Детский дом – абсолютное зло!

Одной из первых Ирина открыла в Симферополе детский дом семейного типа. А первые дети появились более четверти века назад. На вопрос: «как дети вас называют?» она отвечает: «Дети не называют, они считают меня мамой».

На своей странице в Фейсбуке Ирина рассказывает о состоянии «сиротской системы», о способах борьбы с этим злом, о том, как действительно можно помочь детям. Публикуем несколько тезисов известной приемной мамы, с ее разрешения:

Сиротский статус как товар

— Детдома — зло. Абсолютное и в чистом виде, вне зависимости от качества стен, мебели и даже «оказываемых услуг».

И зло они даже не потому, что там ребенку плохо, а потому, что мы транслируем ребенку, что у него появился некий продукт в виде сиротского статуса, который имеет свою ценность, то есть, им можно торговать, он продается и покупается. И неважно, каким способом — попрошайничеством или вымогательством: «я такое пережил – дай конфетку», подарками «сироткам» или наниманием к ним бесчисленного персонала.

И торгуют этим статусом не только дети, но и администрация детских домов, персонал, спонсоры и волонтеры. Бороться со злом надо, прежде всего, понимая его причины и суть.

Поэтому, на мой взгляд, отношение к данной теме должно поменяться с «дадим детям все самое лучшее» на «обеспечим детей необходимым, предоставим им услугу, потому что они попали в беду». Но это не значит, что в этой системе дети должны быть только потребителями.

Абсолютно все успешные педагогические проекты построены на том, что дети не потребители, а участники.

Поэтому, прежде всего надо вернуть самообслуживание и реальный посильный труд.

Причем, если дети участвуют в каком-то труде, этот труд должен быть для них абсолютно реальным в полном цикле, от «имея определенную сумму денег, пойти в магазин и купить нужные материалы», до «продать готовое изделие, вернуть авансированные на материалы деньги, отложить деньги на новые материалы, остальное – прибыль».

В чем плохой гуманизм?

Но еще большее зло, чем детдома, то, что приводит детей туда. А именно — поощрение в обществе слабых и заблудших — их кровных родителей и родственников. То есть, пока ты барахтаешься и сбиваешь сметану лапками, тебе сочувствуют, но стоит тебе стать наркоманом или алкоголиком, тебе бросятся помогать. Вроде как не тебе, а твоим детям, но на деле получается, что именно тебе. При нынешнем подходе к профилактике толку не будет.

Профилактика, которая будет работать — она среди детей. То есть детям должно все время транслироваться обществом, что бросить или предать своих детей — плохо, без всяких «но».

Наш гуманизм к родителям работает против детей. Даже то, что мы приносим пьющей семье одежду и продукты, означает только одно — теперь им не надо работать и зарабатывать какое-то время на еду и одежду. Дети это видят, и алкоголизм становится таким же товаром, как и сиротство. Идеальная модель воспитания заблудших дана в фильме про Шурика – «Надо, Федя, надо!» Гуманизм нервно рыдает в сторонке, но толк есть.

Что же такое реальная профилактика? А реальная профилактика — это показать детям (именно детям как будущим взрослым) способы жить в этом мире.

Это — кружки, секции, студии и возможность с подросткового возраста работать в реальном секторе, а самое главное — люди, состоявшиеся в этой жизни.

В реальности надо убрать из жизни детей кучу контролирующих их быт организаций. А то скоро не будет ни походов, ни серьезного спорта (не дай Бог ребеночек руку сломает), дети будут обложены ватой и компьютерами. Сейчас любой взрослый тысячу раз подумает, а соваться ли ему в организацию чего-нибудь увлекательного для детей, потому что чревато.

Мы скоро дозащищаем детей до того, что через поколение уже и защищать-то будет некому — все будут инфантилами и неучами.

И от скуки станут именно теми, от чего мы хотим их уберечь.

Если детскую компанию не организовывает нормальный взрослый, ее организовывают другие взрослые — криминал. Дети не могут жить без приключений и романтики, и ее должны делать те, кто может. И чтобы им за это ничего, кроме благодарности, не было.