Доминик Ларрей (1766–1842) одним из первых обратил внимание на судьбу обычного солдата – его считали «пушечным мясом», он часто оказывался на поле сражения вопреки своему желанию, не понимая толком, что происходит вокруг, но при этом готов был расстаться с жизнью и в прямом смысле отдавал свои руки и ноги за победу.
Однажды Ларрей за один день ампутировал 200 конечностей. Страшно представить эту окровавленную гору из человеческих рук и ног. Но таковы были обстоятельства – война.
Защитить солдат, не обидеть пленных
Ларрей воспринимал чужую боль как свою, старался быть милосердным и справедливым в самых нечеловеческих условиях военного времени. Рискуя собственной жизнью, он мог вступить в спор с самим Наполеоном, если того требовали обстоятельства, и защитить своих солдат.
Во время военных действий в Германии в 1813 году среди французского войска появилось много молодых солдат с ранами на руках. Наполеон заподозрил, что они сами наносили себе увечья, чтобы избежать участия в боевых действиях. Он приказал расстрелять несколько человек, чтобы другим не повадно было.
Ларрей был шокирован таким решением. Вместе с хирургами он проанализировал ранения и пришел к выводу, что Наполеон ошибался. У него хватило смелости противостоять ему, настаивая на своей правоте. Император поблагодарил Ларрея, и жизни солдат были спасены.
Вылечил не только офицера, но и его обезьяну
Он относился к раненым врагам с тем же великодушием, что и к своим, требовал милосердного отношения к пленным.
При взятии Витебска французы обнаружили 350 раненых русских солдат, «самых беспомощных забыли и бросили в домах, покинутых жителями; трудно описать их плачевное состояние». Ларрей распорядился оказать им первую помощь и переправить в больницу, где они получили такой же хороший уход, что и французы.
Солдаты часто пересказывали друг другу историю о том, как во время военной кампании в Египте Ларрей вылечил не только пленного офицера, но и его обезьяну. Обезьяна прониклась таким доверием к доктору, что сама приходила на перевязки и всегда стремилась обнять его.
Фатальный шнапс
Со свойственной ему скрупулезностью врач отслеживал, чем питались солдаты, что пили, ведь смерть подстерегала их порой в самых неожиданных ситуациях. Во время Польской кампании солдаты французской армии распробовали местный напиток под названием шнапс, ставший для многих фатальным. Шнапс, писал Ларрей, изготавливали из зерна с добавлением каких-то наркотических растений, ибо никак иначе нельзя было объяснить реакцию солдат, выпивших его слишком много: они бледнели, тело сотрясали судороги, они теряли сознание и многие умирали.
Он лечил людей вне зависимости от их чинов, национальности или сословия. Доминик не боялся проявлять свои чувства – он искренне радовался за русского пленного полковника, когда тот пошел на поправку, переживал, если операция не принесла нужных результатов и больной погибал.
Каким-то образом, находясь в гуще событий, ему удавалось быть вне политики. Его дело было – лечить. Он также дистанцировался от целей и смысла наполеоновских войн. Ларрей почти не употребляет слово «враг» в своих мемуарах.
Тяжелораненые погибали от болевого шока
С 1801 года он занимает пост главного хирурга наполеоновской армии. В этой высокой должности Ларрей участвовал в 26 военных кампаниях. В ходе первых же боев Доминик понял, что медицинское сопровождение организовано совершенно неправильно и нуждается в срочной реформе.
Идея полевого лазарета впервые родилась у испанской королевы Изабеллы во время войн с маврами в 1480-х годах. Палатки, в которых работали фронтовые врачи, назывались передвижными.
Полевые лазареты, чтобы не попасть под огонь артиллерии, располагались в тылу, в отдалении, и это было правильно. Проблема заключалась в том, что раненые солдаты и офицеры должны были сами добираться до них, если были в состоянии это сделать, а если ранения были тяжелыми – их тащили на себе товарищи, покинув поле боя.
Часто тяжелораненые оставались лежать под дождем или палящем солнцем, страдали от отсутствия воды, становились жертвами нашествия насекомых или мародеров. Люди ждали иногда по несколько суток, когда окончится бой и они наконец получат долгожданную помощь, но до них часто не доходили руки и многие погибали от кровопотери или болевого шока.
Летучая скорая
В 1792 году Ларрей впервые увидел в действии военную новинку – летучую конную артиллерию и понял, что это именно то, что необходимо раненым. Во время боя повозки с пушками перемещались под перекрестным огнем на бешеной скорости, с легкостью меняя дислокацию. Быстрота перемещения конной артиллерии во время сражения произвела на хирурга неизгладимое впечатление, и он решил создать аналогичную мобильную систему оказания срочной медицинской помощи.
Так родилась ambulances volantes – «летучая скорая помощь». Собственно, это была повозка, запряженная лошадьми, двухколесная или четырехколесная, для горной или равнинной местности, которая подбирала раненых и доставляла их в полевые госпитали недалеко от зоны боевых действий. Там солдат лечили, а когда они стабилизировались, отправляли в тыл долечиваться.
Экипаж, который эвакуировал раненых с поля боя, мог оказать немедленную помощь прямо на месте, под огнем, если того требовали обстоятельства.
Не бросят умирать
Повозки скорой помощи поднимали настроение солдатам – у них появилась надежда, что, даже если с ними что-то случится, их не бросят умирать.
Кроме того, Ларрей установил правило сортировки пострадавших – тяжелораненые должны быть прооперированы в первую очередь и как можно быстрее. И неважно, кто это был – рядовой или генерал.
Ларрей был сторонником ранней ампутации безнадежно травмированных конечностей – видел в этом единственную возможность предотвратить развитие инфекции, гангрены и спасти жизнь раненому.
У него была возможность тщательно изучить ампутацию во время войны в Испании. Испанцы заминировали пути отступления, что привело к большому количеству жертв и травм нижних конечностей, а в России он столкнулся с последствиями обморожения и заметил, что замерзшие, окоченевшие ноги почти не чувствовали боли во время ампутации.
Он также понимал, что успех ампутации тесно связан с возможностями «летучей скорой помощи» – чем быстрее доставляли больного в операционную, тем больше было шансов спасти человеку жизнь.
Тысячи искалеченных в бессмысленной бойне
В те времена все операции делались без наркоза – на тот момент его еще не изобрели. Поэтому стремились как можно быстрее совершать манипуляции, чтобы пациент не умер от болевого шока.
Во время самой кровавой и самой безрезультатной с военной точки зрения битвы при Эйлау, в 1807 году, когда погибли и были ранены больше 50 000 человек, Ларрею показалось, что наступил конец света – завывающий ветер смерти, тысячи искалеченных, стонущих, орущих, сошедших с ума от ужаса солдат. Стоя посреди них в полуразрушенном сарае, на снегу, он оперирует, доведя скорость ампутации до рекордных двух минут, спасая и русских, и французов.
Да, солдаты превращались в безруких и безногих калек, но они были живы. Конечно, это был «хирургический кошмар», но Ларрей не верил, что есть иные способы лечения огнестрельных ран. Кто-то обвинял врача в маниакальной увлеченности этим методом. На самом деле он всегда взвешивал за и против, до последнего боролся, чтобы избежать операции.
Сохранились свидетельства, как он делал мастэктомию Фрэнсис Берни, знаменитой английской писательнице. В качестве обезболивающего женщина получила… стакан вина.
Ларрей отлично осознавал, что происходит во время такой операции, какие нечеловеческие муки испытывает больной. Он несколько раз откладывал операцию Берни, надеясь, что удастся справиться щадящими методами, и только когда стало ясно, что женщина умирает, решился на мастэктомию. Фанни Берни в своих мемуарах подробно описывает, через что ей пришлось пройти. Но она после этого прожила долгую жизнь.
Спасен благодаря сыну Блюхера
Никто не может посчитать, сколько жизней спас Доминик Ларрей, но настал час, когда его отношение к раненым спасло жизнь ему самому.
После битвы при Ватерлоо Ларрей был тяжело ранен и попал в плен. Его сильно избили и еле живого отвели к русскому генералу, который приказал расстрелять пленного. Кровь заливала лицо, и местный врач решил перевязать рану перед расстрелом. Когда он подошел ближе, то узнал знаменитого доктора и сообщил об этом генералу. Тот велел отправить пленника к Блюхеру – пусть разбирается.
Блюхер узнал в измученном мужчине спасителя своего сына – несколько лет назад он попал в плен к французам, и Ларрей его оперировал. Блюхер обнял Ларрея и отправил известие жене Доминика о том, что ее муж жив. Он был счастлив, что может отблагодарить доктора за спасенного сына.
Сложный человек
Солдаты, готовы были ради него на любые жертвы, но коллеги побаивались и ревновали – его гениальность как хирурга и диагноста казалась сверхъестественной.
Он постоянно боролся с военной администрацией, которая рассматривала раненых как лишние рты, которых нужно кормить, с генералами, которые предпочли бы пустить все денежные ресурсы исключительно на военную технику. Это вечная проблема, которую Ларрей так и не смог решить – его главной заботой всегда оставались больные и раненые.
Гуманное отношение Ларрея к раненым, включая солдат противника, легло в основу организации Международного Красного Креста в 1864 году и Женевской конвенции 1949 года.
Ларрей умер в 1842 году в Лионе, в возрасте 76 лет. Он спешил в Париж из Алжира, где инспектировал военные госпитали, чтобы увидеть свою любимую жену – она была тяжело больна. Доминик пережил Шарлотту на три дня. В завещании Наполеона около фамилии Ларрея написано «самому добродетельному человеку, которого я когда-либо знал». Свергнутый император оставил Ларрею 100 000 франков.
