Вчерашнее сообщение об увольнении директора Павловского детского дома, произошедшее в результате множественных проверок, инициированных отчасти и общественными организациями, вроде бы при первом приближении можно поставить на полку трофеев гражданского общества. Дескать, вот какие мы сильные: написали, побунтовали, директора сняли — Ура! Победа! Однако есть несколько «но».
Первое. Сегодня то там, то здесь мы видим как «общественный суд» начинает вершиться над больницами, детскими домами, интернатами, колониями. Приходят, что-то видят, выносят суждение, раздувают и поехали. Однако каждый из специалистов знает, что жизнь и работа конкретного учреждения — это сложная система взаимоотношений, нюансов законодательства, взаимодействия с целой системой вышестоящих организаций, и что далеко не всегда дело касается исключительно желания директора, его воли. Иногда на что-то просто нет денег, власти, подготовленных кадров. Но все знающее и во всем разбирающееся, а по сути только вчера появившееся «гражданское общество» с лозунгами о защите прав и с набором общедоступных стереотипов спешит проявить свою бдительность. И добивается очень сомнительного результата, теряя доверие со стороны еще не уволенных директоров, и демонстрируя всякую неспособность к пусть длительному, но конструктивному диалогу.
Второе. Снятие директора, чиновника далеко не всегда приводит к изменению ситуации. Скажу даже больше, порой надо снимать некоторых заместителей, засидевшихся на своих местах и не дающих возможности проведению позитивных преобразований, в силу профессионального выгорания, да и просто из-за недостатка компетентности. Но даже для этого нужно время. А порой это просто невозможно. Есть даже такая кулуарная поговорка: «Директора уходят и приходят, а заместители остаются». Может оттого мало что меняется? И очень может быть, что новый директор Павловского, да и любого другого учреждения, подвергшегося «справедливому общественному гневу», упрется во все те же преграды и тупики, в которые упирался его предшественник. И которыми так не хочет заниматься гражданское общество.
Третье. И мне кажется, главное. Нет ли в этом, коллеги, фарисейства? Кого мы обманываем, когда начинаем требовать от того или иного детского дома, интерната, больницы выполнения каких-то там стандартов, норм, предписаний? Или мы что-то не знаем о нашем социальном развитии? Экономике? Почему мы, осуществляя общественный контроль, не сострадаем, а нападаем, не сотрудничаем, а назидаем, не поддерживаем, а игнорируем? Приходим в белых рубашках в социальные поля, в которых уже десятками лет, как умеют, работают, отдают за копейки свое здоровье и жизнь, пусть без нашего столичного образования и без знания умных ученых слов, поскольку те, кто их знает, работают в других местах, приходим и меряем с умным видом мерою, с которой вряд ли приложимся сами к себе. Разве это есть социальное партнерство? По-моему, это называется совсем иначе.
Алексей ГАЗАРЯН
