Не было бы счастья, да несчастье помогло
Немота от рождения пригодилась дворянскому сыну, будущему прп. Алексию, когда пришло время отдавать его в Пажеский корпус, в Санкт-Петербург. Володя остался в Киеве. В то время митрополичью кафедру занимал святитель Филарет (Амфитеатров). Мать будущего святого часто приходила к нему с немым ребенком, просила молитв об исцелении.
Чудо случилось на Пасху 1853 года после того, как Мария получила разрешение не везти сына в Пажеский корпус. После праздничного богослужения, во время благословения народа митрополит Филарет обратился к Володе с пасхальным приветствием: «Христос воскресе!» Мальчик ничего не ответил. То же повторилось и во второй раз.
Когда же святитель в третий раз поприветствовал Володю, тот произнес свои первые в жизни слова: «Воистину воскресе!» С тех пор он рос совершенно здоровым человеком.
По совету митрополита Мария отдала Володю на воспитание в Киево-Печерскую лавру, а через четыре дня скончалась.
Владыка попросил знакомых профессоров, преподавателей Киевской Духовной академии и университета, заниматься с мальчиком. Так Владимир получил отменное церковное и светское образование. Митрополит Филарет всегда о нем заботился.
«Чего грустишь, душечко?»
В 1857 году Владимир начал работать в типографии Киево-Печерской лавры, а в 1872 году принял монашество с именем Алексий. Спустя три года стал священником. Одним из послушаний о. Алексия было проведение экскурсий по Лавре. Он настолько хорошо справлялся с приятным послушанием, что ему поручали самых почетных гостей.
Но ведь человек становится монахом не для того, чтобы проводить время приятно. Когда все хорошо, и расслабиться недолго, поэтому за «приятным» следуют испытания. Вскоре отца Алексия оклеветали. Две сестры, которым он часто помогал как малоимущим, пожаловались, что священник взял у них на хранение большую сумму денег (5000 рублей) и отказывается возвращать. При этом сестры могли прийти в храм и начать обличать о. Алексия в то время, как он служил или исповедовал, перед всем народом.
Церковное начальство вынуждено было перевести отца Алексия в Преображенскую пустынь. Перевод из любимой Лавры расстроил отца Алексия больше, чем клевета. Уходя из Лавры, он повстречал блаженного старца Паисия, а тот возьми, да и скажи напоследок: «Чего грустишь, душечко?.. Вспомни Христа Спасителя… Как Его безжалостно били, как заушали, плевали в Него. И не Он ли претерпел позорную крестную смерть? А все ради кого? Ради нас, душечко…»
После этих слов на душе отца Алексия посветлело и в своем переезде он увидел волю Божию. В Преображенской пустыни отец Алексий провел четыре года, которые позже называл самым лучшим временем в своей жизни.
Деликатнейший старец
В 1895 году отца Алексия опять перевели – в Голосеевскую пустынь. К нему начал «ходить» народ – по сарафанному радио передавалось, что батюшка очень добрый, и делом поможет, и словом. Много было в пустыни нищих – о. Алексий не гонял их, угощал булками с маслом и вареньем.
Приходящих к нему он внимательно выслушивал, не торопил – мол, понятно все – вникал в детали и просто давал человеку выговориться: когда слушают и не перебивают, а ласково кивают, даже если говоришь «ерунду», легче открыться, и видней становится то, от чего на самом деле болит душа.
О. Алексий обязательно кормил своих гостей, спрашивал, есть ли деньги на обратную дорогу, стеснительным интеллигентам скрытно мог положить деньги, если видел, что человек нуждается.
Об о. Алексии среди интеллигенции говорили как о «деликатнейшем старце», а среди народа – как об «очень добром». В его пастырском обычае не было прилюдных обличений, грубоватых присловий, а также устрашений Страшным судом, геенной огненной и скрежетом зубовным. Он видел бедность людей, горькую униженность, в которых не могло происходить воспитания чувств.
В образованном сословии старец видел запутанность, искренний порыв к добру многих «революционеров» и «революционерок», который по обстоятельствам той жизни не находил никакого применения. По взгляду о. Алексия, все они нуждались в сочувствии, правде и любви.
Старец не только «принимал» народ. Он регулярно ходил на почту и отправлял деньги или посылки с помощью, ходил по богадельням, больницам и тюрьмам. Монахам и послушникам давал деньги на покупку одежды.
И все же главной помощью людям старец считал молитву. Бывали случаи, когда он пытался объяснить человеку нелепость его желания, просьбы, но человек упорствовал. Тогда старец мог покивать, понимая людскую немощь, но молился не о желании просителя, а о благой Божьей воле о нем. А через какое-то время проситель осознавал, что его желание могло обернуться злом.
Совершенно тихая кончина
Со времени исцеления от немоты всегда абсолютно здоровый, за год до кончины в 1916 году отец Алексий заболел. Духовные дети, близкие старались помочь: дарили разные мази, теплые вещи, удобную обувь, приглашали хороших врачей. Болезнь не поддавалась.
Но и в этом состоянии у о. Алексия не возникает вполне естественного стремления отдохнуть, отлежаться. Естественным, по Божией благодати, становится состояние отдавания, помощи другим: «Я мог бы уйти от этой суеты в богадельню и там совершенно успокоиться, но не могу я бросить этих страждущих людей, приходящих ко мне за помощью». Так в жизни святых закон Духа и любви побеждает закон плоти, эгоизма.
24 марта 1917 года отец Алексий шел в храм на богослужение. Внезапно почувствовал сильную слабость, сел на скамейку. Монахи помогли старцу добраться до келии, уложили. А вечером отец Алексий перестал дышать. Его лицо было совершенно спокойным и мирным.
Проститься с почившим старцем собралось множество людей. Его духовный сын, настоятель Преображенской пустыни отец Анфим перед отпеванием произнес краткое слово: «Потеряли мы, братия и сестры, дорогого своего наставника и неизменного руководителя в жизни, батюшку отца Алексия!»… И тут послышались стоны и рыдания, не утихавшие добрых четверть часа.
Продолжил о. Анфим погребальную речь уже словами утешения: «Перестанем печалиться и плакать, но будем усердно молиться Господу, чтобы Он ввел нашего батюшку в светлый чертог Своего блаженного Царства, дабы он мог там с большим дерзновением молиться за нас, слабых, осиротелых своих духовных чад…». И Господь не посрамил упования о. Анфима! Отец Алексий был прославлен в лике преподобных 28 июля 1993 года.
Красноармейцы провалились
Могила отца Алексия первоначально находилась с восточной стороны храма «Живоносный источник» Голосеевской пустыни. В 1925 году старец трижды явился во сне наместнику Киево-Печерской лавры архиепископу Димитрию (Абашидзе) и попросил его перезахоронить. Отец Алексий говорил наместнику: «Я плаваю в воде…»
Чтобы совершить перезахоронение, архиепископу Димитрию нужно было разрешение властей.
Чиновники в ответ на просьбу сказали, что «сновидения не являются веским доводом к произведению перезахоронения». Владыка Димитрий стал молиться.
Вскоре власти заявили, что они не против, но с условием: «Если окажется неправда, тут же все зачинщики будут арестованы и преданы суду. Наказание за агитацию несете вы, владыка Димитрий!»
В день перезахоронения к могиле старца, кроме монашествующих и верующих, приехали вооруженные солдаты. Архиепископ Димитрий после панихиды первый взял в руки лопату и начал снимать надмогильный холмик, а потом передал лопату солдатам. Солдаты копнули в глубину. Но не успели они прокопать на глубину лопаты, как все провалились в воду.
Представители власти быстро и тихо разъехались.
Гроб старца перенесли в храм, и во время панихиды Церковь наполнилась благоуханием. Три дня гроб находился в храме, к нему приходили люди с просьбами и получали просимое. Могилу старца перенесли в сухое место.
Высказывания старца Алексия
Молитва, соединенная с милостынею, – великое дело: сам на себе испытал.
Поститься должно так, чтобы никто не знал об этом.
Делай добро, пока руки теплы.
Лишнее раздавайте своими руками.
Сначала поклоняемся «Кресту Твоему», а потом и «Воскресение Твое» славим. Так и в человеческой жизни: сначала страдания, а потом радость.
Во время скорбей необходимо терпение с великодушием. Единственный способ облегчения скорбей – это слезы, терпение и молитва.
Когда ниоткуда нельзя ожидать помощи, тогда является небесная помощь.
Люди ответят за страдание бессловесной твари.
Если бы я был в роскоши, я бы не видел столько милостей Божиих.
Приближение человека к Богу есть приближение его к своему счастью; удаление человека от Бога есть удаление его от своего счастья.
Кто не ищет власти, тот не боится и лишиться ее.
Деньги – это черви.
Свое «я» везде следует устранять, и на хуления и злословия других смотреть как на вразумление Божие.
