После него – помимо многочисленных больниц, множества превосходно подготовленных врачей, важных научных трудов, спасенных пациентов и реформированной педиатрии – осталась книга под названием «25 лет борьбы. Воспоминания врача. 1885–1910 гг.». В ней доктор признается, что каждый этап своей жизни воспринимал именно как борьбу – «за существование свое, так и за других, а также за свое научное „я«».
Сергея Боткина он называет «Голиафом медицины», которого Соколову удалось победить в борьбе за защиту своей диссертации. Затем была борьба за заграничную командировку, за приобретение первого в России рентгеновского аппарата. Постоянная борьба с неграмотными родителями, «борьба с городским общественным управлением за интересы столичного общества», борьба за доброжелательную атмосферу в собственном коллективе.
Побеждать удавалось, увы, не всегда. Но все-таки довольно часто.
Хороший мальчик
Доктор Дмитрий Соколов родился в 1861 году в Санкт-Петербурге. Отец – священник, мать – дочка дьякона. Впрочем, эти сведения подвергаются сомнению.
В 1880 году Дмитрий окончил Пятую казенную гимназию, с серебряной медалью. В 1885 году – Военно-медицинскую академию. Так и хочется сказать: «хороший мальчик». Затем – служба в столичной Александровской барачной больнице, под руководством Сергея Боткина и Ивана Павлова.
Барачная – значит, построенная по барачной (она же павильонная) системе. То есть вместо одного большого корпуса – несколько маленьких. Выгода от этой системы очевидна – можно сегрегировать пациентов по диагнозам и в результате уменьшить распространение инфекции внутри больницы. Да и проветривать там проще.
В Александровской больнице было 22 барака.
В 1889 году Соколов поступил ординатором в Елизаветинскую детскую больницу. К этому моменту четко сформировалась его специализация – педиатрия. Почему именно она? Все очень просто.
Дмитрий Александрович писал: «Огромная смертность в России обусловливается почти исключительно непомерно высокой смертностью детей, отбросив которую, мы имели бы для взрослых почти те же цифры, что и для Западной Европы. Ввиду этого я и позволю себе выступить защитником интересов детей».
Он просто хотел спасать детей от смерти.
Боксы вместо общих палат
Соколов преподает на кафедре детских болезней Военно-медицинской академии. Служит врачом в одной из столичных гимназий. Все, за что бы он ни взялся, имеет самое прямое отношение к педиатрии.
А в 1900 году Дмитрий Александрович принимает предложение возглавить кафедру детских болезней в Женском медицинском институте. Правда, перед этим ее нужно было организовать. А заодно при том же институте оборудовать педиатрическую клинику. Для нее Соколов лично проектирует два новых корпуса.
Первый был готов в 1903 году. Доктор писал во «Врачебной газете»: «Место, занимаемое новым зданием, находится во дворе-саду Петропавловской городской больницы, и здание расположено таким образом, что одна сторона его, исключительно палаты, выходит на юг и обращена к саду больницы, другая же, северная сторона, где расположены все служебные комнаты, выходит непосредственно на набережную реки Карповки, по другую сторону которой расположен Ботанический сад».
Еще со времени службы в барачной больнице Соколов уделял много внимания подобным вещам.
Второй же корпус появился в 1909 году. Там Дмитрий Александрович, по сути, организовал барачный принцип в стенах одного здания. Только роль бараков выполняли боксы.
Боксы были разработаны совместно с архитектором Эрнестом Мельцером. Каждый рассчитан всего на одного пациента. В бокс можно попасть либо снаружи здания – через тамбур, либо из коридора – через шлюз-предбоксник. Между этими входами располагался санузел. Он состоял из унитаза, ванны и раковины. Еще одна раковина находилась в предбокснике. Рядом же была устроена палата. Разумеется, с единственной кроватью. Такие помещения сейчас известны как боксы Соколова-Мельцера.
В результате в том корпусе был зафиксирован всего один случай внутреннего заражения. По вине няни, одного из пациентов завезли в бокс, в котором уже находился больной корью.
Безжалостный Дмитрий Александрович
А вот учащихся Женского медицинского института доктор, наоборот, не жалел. Он добился полного пересмотра курса детских болезней. Курс теперь занимал не один, а два года. Лекции сопровождались осмотром больных. Студентки в обязательном порядке вели истории болезни. А потом их защищали перед профессорами, как дипломы.
Были введены суточные дежурства. Слушательницы сопровождали докторов во время врачебных обходов. Чего стоили одни только практические занятия по интубации. Правда, не на людях, а на специальной кукле.
Зато девушки выходили из стен института полностью подготовленными к педиатрической деятельности. Главный же принцип обновленной кафедры был сформулирован так: «больной ребенок – прежде всего».
Не жалел Соколов и себя. Еще в 1902 году Дмитрия Александровича утвердили в должности главного врача Городской детской больницы «В память священного коронования Их Императорских Величеств» на 650 коек. И, разумеется, самой больницы в это время еще не существовало. К ее строительству лишь приступили. Ну а дальше – дело Соколова все наладить наилучшим образом.
Что ж, ему не привыкать. На протяжении трех лет он регулярно посещал новую стройплощадку. К счастью, архитектором назначили того же Максимилиана Иеронимовича Китнера, который возводил клиники в Женском институте.
Надо ли говорить, что здесь использовались те же принципы, усвоенные Соколовым еще в Александровской больнице.
Новая лечебница состояла из девяти обособленных корпусов. При этом расстояние между ними было весьма значительным. В некоторых были оборудованы отдельные входы в палаты. Предусмотрели даже внутренние подвижные перегородки, которые вводились в действие в случае необходимости.
Там же была предусмотрена аудитория-лекторий. Дмитрий Александрович оставался верен и этим своим установкам. А чтобы отвлечь трудовой коллектив «от трактира и винной лавки», главврач устраивал безалкогольные вечеринки с показом «туманных картин» (так в его время называли слайды). Проводил и собрания того же коллектива «до дворников и нянь включительно, когда выслушивал их заявления о своих нуждах».
Лейб-педиатр великого князя
Городская детская больница открылась в 1905 году. Руководство, естественно, принял сам Соколов. А в 1908 году ему пришлось покинуть созданную им лечебницу. Причина – конфликты с депутатами городской думы. Слишком уж новаторскими им казались его методы. И, конечно, чересчур затратными.
Дмитрий Александрович даже опубликовал заявление: «Считаю себя вынужденным обратиться к столичному населению, интересам которого я служу как главный врач городской детской больницы, и довести до сведения, что положение вверенного мне учреждения в высшей степени критическое, так как при чрезмерном, более чем вдвое, пагубном для больных, его переполнении, бедные истинные больничные труженики по несколько месяцев не получают вознаграждение, а экстренные нужды больных не могут быть своевременно удовлетворяемы из-за отсутствия по несколько недель авансовых денег в больнице».
Но в результате лишь нажил врагов.
Впрочем, Дмитрий Александрович не унывал. Ему осталась кафедра при Женском институте. Кроме того, он вернулся в Елизаветинскую детскую больницу, с которой начинался его путь педиатра. Правда, теперь уже не ординатором, а консультантом.
В 1911 году Соколов начал выпускать новый журнал – «Педиатрия». В 1912 году Санкт-Петербургское Общество детских врачей избрало его представителем этого общества на Первом Всероссийском съезде педиатров. Дмитрий Александрович не забывал о частной практике.
Еще раньше доктор сделался соучредителем двух крупных благотворительных обществ – Союза для борьбы с детской смертностью в России и «Капли молока». Конечно, он не оставлял эти организации своим вниманием.
Словом, ему было чем себя занять.
К тому же Дмитрий Александрович служил лейб-педиатром у великого князя Константина Константиновича, более известного как поэт К. Р. А у него было девять детей – тоже особенно не заскучаешь. Да и сам Константин Константинович, похоже, доверявший одному доктору Соколову, предоставил его попечению собственную мочекаменную болезнь.
Со своим высоким пациентом он был так же строг, как и с детишками в клинике.
Дочь Константина Константиновича Татьяна писала своему брату Иоанчику: «Дм. Ал-ндр. сказал, что как только боли пропадут и он будет в состоянии двигаться, его отправят на воды за границу. Когда сделают анализ, будет решено, куда… Когда Папа вздумал сопротивляться, Дм. Ал-ндр. ответил, что и спрашивать его не будет».
В царской семье у Соколова была кличка «Букса».
* * *
А между тем здоровье самого Дмитрия Александровича стало его подводить. Не удивительно – всю свою жизнь работал на износ. И в 1915 году он умер, не дожив до 55 лет.
