Историю кровной семьи должна рассказать приемная мама
В семье Оксаны и ее мужа семеро детей – трое кровных и четверо приемных. Очень долго своих детей было двое, и супруги решили, что возьмут из детского дома мальчика и девочку. Искали здоровых брата и сестру, но такая пара не находилась.
В итоге в 2014 году в семье появился Антон, и Оксана продолжила поиски. Через восемь месяцев девочка в семье появилась, но не одна, сразу три. «В интернете я зацепилась за анкету Лены, – вспоминает Оксана. – Она была как две капли воды похожа на нашего младшего сына. А потом оказалось, что у нее две сестры».
Идею о том, что приемные дети должны знать своих кровных родителей, Оксана почерпнула из обучающих вебинаров фонда «Измени одну жизнь». В них говорилось о том, что, даже если ребенок маленький и кажется, что своих кровных родителей он не помнит, наступит время, когда он начнет собирать свою историю. Чтобы информация о кровной семье не травмировала ребенка, говорить о ней нужно с раннего детства, понятными ребенку словами и в нейтральном ключе.
Эти знания Оксана применила сразу, когда в семье появился Антон. Именно от приемной мамы мальчик узнал, что, раз у него есть отчество, помимо мамы, которую он помнил, у него был и отец. Они долго проговаривали, может ли папа без спросу приехать за сыном, как его узнать, почему он допустил, что Антона забрали в детский дом.
Когда появились девочки, разговоры об их семье пошли по уже опробованному сценарию.
«Я рассказывала, что знала, но простыми словами, понемногу и безоценочно, – вспоминает Оксана. – Дескать, ваш папа пил, по-видимому, бил маму, у мамы не хватало денег, поэтому вас забрали в детский дом. А еще у вас есть дедушка с бабушкой, они очень хотели вас забрать, но они старенькие, и вас им не отдали».
Информацию о родне девочек Оксана собирала по крупицам. Кое-что рассказали сотрудники детдома, которые помнили, как девочек привезли. В личном деле были патронажные записи врача о готовности семьи к родам. Причем при рождении старших врач записал, что в доме чисто и к появлению ребенка куплены вещи. А вот перед рождением младшей девочки дверь врачу открыл пьяный отец. Кроме того, была запись о том, что детей изъяли из семьи по суду. Поговорив о родных, старшая девочка начала горевать.
«Все произошло, как в обучающих материалах, – вспоминает Оксана, – дети начали плакать по родным, значит, расслабились в семье. В детдоме такими воспоминаниями дети не заняты – там надо выживать, то есть быть все время веселым (как хотят воспитатели) и злым (чтобы не смогли навредить другие воспитанники)».
«Мама моих дочерей просто непутевая»
«Когда ты детям душу отдаешь, а они в это время вспоминают родителей-алкоголиков, это обидно. На меня накатывали волны ревности, – говорит приемная мама. – Но тут же включается внутренний профессиональный родитель и бубнит: «Со своими чувствами работай отдельно, а на ребенка их не выливай».
Думаю, мне было легче, чем другим приемным родителям. У моих кровная мама – это простодушная и безденежная женщина без вредных привычек, которая заботилась о детях, как могла. А бывает же, что жестокие или пьющие родители насиловали детей или выкидывали в окно. О таких рассказывать, не осуждая, действительно сложно».
Много сведений о семье девочек Оксане удалось добыть в администрации их родного села: «Я просто посмотрела в личном деле место рождения девочек и позвонила туда. Трубку сняла женщина, которая оказалась двоюродной сестрой их деда. В деревне люди очень простые, они не соблюдают закон о личной тайне. Она мне рассказала про маму детей, которая одно время даже пряталась от мужа в лесу и очень медленно оформляла всякие документы. Но вообще, дескать, она рассуждает здраво, старается и молодец».
Из этих же разговоров выяснилось, что мама и отец детей не были расписаны, в свидетельствах о рождении он отсутствовал. При такой комбинации бумаг мама не могла требовать алименты, и семья еще быстрее стала считаться малоимущей.
Не состояли в официальном браке и бабушка с дедушкой девочек, хотя прожили вместе больше 30 лет. Из-за этого им в свое время не могли посчитать общий доход семьи и потому не отдали внучек под опеку.
При этом забирали внучек именно из дома бабушки с дедушкой – мать в это время была на заработках. С тех пор у родителей с дочерью трения, в потере детей они обвиняют друг на друга.
«Я их не осуждаю, – говорит Оксана. – У меня есть деревенская родня, которая живет точно так же – не может просчитать свои действия, не умеет оформить документы, без образования, без работы. У моей двоюродной сестры так же, как у нашей мамы Насти, изымали детей. Эту сестру я помню – в детстве мы играли с ней в деревне. А недавно встретились и поняли, что мы живем словно в разных мирах. Но так у нас пол-России живет».
Общение с родственниками по правилам приемной мамы
Сотрудница администрации дала Оксане телефон деда девочек, и первое время все общение проходило с ним. Причем маме детей – своей дочери – давать телефон дедушка отказывался, потому что «она виновата, упустила детей, нечего теперь». Потом Оксанин номер потихоньку передала маме бабушка.
Как только родственники объявились, Оксана тут же ввела для их общения с детьми строгий регламент: «Девочки живут у меня, если вы их расстроите, успокаивать их придется мне, поэтому общаться будем по моим правилам».
Все разговоры – только в присутствии приемной мамы (в первый год девочки вообще общались с родней только по громкой связи, а Оксана сидела рядом). Никаких эмоциональных вопросов не задавать. Спрашивать простые вещи: чем занимаетесь, что рисуете, что ели. Попыток связаться с детьми в обход приемной мамы не предпринимать, звонить по расписанию – раз в месяц.
Такие строгости были связаны с тем, что к моменту начала общения с родней дети провели в приемной семье всего около полугода. Появление кровных родственников и разговоры на тему «не забывайте, чьи вы дети» могли дезориентировать девочек.
Я тебя не бросала!
Один из первых разговоров со старшей дочкой мама Настя закончила фразой: «Помни, что я тебя не бросала!».
«А я знаю, мне мама Оксана сказала», – ответила Лена.
После первых звонков начались разговоры: «Мама, отвези нас к маме Насте в наш дом». Но везти девочек на родину Оксана не спешила.
Родной маме девочек она сказала: «Пожалуйста, не требуй, чтобы дети постоянно тебя помнили; они все равно не смогут этого делать, как раньше. У них продолжается своя жизнь, и теперь все больше места в этой жизни занимает новая семья».
Вернуть детей маме нереально
В какой-то момент у Оксаны появилась идея восстановить маму Настю в родительских правах.
«На фоне других матерей, у которых забрали детей, Настя просто непутевая, – рассуждает Оксана. – Она не пьяница, не наркоманка, не насильница, она просто бедная женщина, у которой нет денег. Настя вяжет, как-то пытается заработать.
Во всей этой истории с изъятием детей она – пострадавшая. Если бы в какой-то момент ей просто дали денег – на ремонт и одежду, дети остались бы с ней. Но наша система опеки, увы, не заточена на помощь бедным».
После того как девочек отобрали, мама Настя, по словам Оксаны, была замужем три раза, у нее еще трое детей. Правда, с мужчинами ей по-прежнему не везет – двое из них бывшие сидельцы. Один Настю поколачивал, а теперь даже живет в квартире, которую она в свое время купила на деньги материнского капитала. Сама Настя от агрессивного сожителя сбежала, а опека в ситуацию не вмешивается – боится.
Все годы приемная мама ведет с кровной воспитательные беседы о том, что браки надо оформлять официально, а в свидетельства о рождении детей записывать отцов. Настя понимает и пытается что-то исправить в своей жизни, например, с нынешним мужем они расписаны, но в документах у младшего сына – опять прочерк.
«В какой-то момент мне казалось, что вернуть девочек родной матери будет хорошо, – говорит Оксана, – дети будут с мамой, а мы с мужем будем отправлять им посылки с продуктами».
Начали разбираться с документами. Оксана нашла для этого в Кировской области юриста-волонтера, который ходил с Настей к чиновникам и убедился, что затея провалится.
Юрист объяснил – восстанавливают в родительских правах в их регионе крайне редко, всего несколько случаев в год. Кроме того, у Насти родилось шестеро детей, для того, чтобы отдали старших, им с мужем нужно официально получать больше 60 000 рублей в месяц. Для Кировской области это нереальные зарплаты. На том попытка и закончилась.
Правда, произошло неожиданное – две мамы подружились. И теперь Настя иногда звонит Оксане посоветоваться, если болеют дети или в почтовый ящик кинули непонятную квитанцию, и просто рассказать, как у нее дела. Иногда они посылают друг другу фотографии детей.
В гости к маме и бабушке
Когда девочки провели в приемной семье уже семь лет, Оксана решила, что они вполне готовы увидеть кровную родню.
«К моменту поездки у меня не было тревоги, что девочки увидят родных и захотят с ними остаться; такие страхи бывают у многих приемных мам, – говорит Оксана. – Я хорошо представляла, как живут люди в деревне – плохонький дом с туалетом на улице, мухи, плохо пахнет, старая мебель, грязно. А дети уже привыкли жить в городе. Пока были младше, они иногда плакали и мечтали съездить к маме. Теперь же поездка была для них скорее «на экскурсию», познакомиться, достроить свою историю».
Первоначально хотели ехать только к маме, по которой дети скучали. Но бабушка и дедушка настояли, чтобы заехали и к ним, в ту деревню, где девочки когда-то росли.
Перед поездкой Оксана приняла важное решение: жить она с детьми будет в гостинице – своя территория была важна, чтобы у девочек было чувство безопасности, особенно если впечатления от кровной родни окажутся не слишком приятными.
Оксана и девочки приехали, заселились в гостиницу, предполагалось, что они разместятся и пойдут в гости к маме Насте. Однако она прибежала в гостиницу сама.
«Я заранее предупредила девочек, – рассказывает Оксана, – возможно, при встрече будет что-то, что их смутит или испугает. Например, Насте один из мужей выбил передние зубы, когда она улыбается или плачет, впечатление остается довольно сильное – тридцатипятилетняя женщина без зубов. Девочки немного испугались, но перетерпели».
Потом пошли в гости к маме, а стол не накрыт. «К этому я была готова, – говорит Оксана. – Можно удивиться – люди девять лет не видели детей и даже не посчитали нужным устроить праздник. Но все просто – денег нет совсем».
Оксана и девочки сходили за продуктами, все вместе накрыли стол. Попутно девочки отмечали непривычное: старший из Настиных детей ведет себя «неадекватно», хулиганит, ругается матом, разлил еду, очень отличается от Оксаниной младшей дочери – его ровесницы.
«Я не спрашивала у детей специально «что не так», просто вечером попросила поделиться впечатлениями, – говорит Оксана. – В ответ получила список отличий «что у мамы Насти не так, как у нас»». При этом сама Настя, по словам Оксаны, очень переживала, что не понравится девочкам, потому что живет бедно.
На следующий день поехали к бабушке с дедушкой. Там уже сидели за столом, смотрели старые фотографии. Родственники показывали девочкам вырезку из местной газеты со статьей о том, что трем сестрам нужна семья – долгие годы фото, снятое в детдоме уже после того, как детей отобрали, было последней фотографией девочек, которая хранилась у родственников.
«Ездить к родственникам со взрослыми приемными детьми не страшно»
«Мне кажется, после этой поездки девочки окончательно поняли, что они уже принадлежат к нашей с мужем семье, – говорит Оксана. – Та семья им просто интересна, они сочувствуют маме и ее детям.
Они стали ценить особенности нашего уклада, например субботнюю уборку, которую мы проводим все вместе и которую они раньше называли иногда «эксплуатацией». Мы с ними договорились, что в следующем году подарим генеральную уборку маме Насте своими руками. Помощь лишней не будет. Тем более что у нее трое маленьких детей и помимо дома ей надо ухаживать за огородом».
Оксана очень постаралась, чтобы с кровной мамой девочки почувствовали связь. Отправляясь в гости, всем родственникам приготовили небольшие подарки. На месте оказалось, что мама, как и дочери, увлекается вязанием. Договорились, что на следующий год мама Настя ответит – свяжет всем мочалки.
«Со старшими детьми ездить к кровным родителям не страшно и даже, можно сказать, выгодно, – говорит Оксана. – Ведь дети уже прожили много лет в определенности и предсказуемости, в городском быте, и, главное, они уже привязаны к опекунам. Девочки привыкли к нашему стилю отношений в семье и даже нашим разговорам и ценностям».
