Губы застыли в немом крике
Напалм – это липкий огонь с температурой от 500 до 900 градусов Цельсия. Жертва напалмовой бомбардировки горит заживо и не может освободиться, пламя как будто прилипает к одежде и коже за счет вязкой структуры вещества.
Ожог от напалма в пять и более раз сильнее, чем от кипятка. Выжить почти невозможно. Но вьетнамская девочка Ким Фук выжила и смогла простить тех, кто сбросил на ее родную деревню четыре бомбы с напалмом.
Вы наверняка знаете Ким Фук благодаря фото, сделанному спустя считанные минуты после бомбардировки. На нем девятилетняя малышка бежит по дороге с военными и своими братьями, на ней нет одежды, которая уже сгорела в напалмовом огне, а губы застыли в немом крике.
Снимок, сделанный в 1972 году во время войны во Вьетнаме, получил множество премий и до сих пор считается самым известным фотодокументом той страшной трагедии. Но о том, что стало с его героиней, задумывались немногие.
Повзрослев, девочка-символ сначала возненавидела свое детское фото, а затем – стала христианкой, справилась с ежедневной болью, которую причиняли шрамы от ожогов, и основала благотворительный фонд, чтобы помогать детям, пострадавшим от военных конфликтов.
Бомбили свои
Полное имя нашей героини переводится с вьетнамского как «золотое счастье», Фан Тхи Ким Фук. И детство у девочки было действительно золотое. В деревне Чанг Банг к северо-западу от Сайгона она жила с родителями и братьями, почти ни в чем не нуждалась: семья владела фермой и рестораном, дети никогда не голодали, могли учиться, играли друг с другом.
Конфликт между Южным и Северным Вьетнамом начался в 1955 году, США вмешались в него в 1959 году, задолго до рождения Ким Фук. Но она вспоминает, что в детстве война для нее была чем-то далеким и нереальным, до того дня, когда над деревней Чанг Банг появился самолет с напалмовыми бомбами.
Бомбили свои – у летчика, который принадлежал к южновьетнамским войскам, поддерживаемым Америкой, была задача сбросить напалм на вторгшихся в деревню северовьетнамских коммунистов. Однако бомбы попали по местному храму, в котором укрывались южновьетнамские военные и мирные жители. Ошибка или намеренная жертва – теперь уже не узнать.
«Нонг-куа» значит «слишком жарко!»
Потом Ким Фук много раз повторяла для журналистов один и тот же рассказ: как увидела летящий низко самолет, замерла, завороженная его гулом, заметила подвешенные к фюзеляжу четыре бомбы и, как в замедленной съемке, наблюдала, как они отделяются и падают с характерным звуком. «Бумс, бумс, бумс, бумс», – имитируя удар напалмовых бомб на землю, без каких-либо эмоций говорила взрослая Ким Фук.
Через секунду все вокруг полыхало, одежда на девочке сгорела мгновенно. Была обожжена спина, шея, левая рука. Ким Фук попыталась стереть с себя огонь правой рукой – вот оно, то самое ощущение липкости, и обожгла кисть. Тогда, словно опомнившись, побежала вслед за другими людьми, благо ноги в огне не пострадали.
Так ее и сфотографировал бежавший навстречу фотограф Associated Press Ник Ут. Ким Фук не помнит, что она кричала в момент, когда щелкнул затвор фотоаппарата. «Нонг-куа, нонг-куа!» («Слишком жарко, слишком жарко!») – так потом рассказали свидетели происшествия. Кроме того, сохранилась видеозапись, сделанная в тот же момент, но с другой точки. На кадрах, снятых британским телеоператором Аланом Даунсом и его вьетнамским коллегой Ле Фук Дином, видна спина девочки с глубокими ожогами.
Ким Фук остановилась, ей дали воды и попытались охладить ожоги, но ребенок потерял сознание. Фотограф Ник Ут тут же отложил фотокамеру и повез девочку в больницу. Там сказали, что у Ким Фук поражено 65% тела, ожоги третьей степени и она, скорее всего, не выживет. Доктора отказались лечить ее и, поскольку девочка была без сознания, решили, что она мертва.
Ее отправили в морг.
«Что? Почему он так меня сфотографировал?»
Родители в суматохе не сразу нашли свою дочь, но все-таки сумели определить, что она жива, и добиться лечения. Помог и фотограф, который считал себя обязанным принять участие в судьбе Ким Фук. После скитаний по больницам и 14-месячного лечения она наконец вернулась домой.
Тогда же Ким Фук узнала, что невольно превратилась в знаменитость. Кадр с ее участием, который Ник Ут назвал «Ужас войны», распространило агентство Associated Press. Начальство долго сомневалось, стоит ли публиковать снимок из-за обнаженной натуры, но в итоге решили рискнуть. Фото, как теперь принято говорить, стало вирусным – оно точно отражало происходящее во Вьетнаме и говорило о войне без слов.
Некоторые даже считают, что именно это фото имело сильнейший антивоенный эффект и стало одним из решающих аргументов – США ушли из региона, прекратили участвовать во Вьетнамской войне.
О снимке, который тут же неофициально окрестили «Девочка с напалмом» рассуждали, спорили, его награждали различными премиями.
Даже тогдашний президент США Никсон высказался, кстати, во вполне современном духе – мол, не фейк ли это все, не была ли фотография отредактирована, чтобы навести тень на американских военных?
О том, что чувствовала сама Ким Фук, никто, похоже, не думал.
Жгучий стыд
«Впервые я увидела свою фотографию после 14 месяцев пребывания в больнице. Я сказала: «Что? Почему он так меня сфотографировал?» – вспоминала потом «девочка с напалмом».
Она говорит, что испытывала жгучий стыд из-за того, что оказалась в кадре без одежды, и теперь на нее смотрит весь мир, наверное, обсуждает и, может быть, смеется у нее за спиной. «Я ненавидела эту фотографию и думала: «Кто-нибудь понимает мою боль?»»
Еще острее Ким Фук переживала свои физические травмы. Из-за ожогов она чувствовала себя уродливой, никому не нужной и, в общем-то, получала подтверждение своим мыслям. Когда девочка вернулась в родную деревню, другие дети отказывались играть с ней и дружить.
Даже лучшая подруга, завидев приближающуюся к ней Ким Фук, отвернулась и сделала вид, что не знает ее. «Я думала, меня никогда и никто не полюбит. Это разбивало мне сердце», – спустя годы рассказывала об этом Ким Фук.
«Не надо учиться, теперь ты будешь символом войны во Вьетнаме»
Шрамы от ожогов нестерпимо болели – иногда по десятибалльной шкале боли Ким Фук оценивала свои ощущения на высшую отметку. Война во Вьетнаме завершилась в 1975 году, в стране установился коммунистический режим. Опекавший ее фотограф Ник Ут – она звала его просто «дядя Ут» – был вынужден бежать из Вьетнама на Запад.
И тут о Ким Фук неожиданно вспомнили власти. Через 10 лет после трагедии вьетнамские коммунисты решили, что она может стать лицом антивоенной пропаганды. Девочку разыскали, забрали из школы, заявив, что учиться больше не нужно, а нужно – встречать различные делегации, общаться с журналистами и проклинать американцев, развязавших эту войну.
«Сначала я был счастлива, потому что привлекала внимание к этой проблеме. Но потом возненавидела это проклятое фото. Я не хотела быть маленькой девочкой на знаменитой картинке», – объясняет Ким Фук. Из-за того, что ей пришлось работать «девочкой с напалмом», сотни раз повторяя свою заученную историю представителям прессы, королям и политикам, которые приезжали во Вьетнам, она лишалась права на собственную жизнь.
С огромным трудом удалось добиться разрешения изучать медицину. С еще большим трудом Ким Фук смогла найти ответ на главный вопрос, который мучил ее: «За что мне все это? Почему я?». «Оказывается, у Бога были на меня планы», – скажет потом повзрослевшая Ким Фук.
«Как это «Любите врагов своих»? Я думала, это невозможно»
С детства Ким Фук воспитывалась в религии каодай – традиционном вьетнамском веровании, которое сочетает в себе черты буддизма, даосизма и конфуцианства, некоторые элементы католицизма, но в целом опирается на идею о перерождении души.
После трагедии с напалмовой бомбардировкой девочка пыталась задавать вопросы о духовном смысле происшедшего с ней священнослужителям этой религии и своим родным, но всегда получала один ответ: должно быть, твоя предыдущая жизнь была слишком плохой и ты в ней очень нагрешила, так что теперь тебе придется страдать. Согласиться с такой трактовкой было трудно.
Боль между тем была нестерпимой: зажившие шрамы от ожогов натягивали кожу, трудно было двигаться, еще труднее – справляться с бурей переживаний.
Временами Ким Фук казалось, что жить незачем, девушка, которой тогда уже исполнилось 19 лет, всерьез размышляла о самоубийстве. Но тут в библиотеке Сайгона, где она проходила обучение на медицинском факультете, ей попался Новый завет.
Позднее Ким Фук вспоминала, что ее особенно заинтересовали два момента. Первый, из Евангелия от Иоанна, в котором Христос говорит: «Я есмь путь и истина и жизнь». Хотелось разобраться, что это значит и почему только Бог может быть истиной?
Вторая строчка ударила еще больнее: «Особенно меня поразили слова из Евангелия от Луки: «Любите врагов своих». Я думала, Боже, как я могу это сделать? Мне казалось, это невозможно».
Разобраться во всем помог один из дальних родственников, который был христианином. Он же пригласил девушку в протестантскую церковь в Сайгоне. На Рождество 1982 года Ким Фук стала христианкой.
«Чем больше я молилась, тем больше успокаивалась. Я просила о радости, о мудрости и, более всего, о прощении», – рассказывает она о своем опыте.
Признается: сразу чуда не случилось, пришлось изрядно потрудиться. Но постепенно пришло понимание, что сейчас она наконец находится на своем месте в жизни и знает, что делать дальше – помогать таким же жертвам войны. «Благодаря этому вся моя семья стала христианами. Они увидели, как изменилась моя жизнь, увидели, как Бог действует во мне и насколько Он реален», – говорит Ким Фук.
«У Бога был для меня свой план»
В 1986 году Ким Фук встретила своего будущего мужа. После трагедии она больше всего боялась, что никогда не выйдет замуж, но этого не произошло. Вместе с Буй Хуи Тоаном Ким воспитывает двоих детей.
Супруги познакомились на Кубе, где по направлению вьетнамского правительства изучали медицину. Медовый месяц они провели в Москве, а затем, во время дозаправки на острове Ньюфаундленд, пара вышла из самолета и потребовала политического убежища в Канаде. С тех пор семья живет в городе Аяксе, провинция Онтарио. На Западе Ким Фук известна как активистка и глава благотворительного фонда.
С 1997 года Ким Фук – посол доброй воли ЮНЕСКО по культуре мира. В ее обязанности входит медицинская и психологическая поддержка детей, ставших жертвами войны. Кроме того, Ким по собственному желанию часто посещает людей, пострадавших от тяжелых ожогов, чтобы на собственном примере показать, что счастливая жизнь после – возможна.
Она вспоминает, что однажды в Уганде навещала в больнице женщину, которой муж плеснул в лицо кислотой. Та отказывалась принимать пищу и воду, и никто из медперсонала не мог уговорить ее начать питаться.
Тогда Ким Фук сняла одежду и показала ей свою изуродованную рубцами от ожогов спину, а потом рассказала, сколько боли причинили ей эти рубцы и о том, как она все-таки смогла стать счастливой. Когда Ким уходила из палаты, женщина согласилась пообедать и вскоре пошла на поправку.
О пережитом Ким Фук написала автобиографию «Огненная дорога» (Fire Road), которую, в частности, распространяет за пожертвования через благотворительный фонд своего имени. Организация занимается поддержкой детей, пострадавших от военных конфликтов, и в разное время оказывала помощь в странах Африки, в Индии и даже в Таджикистане, куда стекались беженцы, спасавшиеся от афганских войн.
«Я верю, что у Бога был для меня свой план. Он посмотрел вниз и сказал: «Я еще не закончил с этой маленькой девочкой». Все, через что я прошла – физическую, эмоциональную и душевную боль – означает, что я могу понять тех, кто сталкивается с болью», – комментирует свою деятельность Ким Фук.
«Мы не символы. Мы люди»
В этом году исполняется 50 лет с момента, когда на деревушку Чанг Банг в Южном Вьетнаме были сброшены четыре бомбы с напалмом. Ким Фук продолжает проходить лечение и реабилитацию после ожогов, и сейчас врачам наконец удалось значительно облегчить ее состояние, убрав натяжение кожи с помощью лазерных процедур – «девочка с напалмом», которой сейчас 59 лет, больше не мучается от боли.
Она много раз говорила, что давно простила тех, кто сбросил на нее «липкий огонь», и тех, кто отдавал приказ. Однажды, когда она выступала с речью в Вашингтоне у мемориала в память о погибших во Вьетнаме, к ней подошел пастор Джон Пламмер и признался, что именно он, будучи молодым военным, координировал в тот день бомбардировку. Состоялась трогательная встреча, СМИ раструбили о невероятной истории, но позже удалось выяснить, что лично Пламмер не имеет к этой истории никакого отношения – просто под влиянием эмоциональной речи Ким Фук он, как человек, воевавший во Вьетнаме, счел необходимым принести свои извинения.
Но Ким Фук не теряет надежды когда-нибудь встретить этих людей, может быть, не в этой жизни, так в Вечности.
«Это моя самая большая мечта. Я до сих пор не знаю, кто это сделал, кто был пилот, сбросивший бомбу. В своих молитвах я надеюсь, что он жив и если он жив, то я смогу его обнять. Я хочу сказать ему от всего сердца: «Я люблю тебя. Я молюсь за тебя. Я прощаю тебя». Мы должны проявлять любовь, надежду и прощение, потому что это нужно каждому человеку – богатому или бедному, каждому».
Изменилось и отношение женщины к своей старой фотографии.
«Сейчас я благодарна за силу этой фотографии меня в девятилетнем возрасте, за то, что я проделала весь этот путь. Мой ужас, который я едва помню, стал всеобщим. Я горжусь тем, что со временем стала символом мира. Мне потребовалось много времени, чтобы принять это.
Выжившие на таких военных фотографиях, особенно дети, должны жить дальше. Мы не символы. Мы люди. Мы должны найти работу, людей, которых будем любить, сообщества, которые могут нас принять, места, где можно учиться и воспитывать детей».
https://www.cbc.ca/news/world/50-napalm-girl-kim-phuc-ukraine-1.6484977
https://www.nytimes.com/2022/06/06/opinion/kim-phuc-vietnam-napalm-girl-photograph.html
