Что хорошего и плохого в днях открытых дверей в детских домах, как знакомить сирот и приемных родителей? Рассказывают эксперты-общественники, чиновники и директоры детских домов.
– …Первая встреча с нашими детьми произошла в кабинете врача. Мы сидели там вдвоем с мужем плюс доктор, воспитатель и директор. Кабинет был маленький, было тесно. Внезапно привели первого мальчика – Сашу. Он увидел нас и заплакал. Следом привели брата – Платона, который тоже заплакал. Мы пытались их утешить, но ничего не получалось. Все сотрудники дома ребенка стояли и смотрели на нас, а директор закричала: «Что вы за родители, у вас дети плачут?!» Я спросила, что же нам делать. Воспитательница сказала: «Возьмите на руки». Я удивилась, боялась, что напугаю детей еще больше. Но воспитательница пояснила, что они не боятся чужих рук – их все время разные люди берут на руки. И это частично сработало – старший быстро успокоился, а младшего так всю первую встречу я носила на руках – он все время плакал. Не помогали ни подарки, ни игрушки, которые мы принесли. Мне не понравилось, что встреча была скомканной, нам не объяснили, как вести себя, не подготовили. И детям ничего не объяснили – просто привели в кабинет, где куча взрослых на них смотрит, никто из знакомых им людей не нашел для них никаких слов… – так вспоминает свое первое знакомство с детьми моя знакомая Юлия.
Я иногда пытаюсь представить себе, как это будет – моя первая встреча с малышом, которого (во всяком случае, мне бы этого очень хотелось) я когда-нибудь усыновлю. Кто организует эту нашу первую такую судьбоносную для обоих встречу, где она произойдет, кто будет рядом, как мы сможем понять с малышом, что именно мы – он и я – нужны друг другу?
Я знаю, что историй на этот счет – бездна. Моим и не моим знакомым, усыновившим детей, есть, что рассказать на этот счет. У каждого все было индивидуально. У кого-то при первой встрече все прошло успешно. У кого-то менее успешно. У кого-то – совсем плачевно, они перелопачивали кучу баз данных, просматривали уйму детских домов, общались с массой детей, выслушивали горы полезных и неполезных советов от родственников, друзей, воспитательниц, всегда «все знающих» представительниц органов опеки. Так, одним моим знакомым тетеньки из опеки рекомендовали брать исключительно «славянских» детей, вторым – не брать на себя обузу и написать отказ от понравившегося тебе ребенка, страдающего тем или иным заболеваниям, третьим – при первой встрече в доме ребенка советовали брать «не этого мальчика, а эту девочку». В общем, много чего советовали. Но они не слушали. Точнее слушали, но только свое сердце.
– Я хотела поехать с «Поездом надежды» – проектом «Радио России», в региональный детский дом, – рассказывает еще одна моя знакомая – Татьяна, несколько лет назад усыновившая мальчика. – Это проект заключается в том, что кандидатов в усыновители, с полным пакетом документов везут (бесплатно) в какой-то ДД в любой регион России (направление оговаривается заранее). С собой везут игрушки, подарки, памперсы, вкусности и прочее. На месте будущих родителей встречают, привозят к малышам знакомиться, деток развлекают, общаются… Но я так и не дождалась даты отправления «Поезда» и нашла малыша в базе данных на одном сайте, посвященном усыновлению. – Получила направление на знакомство с ним в Минобразования. По телефону с главврачом дома ребенка договорилась о дне встречи. Перед встречей с малышом мне дали ознакомиться с его мед.картой, немного рассказали о нем, рассказали о некоторых диагнозах и сказали что ребенок по здоровью проблемный… В медкарте я увидела полосочку бумаги, с надписью карандашом «на иностранное усыновление», потом эта бумажка куда-то пропала… Это была длинная история. Короче, меня хотели подбить на «отказ», не глядя на малыша, (при шести, если не ошибаюсь, отказах российских усыновителей ребенок передается на иностранное усыновление и вот на «выгодных» детей собирают отказы, чтобы пристроить их за «вознаграждение» иностранцам). Я настояла на знакомстве. Описывая некоторые проблемы со здоровьем, главврач еще несколько раз пыталась меня отговорить. Но решающим для меня было то, что ребенок в первую встречу кинулся ко мне… Потом, когда воспитатели поняли, что я все-таки собираюсь забрать малыша, рассказывали мне о нем много хорошего. Я приходила в разрешенное время, приносила одежку, вкусняшки, игрушки, мы общались, гуляли, играли… Мне удалось осуществить установленные законом 10 посещений только за месяц, т.к. иногда меня не пускали по причине якобы карантина или проверок или других отговорок. На самом деле я готова была его забрать после первой встречи. Лишний месяц провел зайка там… Хотя, должна признать: наверное, в некоторых случаях оправдано такое установление контакта, но только не намеренно затянутое по времени, как часто случается…
И вот я тоже, как мои знакомые, очень боюсь и этой затянутости, и этих отговоров меня, и советов с рекомендациями, пусть даже из самых чистых и благих намерений. Я хочу, чтобы наши первые встречи с ребенком были только нашими и ничто их не омрачало. Ведь это такая тонкая материя, что внешнее вмешательство может только навредить. Да, на пути усыновления будущим родителям, безусловно, нужна помощь со стороны органов опеки, попечительства и патронажа, волонтеров, психологов, но помощь адекватная, без давления и накручивания.
В конце марта в ряде московских детских домов прошла весьма неплохая общегородская акция. Она называлась «День аиста». Ее цель – познакомить потенциальных родителей с детьми. Организатор – Департамент социальной защиты населения города Москвы. В рамках «Дня аиста» в 24 московских интернатных учреждениях для детей-сирот (в том числе с нарушениями развития) состоялись дни открытых дверей, на которые пришли те, кто мечтает, желает и главное – готов усыновить ребенка (то есть уже сейчас имеет заключение органов опеки и попечительства о возможности быть усыновителем, опекуном (попечителем) или приемным родителем).
Всего, в этот день в детские дома пришел 371 потенциальный родитель. Сначала дети выступали перед ними со сцены: пели, читали стихи, танцевали – словом, как заметил кто-то из чиновников соцзащиты, «демонстрировали все свои таланты». Потом все вместе – и потенциальные родители, и воспитанники, и их воспитатели, и чиновники из соцзащиты сидели за совместным столом – пили чай и общались. Потом специалисты из соцзащиты отдельно давали консультации взрослым. Потом для журналистов проводили экскурсии по учреждению, знакомя «с условиями жизни и досуга воспитанников»…
Не знаю. Чего-то, как мне лично кажется, здесь не хватало. Это мероприятие, инициированное московскими чиновниками, уверена, из самых лучших побуждений, содержало в себе что-то искусственное, официозное. Хотя, может быть, я ангажирована своими знакомыми, которые на мой вопрос – посещали ли они когда-нибудь такие дни открытых дверей, ответили отрицательно и не изъявили желания их посещать в принципе. С одной стороны, акция правильная и нужная, благодаря ей родитель может увидеть ребенка не по фотографиям в базе данных, а вживую, и затем приходить уже конкретно к своему малышу, налаживать, так скажем, контакт. С другой – ну, вот не кажется мне, что в ходе таких совместных официальных чаепитий, экскурсий, демонстраций «творческих успехов» происходит реальное знакомство родителей и детей. Не кажется так и опрошенным мной знакомым, усыновившим в свое врем детей. Воспитатели (тысячу раз хорошие женщины) готовили детей к таким посещениям заранее, учили, что говорить, как говорить, что показывать в учреждении. И может, в этом нет ничего плохого, готовить детей к таким встречам надо, но этими плясками, песнями, стихами детей словно программируют во что бы то ни стало получить билет в «большую жизнь». Но происходит ли в таком случае реальное, осознанное знакомство?
– Не думаю, – отвечает на мой вопрос Александр Гезалов, сам в прошлом воспитанник детского дома, а ныне эксперт по детям-сиротам Общественной палаты и председатель Карельской Региональной Общественно-молодежной организации «Равновесие». Гезалов вообще считает, что чиновники не должны организовывать такие мероприятия.
– Мне кажется, что это скорее была пиар-акция, чем реальная акция, – согласна с ним и Елена Альшанская, президент Фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». – Учитывая, что доступ в детские дома открыт только для людей с уже готовыми документами на руках и журналистов. Это был скорее такой момент привлечения внимания к проблеме, а вовсе не реальная попытка семейного устройства.
– Это больше похоже на компанейщину и обязаловку с песнями и плясками, – добавляет Александр Гезалов. – Указание чиновникам дали – они организовали. Лично меня это огорчает. В таких вещах не должно быть галочек, понимаете? Посыл у Департамента социальной защиты верный. Но надо, чтобы это была система, чтобы детские дома были открытыми для усыновителей не раз в полгода, а всегда. И главное – взрослым надо показывать в ходе таких акций в детских домах все, абсолютно все, не только хорошее, образцово-показательное, но и плохое, окунуть их в весьма и весьма непростые будни детей. И дать им возможность не просто посидеть вместе за столом за чаем, а позволить активно общаться, играть в какие-то совместные игры, участвовать в совместных соревнованиях. Уйму всего можно придумать, чтобы и дети, и взрослые раскрылись, почувствовали друг друга. Уверен, только в таком плотном взаимодействии и происходит реальное знакомство. А так детей, получается, просто презентуют. И сами дети это понимают. Не думаю, что им это доставляет удовольствие. Ребенок ведь смотрит не на внешнюю сторону, а на содержание, в данном случае – на содержание человека, который перед ним стоит, ребенок смотрит на него как на личность. А личность открывается только путем контакта. И ребенок должен увидеть пришедшего к нему человека настоящим, таким, какой он есть, почувствовать силу его духа… Это-то и влияет на усыновление. И повторю, такие акции должны быть системными, а не единичными. Тогда аист из детского дома не улетит.
В Департаменте социальной защиты Москвы меня заверили, что «аист точно не улетит» – акция будет проводиться регулярно. Однако, как регулярно – уточнить пока затрудняются.
– Более того – меньше чем за неделю после проведения первой акции уже удалось устроить одного ребенка в семью, еще двоих – под опеку. И это меньше чем за неделю, – говорит пресс-секретарь Департамента социальной защиты населения Анна Шаповалова. – Мы считаем: все прошло успешно.
Администрации детских домов, в которых прошел «День Аиста», в принципе довольны проведенной акцией, но…
– Единственное, может быть, это нужно делать не так помпезно и гораздо чаще, – говорит Вадим Меньшов, директор московской школы-интерната №8 для детей-сирот, в которой 30 марта прошла акция «День аиста». – То, что начал делать департамент социальной защиты – большое дело. Но двери в детском доме должны быть открыты всегда. Ведь фактически детские дома – это закрытые учреждения. Еще со времен Советского Союза эта тема была довольно закрытой. Поэтому люди – потенциальные родители – зачастую сейчас ничего не знают про эту жизнь. Так что открывать двери детских домов нужно – чтобы люди приходили, видели детей, знали, что они ничем не отличаются от домашних. Разве только тем, что получили большие душевные травмы. Причем, иногда за свою короткую жизнь увидели гораздо больше горя, чем взрослый человек за всю свою жизнь…
Мы сами еще несколько лет назад стали проводить дни открытых дверей и на своем примере поняли: делать такие дни надо минимум раз в три месяца. Мои дети при этом не скованны, они видят, что к ним пришли гости, друзья. Они к этому привыкли. И, кстати, не ждут, что каждый, кто к ним пришел, заберет их домой. Не ждали они этого и в этот раз (когда проходила акция «День Аиста»).
– У нас этот день прошел положительно, у нас хороший результат, – говорит в свою очередь директор детского дома № 59 Ирина Немитова. Ее детдом, как детдом Вадима Меньшова, до этого тоже сам проводил подобные дни открытых дверей. – Благодаря «Дню Аиста» в моем детдоме и родители выбрали детей, и дети мои выбрали родителей. Конкретную цифру по телефону называть не буду, но немало. Мероприятие Департамента социальной защиты считаю перспективное, и это только начало большой работы. Департамент молодец.
И не согласиться с этим сложно. Даже когда один-три малыша из тысячи находят так быстро в ходе подобных акций себе маму и папу – это большой результат. Но и не согласиться со словами Александра Гезалова, Елены Альшанской и руководителей других детских фондов, настаивающих на изменении формата подобных акций», тоже невозможно. Надо в первую очередь изменить сам подход к семейному устройству. «Если смотреть на мировую практику, то нужно от всяких видео-паспортов, когда детей рекламируют как ходовой товар, уходить, – считает Альшанская. – Мировая практика говорит о том, что не дети должны стоять в очередях за родителями, а родители. В мировой практике не родители выбирают себе ребенка по каким-то внешним признакам, а специалисты смотрят, в какой семье конкретный ребенок больше нуждается, учитывая обстоятельства его судьбы. А у нас нет такой системы. Мы до нее далеки».
Честно говоря, не хочется мне здесь ничего сравнивать и противопоставлять: вот на Западе лучше, а у нас «как всегда». Только вот у меня, как у будущего усыновителя, предложение к Департаменту соцзащиты: действительно, проводите «Дни аиста» каждый месяц или каждую неделю. Да, с концертами, да с чаепитиями, с экскурсиями. Только дайте потом всем потенциальным родителям и всем детям возможность остаться одним хотя бы на один-два часа. Пообщаться одним. Поиграть одним. Взглянуть в глаза друг другу… И мне почему-то кажется, что счастливых людей после этого будет гораздо больше.
