Два года назад задания Всероссийской олимпиады школьников перевели на язык Брайля. Уже летом 2018 года на химический факультет МГУ поступил первый незрячий студент.
Как вылететь из школы для незрячих за попытку бежать в Сибирь, почему научиться азбуке Брайля вдвое сложнее, чем обычному письму и как поступить на факультет, где до тебя ни одного незрячего не было, рассказывает Даниил Гаранин.
Видел – и ослеп
На один глаз Даня не видел с детства. А в пять лет произошла трагедия. В детском саду он уронил книжку под стол и полез доставать. В это время другой ребёнок сидел за столом и болтал ногами.
У зрения есть особенность – если какой-то предмет движется прямо на тебя, расстояние до него, тем более одним глазом, оценить невозможно. Удар ногой – и поверх глазного яблока пошла расплываться гематома! Даниил говорит, было похоже, как будто перед глазом завесили тёмное пятно. Постепенно, в течение нескольких месяцев, оно становилось всё больше.
Сначала, скосив глаз, мальчик ещё мог что-то видеть, потом зрение пропало совсем. Давали разжижающие кровь таблетки, сделали две операции – безрезультатно. Врачи сказали, что когда-нибудь, когда Даня вырастет, можно будет попытаться вновь оперировать, и, может быть, зрение вернётся. Но это неточно. А тогда шестилетнему пацану, который уже умел читать и писать, пришлось приспосабливаться к новой жизни – в темноте.
Видеть сквозь стены
Страшно особо не было, всё-таки Даня был слишком маленький. К тому же в больнице вокруг него лежали другие слепые дети, глядя на них, он постепенно учился двигаться, играть и общаться. По сравнению с ними у мальчика было даже преимущество – он помнит, как выглядит мир.
«Во сне мне до сих пор снятся разные пропасти и обрывы, в которые я падаю. Во сне я всегда зрячий, но очень боюсь чего-то не заметить. Наверное, в голове остались какие-то страхи, – рассказывает Даниил. – В последнее время в снах появились всякие искажения, скорее всего, я не очень помню, как правильно выглядит перспектива. В общем, я понимаю: в мире, который я вижу в снах, что-то не так, но что конкретно, объяснить не могу.И ещё лет в 14 во сне я научился видеть сквозь стены; включаю эту функцию по желанию».
Иногда Даниилу снятся знакомые, которых он никогда не видел. «Некоторые слепые, некоторое время пообщавшись с человеком, просят: «Можно я тебя потрогаю?» И «смотрят» руками рост, причёску, черты лица. Я так не делаю, мне в жизни это не надо. Но во сне людей или всякие незнакомые комнаты я часто представляю. Хотя не «попадаю», скорее всего».
Маршрут до дома не выучил, но в Сибирь бежать пытался
Есть слепые, которые самостоятельно передвигаются даже по городу. Ездят в транспорте, ходят по улицам, ориентируясь с помощью трости и по слуху. Даниил рассказывает, у них в школе есть такой учитель математики.
Навыки ориентировки преподают в школе для слепых – например, в незнакомом помещении нужно «осматриваться» руками, одну из которых держат на уровне головы – чтобы обо что-то не удариться, – а вторую – примерно на уровне пояса.
Однако успехи самого Даниила в ориентировке невелики. «На улице с тростью я зазубрил дорогу от школы до метро, а вот от метро до дома – нет, там меня кто-нибудь обязательно встречал».
Но в семь лет, уже потеряв зрение, Даня чуть не сбежал из дома.
«Перед школой для слепых у меня был подготовительный класс, и которого меня исключили на две недели, после того, как мы с одним мальчиком решили сбежать в Сибирь что-то изучать. У нас была очень старенькая воспитательница Идея Николаевна. Ей было 82, и на её занятиях мы иногда творили, что хотели.
Был тихий час, мы с другим мальчиком как-то оделись, после этого я спустился на первый этаж (товарищ мой отстал) и начал наощупь искать пожарный выход. Там меня и поймал учитель физкультуры; из этой истории я помню, главным образом, его зычный голос.
По-моему, дальше моя бабушка решила, что я посижу дома. В итоге дома я прозанимался не только подготовительный класс, но и первый. Причём окончил я его с отличием как первый ученик, а второй класс начал самым худшим».
Сколько весят знания
Секрет превращения лучшего ученика в худшего кроется в азбуке Брайля.
Чтение и письмо в этой азбуке – это совсем разные навыки: писать нужно, выдавливая определённые последовательности точек в клетках, а читают выпуклую сторону продавленных точек; то есть для чтения исписанный лист переворачивается на другую сторону.
Таким образом, чтобы освоить письмо и чтение, слепому нужно запомнить и прямой вид букв (они так пишутся), и зеркальный (так их читают).
Дополнительная неприятность – при письме у слепых задействованы обе руки – одной рукой держишь иголку и прокалываешь бумагу, второй – направляешь иголку по правильным квадратикам. Ошибся с местом прокола – запись будет нечитаема. При этом брайлевская система адаптирована под правшей, а Даниил – врождённый левша. Пришлось активно переучиваться.
Плюс с самого начала учителя, похоже, недоглядели с его чтением. Слепые читают пальцами, но, чтобы руки не уставали и не теряли чувствительность как можно дольше, нужно делить строки пополам: полстроки читаешь одной рукой, полстроки – другой. В детстве непоседливый ученик этим правилом пренебрегал, а на каникулах между первым и вторым классом чтение вообще забросил. В итоге на проверках скорости чтения стал получать тройки.
Зато в средней школе, после того, как азбуку Брайля освоила и бабушка, Даниил на всякий случай составил на основе точечной системы несколько шифров и даже некоторое время вёл шифром личный дневник. «Там была двойная шифровка, мне хотелось отработать метод, – говорит Даниил. – Хотя сейчас я понимаю, что бабушка не стала бы читать мои записи».
Параллельно шла борьба с учителем математики за право не записывать все расчёты в столбик, поскольку считал он всё равно в уме. Спор окончился просто: «математичка» велела Даниилу перемножить в уме два четырёхзначных числа. Он справился за минуту сорок восемь секунд.
Вообще, как говорит Даниил, слепым учиться сложнее просто физически. При письме нужно прокалывать иглой толстую бумагу, на это уходит гораздо больше сил, чем когда пишешь ручкой. Из-за той же бумаги книги, изданные точечной азбукой, получаются очень тяжёлыми, так что в специализированную библиотеку (а она в Москве одна) ездить приходилось с хозяйственной тележкой и притаскивать оттуда килограмм по восемь-десять.
Аудиокниги выручали не всегда – собрания сочинений современных авторов у нас не озвучены, а программы перевода в голос читают буквально то, что «видят» на экране планшета.
Почему химия?
В школе Даниил делал успехи сразу в нескольких предметах. В литературе, – да так, что в шестом классе написал оперу про одноклассников, а в скором времени выйдет его книжка стихов. В математике – так, что сдал ЕГЭ на 80 баллов, рассчитывал на большее, но не стал подавать апелляцию. В программировании – так, что написал программу, по которой компьютер может собирать центоны – новые стихотворения из стихотворных строчек других поэтов. Участвовал в олимпиадах, брал призовые места. Почему же в итоге выбрал не самую простую для незрячих дисциплину?
По версии нашего героя, во всём виноваты…учебники. Пособия по математике и физике составлены у нас однотипно – немного поясняющего текста – формула, ещё пара предложений – опять формула.
При этом формулы программа по переводу печатного текста в речь не различает и говорит просто: «Картинка!» И что на ней нарисовано – догадайся сам.
Но химия – наука прикладная и красочная. Если нужно, например, смешать два компонента, автор учебника очень подробно опишет, что во что налить, с какими предосторожностями наливать, пропорции, во что это всё превратится и в какой цвет окрасится. Заодно упомянет катализаторы и валентности. И только после этого приведёт формулу, про которую программа опять скажет: «Картинка!»
«К этому моменту формула мне, по большому счёту, уже не нужна. Я её сам понял», – говорит Даниил.
Стучись везде – где-нибудь откроют
Увлечение Даниила такой нехарактерной для незрячих людей наукой выявилось благодаря олимпиадам. На язык Брайля олимпиадные задания были впервые переведены в 2016 году.
По его словам Даниила, всё началось с того, что в школу пришёл новый директор – Иван Вишневецкий, – который сказал: «Давайте будем пробоваться везде». В итоге Даниил писал олимпиады не только по любимым химии и литературе, но даже по истории и географии. Заметных результатов по «непрофильным» предметам, понятно, не проявил. А вот по химии стал призёром Всероссийского этапа.
Кстати, помимо Даниила с его призовым местом по химии, ученики гимназии для незрячих на олимпиадах показали заметные результаты по литературе и обществознанию.
«Быть каким-то -ведом я не хочу»
Самый актуальный вопрос для Даниила сейчас – его будущая профессия и работа. Даже проблемы, как он будет жить сам в общежитии и питаться в университетском буфете, если распознаватель купюр для слепых – приложение в смартфоне – работает с огрехами, волнует его меньше. «Как-нибудь разберусь», – кратко отрезает студент, и мы снова переходим в профессиональные сферы.
Долго и горячо обсуждаем литературу. Даниил активно интересуется современной поэзией, симпатизирует Вере Полозковой, а вот Дмитрию Быкову – скорее, наоборот. И вдруг все эти разговоры резко обрывает:
«Быть каким-то -ведом я не хочу. Понимаете, я убеждён, что литературная критика – это вторичное. И даже тот, кто занимается серьёзными исследованиями, – вторичен по отношению к писателю. И вся эта внутренняя аналитика пригодится разве что писателям, которые захотят улучшить свои навыки. Я считаю, что заниматься литературой – это именно писать. Но писать каждый учится сам. А если я сделаю какое-то открытие в химии, сразу буду знать, какую пользу принёс».
О будущей профессии слепой химик, у которого в России не было предшественников, рассуждает с ясной головой.
«Я сразу выбрал себе группу – «квантовая химия». Есть квантовая физика, а это – квантовая химия, то есть, – теоретический, умозрительный уровень науки. Там меньше всего практикумов. Ещё можно заниматься материаловедением.
Бывают случаи – они описаны в истории – на заводе внезапно получается пластик с иными характеристиками, чем положено по технологии. Всё работало, работало – а потом изменилось. В США так однажды закрыли один завод. Там же сотни факторов, что пошло не так, зрячие эксперты такие проблемы не могут решить годами. А я как незрячий специалист не смотрел бы на обстоятельства, а размышлял бы о проблеме комплексно – «где вообще в этом процессе слабое звено?»
Чем заняться в химии слепому?
Даниил продумал для себя не только планы А и Б, но ещё, наверное, варианты на все остальные буквы алфавита.
«Во-первых, я всегда смогу прийти в нашу школу учителем химии. Нужно только будет на четвёртом курсе взять некоторое количество часов педагогических дисциплин.
Во-вторых, я могу писать задачи по химии. Однажды на олимпиаде я встретил задачку, очень похожую на ту, что за несколько месяцев до того составил сам.
Я могу вести блог для школьников. Правда, на YouTube мне неудобно, а вот текстовый – могу. Могу написать учебник, хотя лучше, конечно, – пособие для поступающих в вуз. Вообще лучший способ что-то выучить и понять – объяснять кому-нибудь.
Ещё можно заниматься теоретической наукой. Квантовая химия – это исследования, близкие к философии. Лаборатория и два миллиона рублей тут не нужны, могут понадобиться только компьютерные мощности».
Самое интересное – в школе у Даниила был последователь. Ещё один мальчик, который после победы Даниила на московском этапе олимпиады всерьёз задумался о химическом факультете, и о том, что МГУ для слепого – это возможно. Некоторое время Даниил даже занимался с одноклассником. Но потом родители того серьёзно поговорили с сыном и настояли на поступлении в консерваторию. Всё-таки слепой музыкант для России пока привычнее.
Фото: Павел Смертин
