Расшифровка радиопередачи из цикла «Спешите делать добро», прошедшей 1 февраля с.г. в эфире радиостанции «Радонеж». Ведущие – протоиерей Аркадий Шатов и Иван Семенов. В гостях – Андрей Кравчук, режиссер художественного фильма «Итальянец».
Ваня-итальянец
Иван Семенов: – Фильм «Итальянец» рассказывает о шестилетнем мальчике Ване Солнцеве, который живет в детском доме, где его прозвали итальянцем за то, что его хотят усыновить супруги из Италии. Но у Вани есть другая, четкая и ясная, цель в жизни. Он хочет найти свою родную маму. Ради этой цели он учится читать. Причем за эту учебу он платит старшей девочке деньги, заработанные на мытье машин. Потом Ваня крадет свое личное дело, узнает, где живет его мать и бежит из детдома. На протяжении всего фильма мальчику приходится обманывать, подчас с риском для жизни, агентов по международному усыновлению. Они не оставляют попыток отправить его в солнечную Италию и получить тем самым свои комиссионные. Но вот все препятствия позади, Ваня на пороге маминого дома. Открывается дверь. И зритель видит улыбку мальчика. Его лицо светится любовью и доверием. Но это конец фильма. Ванину маму нам не показывают. Только из письма, которое за кадром читает голос Вани, становится ясна счастливая развязка. Это письмо он пишет своему детдомовскому другу, которого итальянская пара все-таки усыновила вместо него, Вани. Соответственно, у нас такой главный вопрос: есть ли у сироты в нашем реальном мире надежда на такое счастливое завершение его истории. Конечно, не всей жизненной истории. На такой конец в его собственном стремлении к любви. Прежде всего, с этим вопросом мы хотим обратиться к автору картины.
Кадр из фильма
Андрей Кравчук: – Ну, смотря что считать хорошим исходом для ребенка, которого там оставили или бросили родители. Но многих детей усыновляют. И усыновляют не только в России, усыновляют за рубеж. Я встречался даже с женщиной, прототипом той самой мадам, которая занималась усыновлением, она мне много чего рассказывала про то, как это происходит.
Иван Семенов: – Эти люди часто спасают наших детей…
Протоиерей Аркадий Шатов: – Это, мне кажется, проблема неоднозначная. Многие протестуют против этого усыновления, рассказывают страшные истории об усыновителях в Америке.
Андрей Кравчук: – По-разному. Может и семья быть ужасная. Может быть ужасная и в России.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Я думаю, что ужасной может быть даже кровная семья. Ваня вернулся к маме, и то, что мама оказалась такой хорошей, не смотря на то, что столько времени о нем не вспоминала, это вариант, мне кажется, все-таки сказочный.
Иван Семенов: – Да, я тоже для себя объяснил этот ход съемочной группы – что мама не показана – тем, что трудно в реальности вообразить мать, которая оставила ребенка в детском доме и шесть лет не интересовалась его судьбой. Которая благожелательно и радостно его примет обратно. Представить это в реальности тяжело, согласитесь.
Андрей Кравчук: – Ну, мы же открытым оставили вопрос. Нам важнее Ванина реакция, что он рад и он счастлив. Он пришел, он дошел, он нашел, он совершил поступок. И он видит ее. Какая бы она ни была, он не может не радоваться. Мне так кажется. А то, какая она будет, это либо приговор, либо сказка. И показать ее – это будет авторское насилие над зрителем.
Протоиерей Аркадий Шатов: – То есть фильм потеряет смысл притчи. Я воспринял этот конец просто как возвращение человека к Богу, как символ возвращения в радость. То есть вы хотели, чтобы он обрел эту радость.
Андрей Кравчук: – Что будет потом – не понятно. Наша история была заимствована из короткой статьи «Комсомольской правды»: шестилетний мальчик бежал из детского дома, чтобы найти свою мать. Он действительно сам научился читать. Когда он нашел маму, она спросила: что я теперь буду делать? А он ей ответил – ничего, теперь у тебя есть дома мужчина.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Дети всегда стремятся домой. И как бы им ни было хорошо в детском доме, они хотели бы, чтобы кто-то их любил, кому бы они принадлежали всецело.
Андрей Кравчук: – Да, детям необходим опыт бескорыстной любви. Когда их любят просто так, потому что они маленькие, потому что они есть. Потому что педагоги, воспитатели, какие бы они ни были замечательные, все равно не могут всех любить.
Детдом изнутри
Иван Семенов: – Скажите, пожалуйста, Андрей, вы, как мы знаем, работали над этим фильмом в настоящем детдоме. Сколько вошло в фильм реалий из жизни детского дома?
Андрей Кравчук: – Я был во многих детдомах, когда готовился к картине. Но в какой-то момент мы поняли, что эта история не может быть из столичного детского дома, или детского дома большого города. Это именно провинциальная история. Должен был быть провинциальный детский дом, где все значительно безнадежнее. В детском доме в большом городе ребенок при появлении любого незнакомого взрослого пытается его сразу же рассматривать как потенциального родителя. И это всегда очень сильное эмоциональное переживание. Человек приходит в детский дом, и его сразу же дети облепляют, как грушу. И если ты всех прогнал, но кого-то оставил, то он уже по какому-то молчаливому согласию всех детей считает, что вот этот дядя, который пришел, или тетя, которая пришла и этого мальчика или девочку не прогнала, значит, она думает его забрать к себе. А в провинциальном детском доме этого нет. У них доминирует опыт разочарования и обманутых надежд в жизни. Они уже начали защищаться, они стараются выживать сами.
Кадр из фильма
У меня была возможность наблюдать за жизнью детей и, решая какой-то эпизод, я старался отталкиваться от того, как дети себя ведут. Иногда приводил на площадку ребят: какое-то время они сидели, ждали, то потом раскрепощались, начинали осваивать то пространство или ту ситуацию, в которой они находятся. С одной стороны, это вроде бы дети, а с другой, люди, которые знают, как зарабатывать на жизнь, которые могут за себя постоять.
Иван Семенов: – У них такой взрослый взгляд в любом возрасте. Вот у многих детей в вашем фильме, у них правильный детдомовский взгляд, а у Вани детский взгляд.
Андрей Кравчук: – Был мучительный выбор, кто будет главным героем, а кто – товарищем, который в итоге уезжает в Италию. Все-таки настоящий детдомовец сыграл товарища.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Как вам кажется, детдом в реальности страшнее, чем тот, который вы показали в фильме?
Андрей Кравчук: – Нет. Даже чуть-чуть благополучнее. Но автор сценария Андрей Романов какое-то время работал в газете журналистом, и большую часть историй, которые воплотились в эпизоды, ему рассказали реальные дети из детского дома. Он встречался по ночам, разговаривал. Про республику, про самоуправление. Это не в каждом детском доме. Не все настолько сильные, что могут организоваться. Когда преподаватель слабый, то они начинают самоорганизовываться.
Радиослушательница: – У меня вопрос к режиссеру: что вас лично привело к созданию такого фильма?
Андрей Кравчук: – Я был еще студентом и делал небольшую документальную работу про детский дом, когда учился режиссуре. После этого был этап жизни, когда после дефолта огромное количество детей на улицах, зарабатывали себе на жизнь — мыли машины, продавали газеты. И вдруг мне захотелось рассказать об этих детях, о мире детей, которые при слабых родителях начинают самоорганизовываться.
Кадр из фильма
Не осуждать!
Иван Семенов: – Вот в подтверждение слов нашего гостя мы получили отзыв детского психиатра Елены Лебедевой. Она пишет, что в принципе ребенку важно, конечно, иметь кровных родителей. Но еще важнее, чтобы ребенок видел пример любви. Вот она из своего, видимо, рабочего опыта показывает отзыв, который 16-летняя девочка из детдома написала о своей воспитательнице: «Она дала мне все то, что мать может дать ребенку. И я ее люблю за то, что она вообще есть». Мне кажется, что это удивительно и замечательно, что такие люди в детских домах работают. Елена Лебедева еще написала, что важно, чтобы в детском доме детей не учили осуждать своих кровных родителей. Отец Аркадий, вы вот бываете в детских домах и работаете с детдомовскими детьми. Дети осуждают своих родителей?
Протоиерей Аркадий Шатов: – Нет. Вот у нас есть один мальчик, у которого мать убила его отца. По пьянке, как говорят. И он потерял и мать, и отца одновременно, потому что мать посадили. И он пишет письма своей матери, ждет ее, молится о ней. Никак ее не осуждает, хотя она совершила такой тяжелый поступок даже по отношению к нему самому. Иногда это детское желание иметь родителей совсем неразумно. У нас был случай, когда девочка захотела вернуться к своей матери, наркоманке, вернувшейся из заключения. И суд решил вернуть ее к матери. Там она стала воровать, курить, перестала ходить в храм, изменилась в худшую сторону. Но она все-таки выбрала мать, худшие условия, хуже, чем те, в которых она жила. Чтобы перестать любить мать, должно случиться что-то такое ужасное, я не знаю что.
Мы очень благодарны вам, Андрей, и благодарим за замечательный фильм, который принес нам утешение.
