а по земской части. Он служил председателем Псковской уездной земской управы с 1865 года, то есть с момента создания земства.
В первую очередь благодаря Ваганову в Псковском уезде стали появляться школы, медпункты, почтовые отделения, ссудно-сберегательные кассы. Земский банк, учительская семинария, вольное пожарное общество – регион ожил.
Николай Александрович – почетный мировой судья, председатель уездного училищного совета, Псковского общества взаимного вспомоществования учителям, Псковского общества сельского хозяйства.
А Елизавета Евгеньевна все еще пребывала, по сути, в тени. Сначала первого, а затем и второго супруга. Да, она участвует в работе упомянутых чуть выше Псковского общества взаимного вспомоществования учителям, Псковского общества сельского хозяйства. Ее даже делают почетным членом этих обществ.
В селе Лобаново она организует местную пожарную дружину.
Семья часто жила в Петербурге – Николай Ваганов служил чиновником особых поручений при Министре Императорского двора и уделов. Там Елизавета Евгеньевна руководила Обществом пособия несовершеннолетним, освобожденным из мест заключения.
Цель его состояла в том, чтобы «оказывать помощь несовершеннолетним обоего пола, освобождаемым из мест заключения и исправительных приютов, для утверждения их в честной, трудолюбивой жизни и предупреждения дальнейшего падения».
Это уже серьезнее. Елизавета Евгеньевна писала все тому же брату Пете: «В течение 8 лет, что я вела Убежище, чрез наши руки прошло 1572 чел. ребят, а рецидив был: 67 чел. Теперь многие мои бывшие мальчишки открыли свои мастерские и уже теперь берут наше новое поколение ребят в ученики, с полным сознанием, что их спасти можно, если взяться умеючи, так, как мы делали: с любовью и ласкою».
Кстати, в 1890–1891 годах ее сын Евгений сопровождает цесаревича Николая Александровича в длительном путешествии – молодые люди подружились еще раньше, во время совместной службы в лейб-гвардии Гусарском полку. Матери же остается переписывать его восторженные послания и отправлять их собственным родителям.
Елизаветы Евгеньевны хватает на все.
Майский союз
В конце концов Ваганова делает своего рода ход конем – создает детский «Майский союз». Детская любовь к природе за десятилетия никуда не делась.
Нечто подобное уже существовало – в Финляндии, в Германии, в Швейцарии. Но Псковщина – совсем другое дело. И в мае 1898 года в родовом селе Самсоновых Елизаветино, во дворе барской усадьбы собрались окрестные крестьянские дети.
Все было как у взрослых. Ребятам торжественно зачитали список из семи пунктов, а потом раздали эти «документы» для более подробного и вдумчивого ознакомления.
Все собравшиеся обучались в земских школах, и читать они могли.
1. Не обращаться дурно с животными и не мучить их.
2. Всех птиц, кроме хищных, а разно и их птенцов, всячески беречь и защищать.
3. Гнезд их не разорять, яиц из гнезд не брать и никаким другим образом не беспокоить их.
4. Не убивать и не ранить их ни бросанием в них камней, ни стрелянием в них из ружей и луков.
5. Не ловить и не держать в клетках или избах никаких птиц, кроме тех, которые могут жить в нашем климате только в неволе.
6. Пойманных птиц выпускать на свободу и убеждать других поступать так же.
7. Всячески уговаривать и других от проявления жестокости и дурного обращения со слабыми творениями.
Затем с торжественной речью выступил 11-летний сын Елизаветы Евгеньевны Александр. Чтобы его было лучше слышно, он даже встал на стул. После чего началась запись.
В тот день в «Майский союз» вступили 26 ребят. Кроме листка с перечнем пунктов они получили по значку – летящую ласточку, которая хватает клювом какое-то насекомое. Значки следовало носить на фуражках.
Юным общественникам объяснили, что теперь они не просто дети, а «союзники». Эти «союзники» выбрали комитет из дюжины человек, а комитет в свою очередь избрал председателя. Им стал Иван Петров, 15 лет, житель деревни Вадрино. После чего был подан чай со сладостями.
«Счастлива была бы Псковская губерния»
Собираться решили раз в месяц, в первое воскресенье. К встречам тщательно готовились – делали сообщения о жизни зверей и птиц, сажали кусты и деревья. Ставили пьесы. Вместе пели песни. Обсуждали случаи жестокости по отношению к животным. И, разумеется, не забывали о чае.
Вскоре в общество вступило больше сотни человек. Скучная деревенская жизнь заискрилась ярчайшими красками.
Постепенно взяли в оборот и взрослых. Отважные крепыши в фуражках с ласточками с серьезными физиономиями объясняли старшим, почему нельзя разорять гнезда, мучить кошек и дразнить собак. Наиболее активных членов «Майского союза» Елизавета Евгеньевна щедро награждала. В ход шли и рубашки, и платки, и книжки.
А перед наступлением весны дружно принялись делать скворечники.
Со временем детям пошили и специальную форму. После недолгих колебаний выбрали зеленое сукно.
А вот как Ваганова описывала торжественный обед, поданный маленьким крестьянам – «союзникам» в 1900 году: «Ели дети на славу. Они поглотили 9 пудов хлеба, 24 ведра супа со снетками, картофелем, крупой и пр. и 4 котла громадных каши. Мешки с гостинцами были в виде украшения повешены вдоль карниза амбара и после обеда розданы всем членам. Выпито было после обеда две бочки воды…
Украшенные зеленью и флагами качели работали без перерыва. Скакали в мешках большие мальчики, маленькие с повязанными глазами разбивали палками цветные бумажные шары с призами, словом, одно следовало за другим, и было до крайности весело всем».
Елизавета Евгеньевна, как говорится, летала. У нее появилось новое, большое и невиданное дело.
Наконец-то госпожа Ваганова нашла такое дело, с которым ни один мужчина не сумел бы лучше справиться. Да и большая часть женщин – тоже.
А в 1901 году неожиданно обнаружилось, что «Майский союз» до сих пор официально не зарегистрирован и, собственно, не имеет права вообще ни на какую деятельность.
Жертвы политики
Зря волновалась Елизавета Евгеньевна. К тому времени «Майский союз» был настолько известен и пользовался такой заоблачной репутацией, что уже первого июня Министерство иностранных дел в спешном порядке утвердило свеженаписанный устав. С формальностями покончили в рекордные сроки. И всего через десять дней псковский губернатор князь Борис Александрович Васильчиков присутствовал в Елизаветине на торжественном – теперь уже официальном – открытии «Майского союза».
Он тогда насчитывал около пяти сотен человек.
Правда, потом в дело вмешалась политика. Революционное брожение усилилось, сделались популярными так называемые маевки. Псковские власти настоятельно посоветовали «Майскому союзу» провести ребрендинг.
Так появился детский союз «Ласточка». Характер и смысл его деятельности оставался таким же и, больше того, расширялся. Экскурсии в Псков, праздники древонасаждений – они тогда входили в моду по всей стране – веселые хороводы и так далее.
Появилась новая традиция – осенью, по окончании сезона каждый союзник приносил лучший кочан капусты, выращенный лично им. Победителей, опять-таки, ждали призы – лейки, пилы, лопаты, садовые ножи.
* * *
И тут, можно сказать, на самом интересном месте сведения о Елизавете Вагановой неожиданно обрываются. Точно не известны ни дата, ни обстоятельства ее смерти. Не очень понятно, и что было дальше с союзниками.
Пролетела ласточка – и нет ее.
