Диакония – социальное служение Церкви

Основа церковной жизни – любовь. В Церкви нет жизни без любви. Она общий дар всего народа Божьего, без нее не может быть в Церкви никакого служения. Без любви всякое служение есть «кимвал звучащий» и «медь звенящая», т. к. без любви ничто не может принести пользы. Поэтому она есть «путь превосходнейший». «Теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь, но любовь из них больше» (I Kop. 13,13). Если без любви всякое действие есть ничто, то и любовь не может быть без своего активного выражения.
Наиболее полно любовь выражается в Литургии. В жизни же вне богослужения проявлением любви является милосердие, вспомоществование, которое становится особым служением.
Изначально Святая Церковь избрала из своих рядов особых служителей милосердия, через которых выражалась любовь всех к страдающим, неимущим, нуждающимся членам Тела церковного. «Страдает ли один член, страдают с ним все» (I Кор. 12, 26). Это страдание всех восполнялось участием в жизни нуждающихся через диаконов, само имя которых говорило о служении («диакон» – служитель, слуга).
Частной благотворительности тогда практически не существовало, может быть, она была, но лишь в ограниченном виде. Однако каждый член Церкви приносил свой дар любви на Евхаристическое собрание. Из этих приношений образовывалась «сокровищница любви», из которой от апостолов и пресвитеров диаконами совершалось дело вспомоществования.
Уже в 6-й главе Деяний говорится о «ежедневном служении вдовам» в Иерусалимской церкви.
Апостол Павел говорит о даре вспоможения наряду с дарами учительства, пророчества, апостольства и другими (I Кор. 12,28).
Раннехристианские церковные писатели (свв. Игнатий Богоносец, Климент Римский, Ерм) свидетельствуют о служении диаконов при епископе на Евхаристическом собрании, а затем об их служении вспоможения не только в материальных, но и в духовных нуждах.
Диаконы деятельно участвовали в образовании сокровищницы любви, они «сторожат ее днем и ночью», принимают от верных приношения, и из этой сокровищницы помогают тем, кто имел нужду.
«Если ты, диакон, знаешь кого-либо как бедствующего, то напомни епископу и таким образом дай», – предписывают «Постановления Апостольские» (II, 32). «Апостольское предание» указывает, чтобы диакон постоянно находился в распоряжении епископа для совершения дел милосердия.
Согласно «Апостольскому церковному уставу», диаконы побуждали членов общины к щедрости, к добрым делам, увещевая, предупреждая и даже порой угрожая (Апостольский церковный устав. Гл. IV, VI).
Вместе с тем «Апостольское предание» предписывало диакону доносить епископу и обо всех болящих, чтобы епископ мог бы их посетить и причастить Святых Тайн (Св. Ипполит Римский. Апостольское предание. ХХХ).
Так было повсюду. Св. Климент указывает, что апостолы, проповедуя Евангелие, везде поставляли начатки верующих в епископы и диаконы (I Кор. XLII,4).
Св. Игнатий Богоносец в послании к Смирнянам писал: «Все последуйте епископу, как Иисус Христос Отцу, а пресвитерству, как апостолам. Диаконов почитайте, как заповедь Божию» (Смирн. VIII,I). Также и в послании Траллийцам: «Все почитайте диаконов, как (заповедь) Иисуса Христа, а епископа, как образ Отца, пресвитеров же, собрание Божие, как сонм апостолов» (Тралл. III,1).
Не лишено основания предположение о том, что это заповедь новая, которую дал Христос: «Да любите друг друга» (Ин. 13, 34).
В послании Магнезийцам св. Игнатий говорит: «Старайтесь делать все в единомыслии с Богом под управлением епископа, председательствующего на место Бога, пресвитеров, занимающих место собора апостолов, и диаконов, сладчайших мне, коим вверена служба (греч.: диакония) Иисуса Христа…» (Магн. VI,1).
Вместе с тем св. Ерм в «Пастыре» говорит и о недостойных диаконах: «Камни с пятнами означают диаконов, которые худо проходили служение, расхищая блага вдов и сирот, и сами наживаясь от своего служения» (Пастырь, Подобие IХ, 26, 2).
По характеру своей деятельности служение диаконов требовало большой энергии. Начиная с III-го века диаконы в ряде канонических памятников характеризуются, как «глаза, уши и руки епископов» («Апостол. Постановления» II,44; III,15,19). А св. Епифаний Кипрский пишет, что «без диакона епископу быть невозможно» (О Ересях. Ересь 75. гл. 4).
Как уже говорилось, диаконы за всем следили и обо всем ставили в известность епископа.
Деятельность диакона требовала полного обладания физическими и духовными силами («Апостольские постановления» говорят даже, что диакон должен быть таких же нравственных свойств, как епископ, но «крепче здоровьем» (III, 19)). Также диакону были необходимы такие нравственные качества, как беспристрастность, бескорыстие и честность. Поэтому диаконы, вероятно, избирались из числа наиболее уважаемых членов церкви, если не старейших по возрасту, то старейших по вере, т. е. из начатков верующих, как говорил Климент Римский.
Благодаря своей деятельности диаконы в некоторых общинах почитались наравне с пресвитерами и даже входили в пресвитериум – совет пресвитеров.
Древние христианские документы свидетельствуют, что подобное диаконство рассматривалось как испытание и если диакон достойно его проходил, засвидетельствовав себя, то мог подняться до епископства. «Ибо хорошо служившие приготовляют себе высшую степень», – говорит апостол Павел (1 Тим. 3, 13). То же и в Апостольском церковном уставе: «Ибо достойно и безукоризненно диаконствовавшие приготовляют себе пастырское место».
И хотя где-то начиная с IV века прежнее служение диаконов отходит на дальний план – в связи с выдвижением их богослужебной функции – Святая Церковь не забывала диаконского служения милосердия. Даже в VII веке, согласно 16 правилу Трулльского собора (692), «служение <диаконов>» должно было оставаться «образцом человеколюбия и попечения о нуждающихся» (τύπος φιλανθρωπίας καί σπουδής).
Если Церковь не занимается милосердием, она перестает отвечать своему призванию, а диаконство превращается лишь в вокальное украшение литургии или чиновничью службу в епископской канцелярии.
Вместе с тем Церковь заботится о неимущих не для того, чтобы победить и устранить бедность, болезни и нужду, не ради сражения со злом, не потому, что мы хотим улучшить или облегчить условия выживания, но только из любви. В этом наше коренное отличие от всех видов социальной активности государства и отдельных благотворителей.