Дмитрий СЕДЫХ – тюремный доктор. Живет в пос. Лесной Кировской области. С 1991 года и по сегодняшний день работает анестезиологом в больнице для осужденных бывшего Вятлага и по совместительству – в вольной поселковой больнице. Вдовец, воспитывает сына Андрея. Предлагаем вашему вниманию избранные заметки, которые вот уже несколько лет ведет в Интернете Дмитрий Владиславович.
Свобода или жизнь
Его привезли в пятницу. Очень тяжелая сочетанная травма на производстве – во время разгрузки пакет со стеклом упал из кузова КАМАЗа и придавил нашего больного. Все кости таза ему практически раздробило. От колонии, где все случилось до больницы 60 км. По пути завезли в вольную участковую больницу, но оставить его там конвоиры побоялись – инструкции не позволяют. К нам привезли «без давления», но еще живого. С момента травмы прошло 5 часов. В отделении крови для переливания нет. До недавнего времени мы заготавливали донорскую кровь сами: и в вольной больнице и в больнице для осуждённых работал кабинет заготовки и переливания крови, существовал целый штат доноров: в колонейской больнице в основном из числа осуждённых и из сотрудников больницы, в вольной – из сотрудников учреждения и жителей посёлка. Часто вольные сёстры сдавали свою кровь осуждённым. У многих из них более 40 кроводач. Вот только никаких званий они не имеют.
Теперь вдруг оказалось, что для этого у больницы должна была быть лицензия. В настоящее время служба заготовки донорской крови в колонейской больнице практически свернута, так как требуется анализ донорской крови на ВИЧ-носительство непосредственно перед переливанием. У больницы просто нет денег на тесты для экспресс-диагностики.
В настоящее время положение меняется в лучшую сторону. В Кирове строится завод по изготовлению препаратов крови. В трёх городах области открыты центры заготовки донорской крови. Но и это не спасает в экстренном случае: до ближайшего центра двести пятьдесят километров на машине по плохой дороге, т.е. часов восемь туда и обратно. Тем не менее, как-то справились. В последнем баллоне кислорода осталось 40 атм., поэтому на искусственную вентиляцию легких не переводили, давали дышать из кислородом из подушек (кто-нибудь еще помнит, что это такое?) Всю субботу я метался между телефоном и больным: отвечал на звонки из управления, прокуратуры, раз пять звонил на санавиацию. К вечеру договорились с хирургами из областной больницы об оплате, вызвали «на себя» уролога и травматолога, а главное, договорились насчет плазмы и эритроцитарной массы. Хирурги приехали на машине (частнике) в 2 часа ночи (уже в воскресенье). От областного центра до нашей больницы 380 км по проселочной дороге. В пять взяли на операционный стол. Последний час операции больной «дышал» воздухом – кислород закончился. Проснулся он сразу по окончанию операции, через полчаса перевели в палату. С чувством исполненного долга разъехались по домам. С больным остался хирург. А в понедельник утром оказалось, что больной наш… условно досрочно освобожден. Иными словами, он стал вольным человеком и по всем приказам и инструкциям должен покинуть пределы колонии (и больницы!) Понятно, что больной наш в тот момент ни при каких обстоятельствах покинуть пределы больницы не мог, он был нетранспортабельным. Но и держать его в тюрьме никто не имел права. Пришлось нашим «чекистам» брать с больного заявление об отказе от освобождения. Через полчаса он позвал меня в палату: «Доктор, может я дурака свалял?». Объяснил ему всю тяжесть его положения. – Ну что ж, лучше в тюрьме с врачами, чем там с червями.
Фото Дмитрия Седых
Ястреб
Ее можно встретить повсюду. Каждый день я встречаюсь с ней то у больницы, то в магазине, где она покупает молоко и хлеб, то на автобусной остановке. Единственное место в поселке, где она не бывает – кладбище. Она одевается всегда одинаково: на ногах – чуни, на голове вязаная шапка, которую зимой сменяет шапка меховая, юбка, до пят и неопределенного цвета длинная кофта. Она не клянчит милостыни и не пристает к прохожим. Походка у нее всегда уверенная, шаг размашистый. Так ходят, когда точно знают, куда и зачем. Лишь изредка она останавливает прохожего и, перемолвившись парой фраз, шагает дальше. Нельзя даже хоть с какой-то степенью точности определить ее возраст: загоревшее, обветренное несколько мужиковатое лицо, едва угадывается женская усталость и озабоченность. Говорит она негромко, почти шепотом. Она никогда не бывает пьяной. Как это и водится в небольших поселениях, где все друг друга знают, ей дали прозвище – «Таня пляжная».
Лет пять назад по поселку ходил молодой человек. Его тоже можно было встретить повсюду. В очках с «роговой» оправой, в сером костюме, невысокий, на первый взгляд ничем неприметный. Прозвище у него было – «Звездочет». Однажды он исчез. Только в этом году я узнал, что это был ее сын. Она лежала в больнице в областном центре, когда его не стало. Уже потом ей показали место, где его похоронили. Ее оформили в дом-интернат для престарелых, и как это водится, отняли квартиру. Но в интернате она не задержалась, снова появилась в поселке, и поселилась в заброшенном щитовом бараке. Вот уже пять лет эта женщина ищет своего сына. Сегодня утром я встретил ее в своем дворе. А еще над моим домом все утро парил ястреб.
Мастырка
С явлением этим, весьма распространенным в местах лишения свободы, я столкнулся задолго до того, как стал работать тюремным доктором. Термин «членовредительство», в зоне не любят, да он и не отражает всей сути этого известного способа попасть в больницу. «Мастырить» сродни слову мастерить, и, пожалуй, не только по звучанию, но и по сути. Какого только изобретательства я не повидал за пятнадцать с лишним лет.
Первую «мастырку» я увидел в московской больнице. Я работал медбратом в реанимации, отдежурив свою смену, я частенько оставался – ассистировать хирургам или постоять рядом с анестезиологом на наркозе. Однажды поступил к нам больной из института судебной психиатрии им.Сербского. Парнишке на вид было не больше пятнадцати. В операционную его привезли под конвоем и в наручниках. Первым осмотреть его пришлось мне. Не было никаких сомнений в том, что у парня в животе катастрофа, скорее всего, разлитой перитонит. Но о том, что с ним случилось, парнишка молчал, как партизан. А аппендицит ему, судя по старому шраму, удалили уже давно.
Хирурги извлекли у него из живота острый обрезок консервной крышки. Каким образом этот предмет попал парню в живот, я тогда еще не знал. Это уже потом мне доводилось доставать из прямой кишки проглоченных «ежей». Парнишке вывели кишку на живот. Несколько дней он провел в реанимации, пристегнутый наручниками к функциональной кровати под пристальным наблюдением конвоира. О дальнейшей его судьбе мне ничего не известно. Возможно, он отправился в сизо, а может, получив инвалидность, был отпущен на свободу.
Обычно цель мастырки – больничная койка, но не всякое членовредительство в зоне совершается ради этого. Чаще всего самоповреждение совершается осужденными в знак протеста. И чаще всего – вскрывают вены. Протестуют против «несправедливых» приговоров суда, против прокуроров, «несправедливых» законов, суровых условий содержания, режима, администрации и т.д. и т.п. Редко можно встретить в зоне осужденного без заживших порезов на руках, а то и на шее. Вскрываются неглубоко, так, чтобы только напугать. Для остановки кровотечения обычно бывает достаточно давящей повязки. Редко, когда требуется наложить шов. Еще реже режут вены с целью суицида. И почти всегда ждут и требуют помощи. И всегда ее получают.
Мастырка гораздо разнообразнее, уму непостижимо, на что может пойти человек, чтобы попасть в больницу… Сколько инородных тел пришлось удалять нам, врачам – уму непостижимо. Глотают все: гвозди, проволоку, ложки, шариковые ручки, домино, электроды для электросварки, весь строительный крепеж, детали кроватей, наручные часы, зажигалки. Список можно продолжать бесконечно. Особым шиком считается проглотить «ежа» – скрутку из двух- трех гвоздей на резинке. Глотают ее, запечатав в хлебный мякиш. В желудке мякиш растворяется и скрутка, расправившись, превращается в «противотанкового ежа». Все же есть у них совершенно уникальная особенность: все заживает «как на собаках». На воле человек с дырой в пищеводе загнулся бы от медиастинита на третьи сутки.
Часто мастырки лепят одиночки по собственной инициативе, но бывают и масссовые случаи, когда под давлением авторитетов аутоагрессию совершает вся зона. Это уже бунт, массовый протест. А русский бунт, он всегда нелеп и беспощаден.
А сегодня к нам в отделение поступил осужденный, обреченный на длительную и мучительную смерть. Молодой, 1987 года рождения. Проглотил он скрутку: из тюбика от зубной пасты вырезал полоску шириной сантиметра три и длиной десять-двеннадцать сантиметров, сложил ее втрое по длине и в такой вот конверт навтыкал поперек гвоздиков-проволочек. Вот такую лесенку-гусеницу и проглотил (предварительно закатав ее в хлебный мякиш). Но толи не рассчитал, толи «гусеница» оказалась слишком велика, но застряла она в средней трети пищевода, в самом его узком месте, там где к пищеводу вплотную прилежит аорта. Тогда я попытался извлечь эту «конструкцию» из пищевода с помощью фиброгастроскопа – сидит мертво, впившись в стенки пищевода гвоздиками- проволочками. И достать ее нет никакой возможности. Скорее всего, он умрет.
PostScriptum: пациента «вытащили» – вызвали по санавиации торакального хирурга, прооперировали. Пластинку с проволочками-гвоздиками из пищевода аккуратно извлекли, пищевод ушили. Недели две кормили через зонд, а когда он его удалил (просто выдернул, потому что «мешал дышать») и наелся щей, то из дренажа, установленного в грудную клетку полетела еда – пришлось перевести больного в Киров, в отделение легочной хирургии.
Первые заморозки – первые обморозки
Утром в отделение привезли обмороженного: пальцы рук, ног, колени, локти. Пока не налили 30 грамм спирта не мог вымолвить ни слова. Потом прорвало.
– Как же ты так обморозиться умудрился? Не зима ведь еще?
–Да выпили вчера с корешами, мало показалось. Ну я – в «реанимацию» (так местные алкаши называют круглосуточный буфет). На улице .. темнотища, ничего не видать. Тут я в какую-то яму провалился. Голову поднял, смотрю – забор, а нога болит … Ну я и пополз вдоль забора. Так до утра и полз.
Утром нашего пациента нашли мальчишки, собравшиеся поиграть в футбол в … хоккейной коробке. Они же и вызвали «скорую».
Фото Дмитрия Седых
О боли
Не раз слышал мнение о «кармической» природе рака. Согласиться с такой точкой зрения сложно, хотя бы потому, что раком болеют даже новорожденные. Но иногда интуиция подсказывает, что эта точка зрения имеет право на существование.
Работаю я анестезиологом в больнице для осуждённых, т.е. лечу людей, отбывающих наказание» в местах не столь отдалённых». Почти никогда при поступлении больного я не вдаюсь в подробности обстоятельств уголовного дела пациента, дабы не испытывать предвзятости к пациенту и не испытывать мук совести. Иногда пациенты сами рассказывают свои душещипательные истории, но по большей части не любят вдаваться в подробности.
Несколько лет назад в хирургическое отделение больницы поступил 29-летний пациент (красавец – брюнет атлетического телосложения) с жалобами на отёк бедра и боли в паху. В то лето к нам валом поступали больные с цингой, у которых отмечались множественные кровоизлияния в полости суставов и мягкие ткани. После непродолжительного лечения у этих больных отмечалась положительная динамика и мы их выписывали на амбулаторное лечение. Посчитав, что и у этого больного вероятно то же самое, его начали лечить аскорбиновой кислотой. Однако через несколько дней отёк бедра заметно увеличился, стал плотным, появились другие тревожные признаки. Стало ясно, что у больного вероятнее всего онкопатология. Для уточнения диагноза он был направлен в областной центр в отделение торакальной хирургии, где ему провели обследование и вернули к нам с диагнозом: инкурабельная (неизлечимая) лимфосаркома средостения 4 ст.; остеосаркома бедренной кости. Имелись все основания для «актировки», т.е. освобождения от дальнейшего отбывания наказания в связи с заболеванием. Обычно в таких случаях мы запрашиваем родственников больных о их согласии взять к себе пациента на содержание и проживание. Я обратился в спецотдел с просьбой выслать запрос родственникам, а те, в свою очередь, уговорили меня позвонить матери больного и самому объяснить ей все обстоятельства досрочного освобождения. Реакция матери была для меня не просто неожиданной, она меня весьма озадачила: у меня сложилось ощущение, что мать, с одной стороны, рада неизлечимой болезни сына, а с другой стороны, не очень-то хочет забирать его к себе. Тем не менее, она пообещала в скором времени приехать и обсудить всё на месте, что и сделала. Мы же начали оформлять документы на актировку. Вот тогда-то я впервые и прочитал приговор этого больного. Молодой человек рос в весьма благополучной семье: отец бизнесмен, мать – педагог, есть ещё сестра девятиклассница. Сам пациент работал в охранной фирме, занимался спортом. Однажды, во время отсутствия матери (та уехала на дачу) наш больной на почве конфликта с отцом из-за » несогласия с методами воспитания» взял на работе пистолет, приехал домой и на глазах сестрёнки застрелил отца. Затем они вместе с сестрой, которую он запугал и заставил помогать скрывать следы преступления, завернули отца в ковёр и вынесли на лоджию. На следующий день он вывез тело в гараж, сбросил в смотровую яму и залил бетоном… Суд приговорил нашего пациента к 14 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
Мать после свидания с сыном сказала, что простила его и дала согласие забрать сына домой. Он умер меньше, чем через месяц после свидания, так и не дождавшись решения суда. За этот месяц он ни разу не попросил наркотика. Мать приезжала с дочерью за телом сына.
А вот слова недавно почившего от рака предстоятеля Элладской Православной Церкви архиепископа Христодула:
«Боль может подействовать на человека двояко: ужесточить его и ожесточить против Бога и людей, удаляя его от общества, либо смягчить, облагородить и заставить посмотреть на свою жизнь и на свою связь с Создателем и ближними другими глазами. Пределы такой двойственности зависят от размера веры. Тот, кто верит и вверяется Богу и Его воле, воспринимает боль, болезнь и всякого рода испытание как Его посещение. Он может в данный момент недоумевать, кричать «ПОЧЕМУ», но, в конечном счете, осознавать, что все, что Бог попускает в нашей жизни – хорошее, плохое или даже трагическое, – Он попускает ради нашей же пользы и нашего совершенствования. В этом случае больной стремится к общению с людьми, желает стать причастным их любви, почувствовать облегчение от общения с ними.
В противоположном случае, когда вера отсутствует или поверхностна, иными словами, отсутствует доверие воле Божьей и Бог превращается в противника и неприятеля, болезнь ожесточает человека, делает его неприступным и труднодоступным…»
Тупой твердый предмет
В отделение поступил пациент с ушибом мягких тканей чутьнижепоясничной области. Механизм получения травмы: боднула корова. Следственный отдел присылает запрос на экспертизу тяжести вреда здоровью. Вопрос: «Могли ли быть причинены данные телесные повреждения особью крупного рогатого скота?» Ответ:
«Данные телесные повреждения получены в результате удара твердым тупым предметом или удара о тупой твердый предмет, каковым могла быть, в том числе тупая особь крупного рогатого скота».
Где Стрельцов?
Друг моего сына, Артюшка, смешной мальчишка. Он очень талантлив и до самозабвения влюблен в футбол. Больше двух секунд на одном месте он усидеть не может. А как из положения «лежа на спине» он вдруг оказывается на голове, я при всем знании анатомии-физиологии понять не могу. Если бы парня отдать в школу олимпийского резерва, был бы у нас свой Пеле. Да только нет у нас даже ДЮСШ. Артур сам сколотил команду сверстников, всю зиму они тренируются, играют в футбол. Спрашиваю его сегодня: «Артур, а тренер у вас есть?» – «Нету. Со следующего месяца будем складываться по пятьдесят рублей на тренера, мячики, форму. Да только он все пропьет.» – «Кто?» – «Начальник стадиона». А ведь когда-то Лесновскую футбольную команду «Динамо» тренировал сам Эдуард Стрельцов. Из книги В.Бердинских «Вятлаг»: «Футболист Эдуард Стрельцов, как свидетельствуют очевидцы, прибыл на Комендатский ОЛП летом 1959 года – огромный парень с большой сеткой футбольных мячей. Окончил в «зоне» 8-й класс и перешел в 9-й. Работал заключенный Стрельцов в центральных ремонтных мастерских дворником, а значился слесарем. Начальство лагеря оберегало его, как могло. Вспоминает бывший вятлаговский школьный учитель: «Как-то его повезли на слет передовиков производства в Лесной, записав в оркестр балалаечников, чтобы показать лагерным «стахановцам». После «официальной части» крутили фильм со спортивным киножурналом – об игре наших футболистов, кажется, в Осло с участием Стрельцова. По ходу игры комментатор кричит: «Стрельцов, где Стрельцов?..» Весь зал в ответ заорал: «Он здесь, в Вятлаге, на Комендантском!»…
Весна
В душе – смятение, в мыслях – неразбериха, на работе бедлам, дома кавардак, даже в природе хаос. Как-то вдруг сразу потяжелели выздоравливающие больные. Еще несколько дней назад землю прогревало настоящее весеннее солнце, растопив метровые сугробы и обнажив горы помоек, а сегодня с утра за окном январский пейзаж, ослепительная белизна и только ворона с вершины тополя с недоумением взирает на этот казус погоды. За неделю до Пасхи народ отпраздновал проводы зимы, нарушая все каноны, а сейчас красит яйца. Вчера кот рвался на улицу, а сегодня дрыхнет, забравшись на шкаф. Вчера в церквях причащали, а в нашем абортарии сразу три аборта. На прошлой неделе начальник аптеки привезла нам новую бестеневую лампу, а сегодня начальницу хороним.
Весенняя грязь чернее сажи. Трапы, ведущие от колонии к дороге, сплошь покрыты этой самой грязью. Да и сама дорога – одно название – в два ряда уложенные железобетонные плиты, местами перемежающиеся с «пластиной», рядами уложенными бревнами, лишь угадывается из под слоя грязи. Россия: мебель из опилок, дороги из массива. Перед дорогой сточная канава. На берегу три березки – три сестрички. По канаве в болото стекают талые сточные воды. Через канаву перекинуты деревянные мостки. Здесь, на мостках ждем мы на семи ветрах своего » рыжего коня» – повидавший виды пазик, который доставит нас из колонии мимо вокзала в поселок. Вдруг замечаю – на дне канавы, под слоем воды горсть монет, десятикопеечных. Монетки рядком сверкают в лучах весеннего солнца. Сразу ассоциация с городскими фонтанами: Неужели кто-то мечтает сюда вернуться?
Однажды отмотавший свои пятнадцать лет и освободившийся жулик прислал начальнику колонии телеграмму из Владивостока:» Встречайте. Скоро буду дома» Для кого-то сегодня и зона – дом родной.
Фото Дмитрия Седых
Отец Леонид Сафронов, наш тюремный батюшка, пишет стихи:
Во дворе тюремном на березе,
Весь в заре от брюшка до бровей,
Уголовной жизни, словно розе,
Напевает песни соловей.
Уж давно умолкли разговоры.
И, душою всякий звук ловя,
Слушают грабители и воры
Золотое горло соловья.
Соловей сидит на синей ветке –
На остывшем сердце тает лед:
Человек сидит в железной клетке,
А душа от радости поет.
Думается мне, в минуты эти,
В эти соловьиные часы
Взрослые становятся как дети,
Грешные становятся чисты.
День и ночь над этой грешной прозой
Пой, поэт залетный песню, пой!
Вся тюрьма под старою березой
Собралась притихшею толпой.
На губах конвоя стихли маты,
Словно Бог сошел в тюремный ад,
Превратились в палки автоматы
На груди задумчивых солдат.
Лишь одним усталым офицерам
Непонятен этих душ собор –
И певец залетный в платье сером
Улетит за розовый забор.
Отзвенела песня золотая,
И опять тюрьма полна тоски.
И душа томится, облетая,
Как с озябшей розы лепестки.
| Отец Леонид родился 19 октября 1955 года в посёлке Рудничном Верхнекамского района Кировской области. После окончания средней школы был студентом медицинского училища,а затем – и культпросветучилища. Служил в армии, где начинал публиковать свои стихи в армейских газетах. После службы в армии работал в городе Норильске, в тресте «Норильскгазпром». В конце восьмидесятых годов вернулся на родину. Публиковался в местных изданиях, сборнике «Встречи». В мае 1989 года был принят в члены союза писателей России. Автор сборников стихов: «Далеко за синими лесами», «Поле Куликово». Лауреат литературных премий журналов «Москва» и «Наш современник». В настоящее время отец Леонид Сафронов – настоятель храма во имя Святителя Николая Чудотворца в пос. Рудничном, который сам возродил В 2007 году по благославению Митрополита Вятского и Слободского Хрисанфа отец Леонид возродил крестный ход в честь Св.Симеона Столпник от села Кай до реки Порыш к месту под названием Кибаново, где ещё в начале прошлого века существовала Кибановская часовня в честь Симеона Столпника. Отец Леонид просит всех, у кого есть сведения о дореволюционной истории Крестного хода на реку Порыш в честь Св.Симеона, поделиться с ним этой информацией. |
И еще один PS – от 29-го января 2008 года: В моей жизни намечаются крутые перемены – не далее, как вчера мне вручили уведомление о предстоящем увольнении из уголовно-исполнительной системы по состоянию здоровья (по пункту «Ж» статьи 60-й положения «О службе в органах внутренних дел»), т.е. в связи с заболеванием, полученным в период прохождения службы (в 2003-м я перенес инфаркт). Может так случиться, что завтра я пойду на работу в колонию в последний раз. Вот и «последний штрих» – сегодня поступил еще один «ёжеглотатель», завтра оперируем. С понедельника я в отпуске на два месяца, затем – пенсионер. Как-то все странно и непривычно.
