Дедушка-мороз с жуками
Трудно поверить в то, что изначально Дед Мороз был не таким уж безобидным, добрым старичком. Подарки он, конечно же, дарил, но далеко не всем, а лишь особенно хорошим детям.
Плохих же учил палкой по спине и занимал их страшными историями, от которых даже у заправских шалунов слезы текли ручьями. Кроме того, у него было по три пальца на руках, а звали его Мороком.
Но со временем старикан подобрел, успокоился, а его палка превратилась в волшебный посох, с помощью которого можно зажигать иллюминацию на елке на детских новогодних утренниках.
Он даже обзавелся внученькой, Снегурочкой, которую, кстати, придумал в 1873 году А.Н.Островский. Притом, с Дедом Морозом Александр Николаевич ее не связывал, Снегурочка была всего лишь героиней сказки.
Сам же Дед Мороз вошел в литературу не намного раньше. В 1840 году были опубликованы «Детские сказки дедушки Иренея» В.Одоевцева, где среди прочих действовал некий Мороз Иванович, волшебник.
Был в этой компании и третий персонаж – маленький мальчик Новый Год, внук Деда Мороза и, соответственно, «младший брат Снегурочки». Он изображался в красной шубе и в такой же красной шапке с четырьмя цифрами – наступающим годом.
Несмотря на возраст, он довольно часто прилетал на самолетике, а до революции, соответственно, на аэроплане. В некоторых новогодних сценариях мальчик приходил на смену Дедушке Морозу, олицетворявшему в таких случаях год уходящий.
Это наталкивало на печальные мысли о том, что юный авиатор должен в течение года прожить целую жизнь, к концу декабря превратиться в старого белобородого волшебника и быть, в свою очередь, замененным на очередного беззастенчивого мальчугана.
Некоторое время дедушка считался одновременно Новогодним и Рождественским. Его так и называли – Рождественский дед. А имя Дед Мороз тоже существовало, волшебник уверенно вписался сразу в два основных зимних праздника, православный и светский.
Дореволюционная пресса помещала анонсы: «Одно из выдающихся развлечений для подростков будет открыто в помещениях бельэтажа громадного дома, что на Лубянке, принадлежащего Императорскому человеколюбивому обществу, заново перестроенного и отделанного.
Гулянья эти откроются с 26 декабря «елкой» в волшебных чертогах «дедушки мороза».
Посредине первой залы дедушка мороз будет изображен сидящим в сугробе снега; в руках своих он держит роскошную елку. Стены залы изображают картину зимы, в снежных сугробах виднеются гроты из мира сказок.
Во втором зале находится театр «королевы льдов» (то есть Снегурочки. – А.М.), представления в нем будут давать из мира сказок, приспособленных для детского возраста».
Входил старик и в сборные программы. «Новое время» в 1913 году писало об одной такой, устроенной в столице, в Литейном театре: «Больше всего понравились детям юмористические картинки «Рождество обитателей леса», где выступают дедушка-мороз с жуками, стрекозами, лягушками и «кукла с сердцем»».
А вот отчет о праздновании «взрослого» Нового года, состоявшегося в 1914 году в одном из ресторанов подмосковного Петровского парка, в «Аполло»: «»Елка-гигант» и на каждом столике – елка-миньон.
В 12 часов все эти елки засветились разноцветными электрическими огоньками. Елочки миньон увешаны подарками-игрушками для дам и мужчин.
Кроме того, представительницам прекрасного пола раздаются белые слоны «на счастье» и веера с духами. Все столики и ложи расписаны.
Публика собирается в два приема. «Своя» приехала к началу концертного отделения. А к 2 час. ночи были заказы из города – от «Максима», из «Метрополя» и т д.
В залах танцевали танго и на аэроплане прилетел малютка «Новый год». Рождественский дед пел: «В старину живали деды веселей своих внучат…»
Среди присутствовавших – гг. Павловы, Грибовы и др.»
Старому волшебнику, как и любви, были все возрасты покорны.
«Таинственный стук в окно Деда Мороза»
Поначалу дети относились к старику довольно настороженно, даже с опаской. Бывали случаи, когда с подачи какого-нибудь особо впечатлительного карапуза все малолетние участники новогоднего праздника принимались во весь голос рыдать и старательно прятаться.
Тогда приходилось устраивать показательное разоблачение – организаторы снимали с деда бороду и шубу, и дети с облегчением узнавали в страшном старике привычного лакея или водовоза.
Но со временем стало понятно, что дед не такой, не обидит. И он сделался самым любимым гостем в каждом доме.
Это была настоящая сказка. Анастасия Цветаева писала о ней: «Под руку, носы в меховые воротники – мы идем по Тверской, как и все, взбудораженные близостью елки. В замерзших окнах, в оттаявших местах – как в детстве, ангелы с золотыми трубами, Дед Мороз (медведь между елок!), елочные украшения, гирлянды серебряных и золотых дождей, сверкающих голубых, зеленых, малиновых шаров. На прилавках – золотая бумага».
Дед Мороз был всегда рядом.
Особенно трепетно к пожилому волшебнику относились в провинции. Одна из представительниц семейства Суздальцевых (город Муром) вспоминала:
«Нарядная елка – таинственный стук в окно Деда Мороза, которого мы никогда не видали, но слышали его голос и стук. К этому празднику мы готовились заранее. Мама покупала цветной гофрированной бумаги: красной, синей, желтой, зеленой, голубой, а однажды раздобыла даже золотой и серебряной, только не гофрированной. Под руководством неутомимой мамы мы делали игрушки сами».
И не надо никаких витрин Арбата и Тверской.
А впрочем, поминали Дедушку Мороза и недобрым словом. Было принято считать, что низкие температуры – тоже его происки.
«Вечерний курьер» сообщал: «Московскими больницами и амбулаториями отмечено, как последствие бывших в Москве сильных морозов, большое количество отмороженных рук.
Как оказывается, виною тому являются трамваи. Висячим пассажирам приходиться держаться за металлические ручки, в результате чего, естественно, отмораживаются руки.
Таким образом трамвай и тут поднес москвичам неприятный подарок.
А все дед-мороз виноват».
Но чаще Дед Мороз все-таки радовал детей и взрослых.
«Дети в восторге. Родители в панике»
После революции вся эта новогодняя компания, ясное дело, оказалась под запретом. Серьезному строителю коммунизма не пристало верить в чудеса странной семейки. Впрочем, уже накануне 1937 года их реабилитировали, и Дед Мороз, зайдя на новый круг, опять стал мегапопулярен.
Именно тогда сложился типовой сценарий детского новогоднего праздника.
Дед Мороз не просто поет песни и вручает шоколадки с мандаринами. Он защищает Новый год от злых врагов, как правило, лесного происхождения – Кощея Бессмертного, Лешего, Бабы Яги.
Те, в силу своей природной шкодливости, строили Новому году коварные козни – им почему-то ужасно хотелось, чтобы смена года не произошла, чтобы год остался старым. Однако же старый волшебник берет верх над этой нечистью. Его самоотверженность усиливается тем, что, как мы уже говорили, под одной из версий он тем самым как бы подписывает себе смертный приговор, его место на жизненном празднике займет летчик-внук.
А под елкой в советских квартирах обязательно ставили дедушку Мороза и Снегурочку.
У Деда Мороза всегда было место под солнцем. Когда в 1954 году сдавали станцию метро «Киевская-кольцевая», рабочие устроили там новогоднюю елку. Одна из участниц событий писала:
«И вот стоит она, красавица, в зале, куда еще не ступала «нога пассажира». Справа от нее – духовой оркестр. Дед Мороз – дядя Вася Парамонов (заведующий механическими мастерскими), Снегурочка – белоголовая, голубоглазая Светлана Козаченко. Они встречают гостей. Дети в восторге. Родители в панике (как бы дети на радостях не убежали в тоннель)».
Это было весьма популярной традицией – накладывать на какого-нибудь из сотрудников пожизненную обязанность играть Деда Мороза.
* * *
Самой же изощренной подлостью было открыть страшную тайну небытия всеобщего любимца. Агния Барто писала в стихотворении «В защиту Деда Мороза»:
Мой брат (меня он перерос)
Доводит всех до слез,
Он мне сказал, что Дед Мороз
Совсем не Дед Мороз!
С такими мальчиками не дружили. Вот еще. Ведь всем известно: Дед Мороз на самом деле существует.
