Так бывает во сне: вы идете, потом разбегаетесь и вот – летите. А что снится парализованному? Что он ходит. Слепому – что видит. Значит, человеку с синдромом Дауна, (а особенно – его родным) вполне может присниться что-то вроде фильма «Новые Пигмалионы». Там актеры с Даун-синдромом репетируют в самодеятельной театральной студии, а потом играют спектакль, и это не какое-то «специальное» творчество инвалидов, не экзотика и не повод для жалости – полноценное искусство. Вот они же обсуждают в Эрмитаже библейские сюжеты, оперируя, например, понятиями сущности и ипостаси. Здесь же маленькие дети-инвалиды по произведениям искусства узнают о Евангелии… Но самое чудесное в этом чуде – что это не сон: фильм «Новые Пигмалионы» – документальный.
По легенде, Пигмалион – скульптор, любовью ожививший статую. Каждая из трех частей фильма рассказывает о работе арт-терапевтов, которые создали свои особые методы работы с особыми людьми, возвращая их к жизни от зачастую растительного существования в четырех стенах.
Алексей Бороздин из Новосибирска, руководитель авторской школы абилитации детей со стойкими нарушениями психического развития, долгое время был преподавателем музыкальной школы по классу виолончели. Талантливый педагог-музыкант, музыковед, художник-фотограф посвятил особым малышам более 20 лет своей жизни.
Олег Пищев из Алма-Аты – художник. В одном интервью он рассказал корреспонденту, как наблюдал из окна территорию психоневрологического интерната: «Малыши уныло сидят на лавочках, как старики. И внутри, в игровой комнате, нет никаких игрушек, красок, только посаженный в железную клетку телевизор. От такой жизни и здоровый ребенок заболеет…». И тогда он открыл для «необучаемого контингента» в своей мастерской частную художественную студию, куда потянулись родители со своими особыми детьми.
Александр Колесин из Санкт-Петербурга, руководитель Центра творческой реабилитации и режиссер «Театра миниатюр» (его артисты – пациенты психоневрологического интерната), занимается также арт-терапией в пространстве музея (Государственного Эрмитажа), по специальности учитель истории, занимался искусствоведением и был во время знакомства с особыми детьми заместителем директора Ленинградского государственного Театра Эстрады. Посвященная ему серия и стала первой (и, к сожалению, пока единственной), продемонстрированной широкой публике – в Москве в конце прошлого года, в Санкт-Петербурге – весной нынешнего.
Сценарий зрел долго – с 2000 года, когда в Питер на организованный Колесиным и Бороздиным семинар по арт-терапии приехала новосибирский корреспондент «Общей газеты» Ирина Самахова. Одна из ее публикаций по итогам командировки называлась «Собирание души», а вторая – уже «Новые Пигмалионы». А через шесть лет студия «Ералаш» заказала ей писать сценарий с этим названием, и в июне 2006-го года в Санкт-Петербурге начались съемки.
Съемочный период проходил очень тяжело – было начало лета, начался оздоровительный сезон в государственных учреждениях, все уже закрывалось на каникулы, артисты самодеятельной студии разъезжались по дачам, и, тем не менее, Центр Александра Колесина успел все организовать: выезды в Эрмитаж, занятия в детском доме, репетиции в ПНИ, интервью с героями, концерт в Доме архитекторов. В январе 2007-го года была вторая неделя съемок, затем – годичная работа в Новосибирске и Алма-Ате, и уже в декабре 2007-го года первая часть фильма «Новые Пигмалионы» участвовала в конкурсной программе XIII Международного кинофестиваля правозащитных фильмов «Сталкер» в разделе «Документальное кино».
Рассказывает Александр Колесин:
– Киношникам предстояла практически невыполнимая задача – снять за ограниченный период времени процесс реабилитации, который на практике растягиваются в годы кропотливого и невыразительного труда, и сразу – его результаты. Кроме того, все участники съемочной группы, кроме режиссера Валентины Куликовой, первый раз столкнулись с людьми, у которых такие серьезные нарушения физического и психического развития, и которые при этом демонстрируют нормальный уровень интеллекта и неограниченные возможности в художественном творчестве. Им пришлось усвоить много новых слов из лексикона дефектолога и одновременно соединять их с реальными героями съемок, которые постоянно опровергали стандартные представления о возможностях инвалидов.
Различное понимание возможностей особых людей порождало конфликт интересов во время создания фильма. С одной стороны выступали законы профессионального документального кино, с другой – требования заказчика – ООО «Ералаш». Так например, киногруппа полностью отсняла арт-терпевтическое занятие в детском доме, обед и игры детей во дворе, но в фильм не вошло ни одного кадра. Насколько мне известно, дело в том, что мальчики и девочки после возвращения из Эрмитажа так носились по детскому дому, что камера не успевала следить за происходившим, какие диагнозы демонстрировали обитатели детдома, чем они отличались от обычных детей. Когда же фильм принимали в «Ералаше», возникли претензии: «Что вы показываете здоровых детей? Где видно, что это инвалиды?». В этой ситуации режиссер поступила предельно честно – не «ловила» кадры беспомощности, уродства, болезни у героев фильма. Валентина Куликова показала в картине результат работы воспитателей, дефектологов, педагогов, психологов, арт-терапевтов – т.е. плоды мультидисциплинарного подхода к нуждам особых детей. И тем самым защитила их от бесстыдного любопытства публики.
– А как к съемкам фильма относились его герои?
– Что касается актеров «Театра миниатюр», то у самых старших из них существует 6-летний опыт фотосессий, фотографы и видеооператоры начали активно снимать их с 2001-го года. Поэтому правила работы перед камерой присутствуют в их сознании и поведении, как настоящая, полноценная и важная работа. Артисты с синдромом Дауна относятся к этому очень серьезно, терпеливо, прекрасно понимая, что иногда надо подождать, чтобы по-другому расположились тени от осветительных приборов, надо встать так, чтобы оператору было удобно снимать, иногда надо остановиться и еще раз что-то повторить. Видя прекрасное отношение к себе всей съемочной группы, они, естественно, «открывались» перед видеокамерой с невероятной полнотой. После окончания съемок актриса «Театра миниатюр» Мария Ларионова подготовила пиктографические письма-картинки для всей съемочной группы – на память. Прощались с москвичами при расставании как с родными людьми.
С маленькими детьми из детского дома отношения складывались по-другому. Во время съемок они изображали из себя обезьянок, вначале «работали на камеру». Но очень быстро от нее отвлекались, это видно и по кадрам фильма – на занятиях в Эрмитаже. Особые маленькие дети более ориентированы на человека, на человеческий голос, на человеческое лицо, а менее – на глаз видеокамеры, они быстро к нему привыкли и перестали на него реагировать.
– Вы вмешивались в работу съемочной группы?
– Да, я во время съемок очень сильно мешал съемочной группе, все старался рассказать о деятельности Центра творческой реабилитации, объяснить словами. Слава Богу, фактически ничего из моих монологов в фильм не вошло. Только во время первых съемок, если мне память не изменяет, документалисты записали больше тридцати пяти часов моих монологов, а потом была еще неделя съемок в январе. Готовый фильм длится 26 минут. Из этого времени я говорю там не более 7 минут вместе с занятиями в Эрмитаже. В остальное время говорят мои ученики.
Во что я вторгался во время съемок? Я сопротивлялся всем попыткам искусственного выстраивания: «Снимайте только то, что есть на самом деле». Когда мне говорили: «Вот это надо переснять», я отвечал: «Я не могу переснимать занятие, я не могу повторить то, что произошло во время сеанса. Занятие идет по своим законам – снимайте, как хотите». Для кинематографистов было тяжело снимать фильм из-за трудностей освещения в музейных и концертных залах, из-за особенностей речи наших подопечных. Но Валентина Михайловна Куликова – не только талантливый режиссер, она очень терпеливый человек. Она создала, на мой взгляд, подлинную картину арт-терапевтической лаборатории, «зацепила» такие моменты наших разговоров и игры, восторгов и раздражений, каких не мог бы увидеть человек равнодушный, бесстрастный, чужой.
Фильм «Новые Пигмалионы» имеет все шансы стать сенсацией, и не только в среде тех, кто по роду занятий имеет отношение к особым людям. Даже наоборот: именно в этой среде он вызвал неоднозначную реакцию. В одном из пособий – книге «Синдром Дауна. Медико-генетический и социально-психологический портрет» под редакцией Ю.И. Барашнева (М. «Триада-Х», 2007), говорится: «Как правило, у детей с синдромом Дауна резко страдают функции высшей нервной деятельности. Это проявляется в отсутствии способностей к обобщению, сравнению и анализу. Превалирующее конкретное мышление позволяет обучить ребёнка лишь элементарным правилам поведения в быту. Память и внимание резко снижены. Дети не могут передать содержание прочитанной книги, выделить главное. К тому же они не усидчивы, быстро теряют интерес к однообразной игре, работе и занятиям. Творческая деятельность исключается, т.к. ребенок способен только копировать, т.е. речь идет об «уродливой имитации». Эстетические чувства отсутствуют». Колесин опровергает этот постулат на практике: его актеры ставят номера самостоятельно или с минимальной поддержкой. Но вот парадокс: презентация «Пигмалионов» в Санкт-Петербурге включала неделю информационно-просветительских семинаров для сотрудников Центров социального обслуживания населения, фильм посмотрели более 100 специалистов, после просмотра происходили достаточно откровенные обсуждения. И именно люди с медицинским образованием наиболее настороженно и критически восприняли увиденное. Специалисты из медицинской среды говорили А. Колесину: «Такое отношение к людям с синдромом Дауна для нас невозможно. В нашем положении, когда у нас по 100-200 человек в каждом Центре, и мы должны ежедневно с ними как-то работать, у нас нет возможности столько времени тратить, тем более что мы – люди нетворческих профессий, мы не можем этого делать». Так возникает превентивное отторжение опыта артпсихотерапевтов, как опыта, который непереносим в пространство государственного социального или медицинского учреждения. Не сложились отношения и с интернатом, в котором живут артисты «Театра миниатюр» и сейчас занятия там приостановлены. Но Александр Николаевич не опускает рук. «Когда мы увиделись после полугодичного перерыва на презентации фильма «Новые Пигмалионы», я увидел: стоит только сейчас, или через несколько месяцев, или через год восстановить репетиции, то все актёры через два-три занятия придут в полную норму. В их жизни был период, когда они сумели найти для себя радость в творческом процессе. Они почувствовали вкус актёрской жизни и никогда его не забудут» – говорит он, и в сотрудничестве с Санкт-Петербургским «Даун-центром» собирается набрать новую труппу из детей 10-12 лет, так что вскоре можно ждать новых спектаклей. А пока следите за теле- и кинопрограммами – не пропустите фильм «Новые Пигмалионы», ведь будут еще две серии!
Подготовил Игорь Лунев
