Провокация в журналистике – это хорошо. Это спор с общепринятыми, устоявшимися штампами, это вызов, который сначала возмущает читателей, а потом заставляет задуматься. Но провокации бывают разными. Бывают умными и глупыми, профессиональными и не очень. Когда же попытка провокации совершается человеком, который, что называется, «не в материале», это выглядит жалко.
В журнале «Русская жизнь» был опубликован текст Анны Козловой «Экстремальное рождение. Кто боится цефтриаксона», посвященный родительству вообще, и многодетным семьям в особенности. Остановимся на некоторых положениях этого дивного материала.
Автор начинает свой текст с описания многодетной матери, попавшей в больницу с трехмесячным ребенком, и возмущающейся, что ее дочке колют цефтриаксон, а ведь тот, по мнению дремучей мамаши, может повлиять в будущем на репродуктивные функции. Автор иронично описывает эту большую неумную «самку», смакует натуралистическое описание кормление ребенка грудью, ее «глупые» переживания. Заодно рассказывается и «предыстория героя» – раньше мамаша принадлежала секте Секо Асахары. Потом вдвоем с мужем они нашли себя под крылом православного батюшки, «рекомендовавшего изо всех сил рожать, а потом с батюшкой разругались и перешли в секту «Урания», которая вела свое происхождение от инопланетян, давным-давно прилетевших на Землю и создавших биороботов, потомками которых мы все и являемся…»
Автор истинный живописец. Помимо душераздирающей и поучительной истории тупой «самки», читателя снабжают и описанием быта дикого семейства – однокомнатная квартира на 8 человек. И мнение независимого и уважаемого персонажа второго плана: «Врач-подонок, вылечивший у ее дочери двухстороннее (sic! Слово написано именно через «х». – Прим. автора) воспаление легких, стоял в дверях нашей палаты и орал: «То есть цефтриаксона ты, дура, боишься, а что в метро она новых вирусов нахватает, не боишься?!» Наташа повязалась платком и удалилась». Далее, почитав брошюры о биороботах, оставленные Наташей, автор текста задумался о том, «почему активное деторождение всегда так тесно связано с сумасшествием». И пришел к выводу, что на самом деле быть родителем, а тем более многодетным – неестественно для человека.
Естественно – это веселиться, радоваться жизни, бегать на каблучках, читать Джойса, а не сидеть в замкнутом пространстве «с детьми в колготках» (почему-то автор считает, что дети – они всегда в колготках, наверное, рождаются уже такими), не терять друзей, потому что в дом, где есть дети, никто из прежних и нормальных друзей не ходит, и не сводить круг своего общения к таким же «неудачникам из песочницы».
Что я могу сказать на это? Автор путает несколько вещей. Про внутреннюю красоту, и неважность именно красного оттенка губной помады для того, чтобы чувствовать себя и восприниматься окружающими красивой, промолчу, это слишком глубокие материи, видимо, неблизкие человеку, так сильно переживающему из-за растяжек на животе. Остановлюсь на другом. Во-первых, Анна Козлова не в курсе, что с рождением детей женщины не перестают веселиться и носить каблучки. Огромное число известных актрис, моделей и певиц, обзаведшихся детьми, не перестали быть символами элегантности, красоты, они продолжают участвовать в светской жизни и даже выходить на красную дорожку. Во-вторых, друзья, даже если они на какой-то период отдаляются от семьи, в которой появились дети, по понятным причинам, которые связаны с теперь уже разными укладами, со временем появляются вновь, но уже со своими малышами. Все-таки, чтобы там ни говорила автор, большая часть живущих на земле имеет детей, и не считает себя из-за этого «неудачниками». Потому что, если бы восприятие себя как неудачника было связано с наличием ребенка, человеческая история давно бы закончилась. Никто из людей ТАК воспринимающих детей и их воспитание, не согласится повторить этот опыт во второй раз, то есть очень быстро, количество детей в семье будет колебаться от нуля до одного, думаю, посчитать, насколько быстро мы вымрем, труда не составит.
А мы все еще живем. Хотя причины этого автору не ясны. Наверное, дело тут в сумасшедших многодетных, наверное из-за их безответственности нас становится больше. Но и тут у автора выходит какая-то нестыковка. Анна Козлова пишет, что знает лично две многодетные семьи. В одной семь детей, в другой – пять. В обоих семьях дети не смогли себя найти, реализовать, получить образование и проч., но главное, никто из них (из 12!) не продолжил дело своих родителей и не стал обзаводиться детьми. И тут возникает вполне логичный вопрос – если нормальные люди вообще не имеют детей или имеют, не подумав, по молодости, одного, если человечество продолжает свою историю за счет сумасшедших сектантов-многодетных, то каким образом это происходит – ведь выросшие в большой семье дети автоматически становятся чайлдфри? За счет кого же мы «плодимся и размножаемся»?
«Многодетность, – пишет автор далее, – это ведь не только издевательство над женщиной, это еще и своего рода акт насилия над природой, унижение самой сути человеческой жизни. Человек так устроен, что все его ресурсы ограничены. Можно бежать очень быстро, но нельзя со скоростью звука. Можно любить одну собаку, но нельзя любить семнадцать собак, которые брешут у тебя во дворе в вольере. Можно любить одного ребенка, поселить его в отдельную комнату, где у него будут его книжки, его айпад и только его одежда в шкафу, но если в эту комнату подселить еще пятерых, там уже не будет любви, а начнется борьба за существование…» Думаю, что проблема в том, что любовь Анна Козлова воспринимает очень, как бы помягче выразиться, по-детски что ли. Если любовь к ребенку, то выразить ее можно только айпадом и шкафом, где исключительно ребенкина одежда, если любовь к женщине, то только к молодой, с ногтями-губами, на каблуках, с плоским животом и без синеватых вен. Но ведь айпад и шкаф могут не получиться и с одним ребенком. Могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, такие как старость-болезни, это я уже больше про любовь к женщине.
Наверное, обсуждая текст про многодетных, опубликованный «Русской жизнью», не имеет смысла говорить о том, что любовь имеет свойство увеличиваться, что любовь это способность выйти за рамки собственного эгоизма и прожить какую-то небольшую часть своей жизни ради другого, что ребенок – это чудо. И понимание этого, и возможность постичь его приходит лишь со временем. Все это не имеет смысла обсуждать в контексте сочинения Анны Козловой по одной простой причине, человек, для которого радость и утешение в жизни – возможность потусить и напиться, вряд ли готов вместить что-то большее: «Эти бедолаги не могут даже нажраться, потому что ребенок встает в шесть и начинает по ним скакать (и еще есть такой неписаный закон: если вечером нажрался, утром у ребенка обязательно поднимется температура), они сидят с ним в маленькой квартире (любая квартира, где есть ребенок, сразу становится маленькой), под круглосуточный рев Спанч Боба или Куража Трусливого Пса и оберегают свои мобильные телефоны…»
Этот текст оставляет грустное и даже неприятное впечатление. Этот текст спровоцировал отклики, но хорошей провокацией в настоящем журналистском смысле не получилось. И не потому, что Анна Козлова не любит детей или волнуется за здоровье матерей, а потому что она просто не знает того, о чем пишет. Я бы с удовольствием пригласила Анну Козлову к себе в дом, чтобы в следующий раз, когда она возьмется за эту тему, ей не приходилось так непристойно и неумно фантазировать.
