«Один господин очень любил чистить картошку»
В Германии большинство домов престарелых – собственность некоммерческих организаций и Евангелической церкви. Только 4% из них созданы государством.
Стационар для людей с тяжелой деменцией в городе Лемго принадлежит церковной благотворительной организации Йоханнесверк (Johanneswerk). Его называют «дом будущего», но на самом деле это четвертое из пяти «поколений» учреждений, разработанных и воплощенных в Йоханнесверке (об остальных мы расскажем ниже).
Старики проживают в группах по 12 человек, напоминающих коммунальные квартиры. У каждого – отдельная комната и санузел. Двери комнат выходят в короткие коридоры, где невозможно заблудиться, потому что все они ведут в гостиную, совмещенную с кухней и столовой. Постоянный персонал – медсестра и специалист по уходу, которого здесь называют «гувернанткой». Главная идея в том, чтобы обеспечить пожилым людям подобие домашнего ухода.
«Гувернантка» приходит в отделение, как будто домой к проживающим. Она их моет, занимается уборкой, стиркой, готовит еду – ведет домашнее хозяйство. «Для людей с деменцией очень важно видеть знакомые лица вокруг. Если еду готовит та же сотрудница, которая их мыла утром, им спокойнее, они узнают эту женщину. Она не просто помогла и ушла, она все время рядом. Они вместе проживают день», – говорит Элизабет Кленнерт, региональный менеджер Йоханнесверк.
Пожилые люди имеют право участвовать в ведении хозяйства, как в семье. «Нельзя сказать: не мешай, я работаю. Раз он пришел, значит, может «помогать». Когда у проживающего положительный настрой, за ним легко ухаживать. А если возобладают отрицательные эмоции, с ним придется все время бороться», – говорит Кристиан Диермайер, директор учреждения.
«Здесь один господин жил, он очень любил картошку чистить, – вспоминает одна из медсестер. – С годами я заметила, что чистить картошку нравится только мужчинам».
Мой дом, моя кошка
Меню на неделю обсуждается с проживающими. Выбор, конечно, не как в ресторане, а как в среднестатистической немецкой семье. В обед, например, свиной шницель с картошкой и салат, а в полдник – селедка с пивом и хлеб с маслом.
«Гувернантка» сидит за столом вместе со всеми и помогает, но минимально. Если человек способен сам размазать масло по хлебу, пусть медленно и криво, сотрудница точно не будет делать это за него.
«Почему не дать им нож и вилку? Когда они смотрят друг на друга, они справляются лучше, чем в одиночку. Бывали случаи, когда люди, которых дома кормили с ложки, начинали у нас есть сами, глядя на других», – рассуждает Кристиан Диермайер.
Пожилые люди могут подбирать тот режим дня, какой им больше нравится. Персонал всегда знает, что, скажем, фрау Гизела просыпается в восемь утра, а не в семь, как остальные. Впрочем, фрау Гизела может и передумать, заметив, что приходит к завтраку последней. Тогда персонал приспособится к ее новому режиму дня.
Люди переезжают в дом престарелых со своими личными вещами, и даже с мебелью. «Переезд на новое место – это стресс. Если пожилой человек может взять свой «мир» с собой, это хоть небольшое, но успокоение», – говорит Элизабет Кленнерт.
Причем любимый комод можно поставить не только в собственную комнату, но и на общую террасу, если другие жильцы не будут протестовать. В «Дом будущего» можно приехать даже со своей кошкой или собакой.
Право на побег
Ограничивать свободу передвижения категорически запрещено. Сотрудники должны сами придумывать, как обходиться без фиксации, седативных препаратов и запертых дверей. Технологии для этого существуют. Например, специальные трусы, защищающие от перелома шейки бедра. Или очень комфортное кресло, из которого практически невозможно подняться самостоятельно.
Рисунки на дверях (как на шкафчиках в детском саду) помогают людям с деменцией ориентироваться и находить свою комнату. А двери, ведущие из отделения, маскируют под книжный шкаф.
«Мы не хотим, чтобы люди чувствовали себя ограниченными в передвижении, потому что это приводит к страхам, а затем к агрессии», – поясняет Кристиан Диермайер.
В Центре Людвиг-Штайль-Хофф (он тоже принадлежит Евангелической церкви, но не относится к системе Йоханнесверк), дверь в сад можно открыть с помощью кнопки. Человек с тяжелой деменцией просто не догадается, как это сделать. Ну, а уж если догадался, — значит, имеет полное право прогуляться по саду.
К предположению, что проживающий может вообще сбежать, персонал относится философски: «Полиция их всегда возвращает». А если с человеком в это время случится несчастье? «Тогда будет судебное разбирательство. Если медсестра сделала все возможное, приняла все необходимые меры, провела беседы, то она не виновата», – говорит Катя Петкер, заведующая одним из трех домов-стационаров Центра Людвиг-Штайль-Хофф.
По сути, закрываются только двери служебных помещений, где хранится документация и лекарства.
«Строить новые дома престарелых не функционально»
В 2010 году в Германии насчитывалось 1 млн 450 тысяч граждан с деменцией. В 2050 году их станет 3 млн, это связано с ростом продолжительности жизни. Персонала не хватает уже сейчас, а в перспективе строительство домов престарелых вообще потеряет смысл, потому что в них некому будет работать, считают аналитики Йоханнесверка.
Пятое «поколение» домов для людей, утративших с возрастом способность к самообслуживанию, – это конгломерация из 30-50 маленьких квартир, в центре которой находится патронажная служба и столовая для жильцов. Пока что эта форма только начинает внедряться.
Идея такова: обеспечить людям в их квартирах уход такого же уровня, как в стационаре. Архитектурно она решается за счет строительства, допустим, небольшого бунгало, соединяющего два многоквартирных дома. В этом бунгало можно будет размещать кафе, пространство для общения, офис патронажной службы и т.п. Специалист по уходу будет при необходимости посещать жильцов и днем, и ночью, помогать им, например, ходить ночью в туалет.
Но во главе угла все равно должна быть солидарность самих жильцов. «Важно научить людей интересоваться друг другом, помогать друг другу, вместе добираться до кафе, вместе проводить там время. Если кто-то не поднял утром жалюзи, значит, надо ему позвонить, вдруг, что-то случилось. При необходимости вызвать к соседу сотрудника патронажной службы», – говорит Бодо де Врис, второй председатель правления Йоханнесверка.
В каждой такой конгломерации предусмотрена группа для 8-10 человек, которые уже не могут жить в квартире самостоятельно.
Для ухода, организованного таким образом, требуется намного меньше персонала, чем для стационара, утверждают аналитики организации. Ключевая роль отводится социальному менеджеру, который, собственно, и будет создавать систему солидарности между соседями.
Заключенный превращается в пациента, а пациент – в человека
Концепция ухода за пожилыми людьми менялась в организации на протяжении 50 лет. И все эти перемены находили отражение в архитектурных решениях. До 1970-х годов в домах престарелых были длинные коридоры, палаты человек на 20, общие туалеты. Положение подопечных напоминало тюремное заключение.
Им на смену пришли здания больничного типа: палаты на двух человек с отдельными санузлами, общие помещения, комнаты для медицинских процедур. Заключенный превратился в пациента.
В 80-е годы в организации пришли к выводу, что даже очень пожилой человек должен жить, а не болеть. Вся парадигма ухода переориентировалась с лечения на комфортное проживание. Коридоры стали короче, в них появились рекреации для отдыха, встреч, разговоров.
Сегодня большинство домов престарелых Йоханнесверка относятся к четвертому поколению. Некоторые элементы этой концепции (группа на 12-15 человек с общей столовой и кухней) очень популярны, они используются и в учреждениях, принадлежащих другим организациям. Например, в Центре Людвиг-Штайль-Хофф (г. Эспелкамп), в Гериатрическом центре благотворительной организации AWO (г. Кирхленгерн, Kirchlengern Senior Centre).
Танцы для тех, кому за 90
В «Доме будущего» в Лемго нет людей, которые проводят свои дни, глядя в потолок. Даже лежачих больных сажают в кресла и привозят в гостиную, в общество. Если человек не хочет вставать и развлекаться, его уговаривают. В трудных случаях приглашают психолога, и пациенту все равно не удается уклониться от организованного досуга.
Чем могут заниматься люди с тяжелой деменцией? Десяток человек, на вид старше 90 лет, рассажены в кружок. В центре – культорг с гитарой. Старики нестройно подпевают ему, кто-то вяло хлопает в ладоши. Кто-то просто дремлет, кто-то внезапно хохочет. Считается, что пение очень полезно людям с деменцией: они пытаются вспоминать слова, и регресс замедляется.
В другой группе седые женщины сидят перед камином и «вяжут». Для некоторых это имитация, они уже разучились сплетать из пряжи ткань. Одна бабушка раньше много и хорошо вязала, и теперь продолжает думать, что снабжает шарфами всю семью.
В третьей группе «танцуют» сидя. Топают, хлопают. Кто-то с энтузиазмом. Кто-то вяло. Кто-то просто сидит. Инструктор (профессиональный учитель танцев) громко считает: «Айн, цвай, драй!» Музыка довольно бодрая, но ритм – посильный для очень пожилых людей.
А в Центре Людвиг-Штайль-Хофф есть большой зал, где проводятся мероприятия для всех жителей стационара. Туда приходит пастор, там устраивают концерты и праздники. Например, в День матери 12 мая персонал весь день был занят подготовкой вечернего «Кафе-мороженого».
Диспансеризации нет, есть план ухода
В стационары берут людей с любыми заболеваниями, кроме тех, у кого стоит трахеостома. Для них существуют специальные медицинские учреждения, где на одного пациента приходится один сотрудник.
Дневная смена, работающая с 12-15 проживающими, в среднем состоит из трех сотрудников, один из которых – медицинская сестра. Другие – это помощник по уходу (один или два) и практикант (студент, который учится на медсестру или помощника по уходу). По ночам работников меньше.
Если проживающий нажимает кнопку вызова, медсестра должна подойти к нему в течение трех минут. Если она задерживается, и красная кнопка вызова продолжает гореть, это автоматически фиксируется. Крайний срок – восемь минут. Потом придется объяснять руководству, почему не подошла к пациенту вовремя. «Может быть, у тебя кто-то упал, и было важнее помочь ему, только в этом случае все обойдется», – говорит Ирина, медсестра одного из стационаров Йоханнесверка.
Для каждого проживающего при поступлении составляется индивидуальный план ухода, а затем ведется дневник ухода. Обычно это обязанность медсестры. В документации фиксируют все: назначения врача, выполненные процедуры, вес, артериальное давление, как человек ест, как спит, что его беспокоит, что ему понравилось из досуговой программы, а что – нет, кто к нему приезжал, как он встретил гостя и т.д.
Эту информацию регулярно анализируют – медсестра или кто-то из руководства, и если оказывается, что состояние подопечного изменилось, сотрудники консультируются с его лечащим врачом.
В штате домов престарелых врачей нет. Скрининги и диспансеризации не проводятся. «Это благодать, когда врач при доме, как в России. Мы бы тоже так хотели», – говорит Катя Петкер.
Многопрофильный центр: от кормления на дому до полного стационара
Какие вообще существуют формы ухода за пожилыми людьми в Германии, можно увидеть наглядно в многопрофильном Центре Людвиг-Штайль-Хофф.
Здесь первая стадия сопровождения пожилых людей – услуга «Еда на колесах». Профессиональные повара готовят пищу, которая доставляется на дом в специальных контейнерах, где она остается горячей и выглядит аппетитно. Этой услугой пользуются приблизительно 140 человек.
Сотрудник, который развозит еду, имеет определенную подготовку: он может заметить, если подопечный чувствует себя хуже, чем раньше, и передает эту информацию патронажной службе. Тогда на дом к пожилому человеку выезжает медсестра.
Другая форма – дома сопровождаемого проживания (48 квартир). Пожилые маломобильные люди снимают в этих домах квартиры по цене значительно ниже рыночной, а соцработники «присматривают» за ними. Когда человек начинает нуждаться в более активной помощи, подключается патронажная служба.
У патронажной службы около 200 клиентов. На дом к ним выезжают разные сотрудники, в зависимости от их задач: медсестра выполняет медицинские процедуры, человек без образования убирает квартиру. Конечно, медсестра не откажется помыть клиента, но поручать ей, допустим, стирку, никто не будет – не рентабельно. Руководитель службы распределяет задания так, чтобы использовать время специалистов наиболее эффективно.
Дневные группы, куда пожилого человека можно отдавать, как ребенка в детский сад, пользуются в Германии большим спросом. Тем более, клиента забирают из дома и привозят обратно. Бывают и ночные группы (они нужны тем, у кого родственник с деменцией по ночам слишком активен и не дает спать другим), но в Центре Людвиг-Штайль-Хофф их нет.
Летом востребовано кратковременное пребывание (стационар от 1 до 8 недель). Обычно этой услугой пользуются семьи, которые сами ухаживают за пожилым человеком, но хотят немного отдохнуть или съездить в отпуск.
Полный стационар – это крайняя форма, к которой прибегают только тогда, когда ухаживать за пожилым человеком на дому становится невозможно. 80% людей, проживающих в домах престарелых, страдают тяжелой деменцией.
Откуда берутся деньги на уход в Германии, и что думают российские чиновники о возможности использования немецкого опыта в России, мы расскажем в следующей статье сюжета «Система долговременного ухода».
