Вопрос о признании Церковью результатов следствия, иными словами, о почитании мощей святых царственных страстотерпцев, будет рассмотрен на Архиерейском соборе в мае 2022 года. В истории, которая длилась 30 лет, наконец может быть поставлена точка.
Разбираемся, почему вопрос о царских останках оказался таким сложным.
1. Почему о месте захоронения Николая II, его семьи и слуг долгое время никто не знал?
Расстрел царской семьи был тайным. В ночь с 16 на 17 июля в подвале дома инженера Ипатьева были убиты 11 человек – последний российский император Николай II, его супруга Александра, дети Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и Алексей, а также слуги – доктор Евгений Боткин, повар Иван Харитонов, горничная Анна Демидова и лакей Алоизий Трупп. Ни суда, ни следствия над Романовыми и их слугами не было. Формально их расстреляли по постановлению Уральского совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
Официальных сообщений в прессе о расстреле не делалось. Позже стали писать, что расстрелян бывший император, но о том, что вместе с ним зверски убиты его дети и слуги, – умалчивалось. Пропаганда убеждала, что тело Николая II полностью уничтожено и искать «царские кости», чтобы, как писал большевик Павел Быков в 1921 году, «поклонникам монархизма не удалось превратить ничтожные останки в нетленные мощи». Большинство русских эмигрантов также считало, что «царской могилы» нет.
Правительство Колчака, войска которого занимали Екатеринбург в 1918–1919 годах, проводило следствие по делу о расстреле царской семьи. Дело вели три следователя: Алексей Намёткин (июль –август 1918 года), Иван Сергеев (август 1918 – февраль 1919 года) и Николай Соколов (он вел дело с февраля 1919 года до своей смерти в 1924 году в эмиграции). Ни один из них не обнаружил места захоронения царской семьи.
Следователь Соколов, которому после разгрома армии Колчака удалось выехать из России в Харбин, а затем во Францию, опубликовал результаты своего расследования в книге, которая вышла на французском языке (Nicolas Sokoloff. Enquête judiciaire sur l’assassinat de la Famille Impériale Russe. Paris, 1924). Он утверждал, что тела Романовых и их слуг были расчленены, сожжены на кострах и затем окончательно уничтожены при помощи серной кислоты в урочище Ганина яма (заброшенный рудник под Екатеринбургом; сейчас находится в черте города, в 2000 году там построен монастырь во имя святых царственных страстотерпцев). Также Соколов сообщал, что на Ганиной яме он обнаружил следы костров, остатки свинца, вытекшего из пуль при сжигании тел, фрагменты одежды и осколки разрубленных драгоценностей.
2. Кто и когда нашел «екатеринбургские останки»?
Предполагаемое место захоронения жертв екатеринбургского расстрела было впервые обнаружено в 1979 году. Нити этой истории восходят к тогдашнему министру внутренних дел СССР Николаю Щёлокову (1910–1984).
Щёлоков много общался с творческой интеллигенцией, увлекался историей. Познакомившись с известным режиссером (и бывшим следователем) Гелием Рябовым, автором нашумевшей картины «Рожденная революцией», он заразил его идеей поиска царских останков, а в 1976 году сделал его своим «внештатным консультантом по печати и кино» и организовал доступ в архив МВД.
В 1978 году поиски следов Романовых привели Рябова к сыну непосредственного руководителя расстрела, Якова Юровского, – Александру. Тот передал Рябову так называемую записку Юровского, на основании которой в дальнейшем было выстроено все следствие по поводу «екатеринбургских останков». В тексте записки говорилось, что тела Романовых и их слуг не удалось сжечь у Ганиной ямы и их решили закопать. Однако грузовик с телами застрял в болоте неподалеку от железной дороги. Когда его вытащили, тела бросили в образовавшуюся яму и закидали сверху шпалами.
Отталкиваясь от текста записки, Рябов с супругой Маргаритой, уральским геологом Александром Авдониным и его супругой Галиной, военным летчиком Владом Песоцким и геофизиком из Нижнего Тагила Геннадием Васильевым отправились на поиски останков в Поросёнков лог (так в народе называется место в районе Старой Коптяковской дороги у бывшего железнодорожного переезда №184 под Екатеринбургом).
Раскопки вели тайно. Чтобы найти захоронение, понадобилось три сезона. Летом 1979-го удалось обнаружить «мостик» из шпал и могильник под ним. Рябов и Авдонин извлекли из захоронения три черепа и увезли их в Москву. Сообщить об открытии кому-либо, кроме близких друзей, они так и не решились. Спустя год, опасаясь преследований, они вернулись в Поросёнков лог и закопали черепа там же, где нашли.
С 1989 года Рябов, уверенный в том, что в Поросёнковом логу находятся останки царской семьи, пытался инициировать их официальное перезахоронение. 16 апреля 1989 года в интервью газете «Московские новости» он впервые открыто сообщил, что ему известно место захоронения царской семьи. В том же году Рябов написал несколько обращений к генеральному секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачёву, однако ответа не получил.
В 1990 году участники первых раскопок Васильев и Авдонин направили письмо президенту РСФСР Борису Ельцину. В результате им удалось встретиться с помощником Ельцина Виктором Илюшиным, а Ельцин дал председателю Свердловского облисполкома Эдуарду Росселю поручение организовать перезахоронение. Россель устроил финансирование раскопок и охрану периметра раскопа.
Повторная (но первая официальная) эксгумация останков состоялась 11–13 июля 1991 года, ее проводила прокуратура Свердловской области. Работы велись в спешке, под проливным дождем, с нарушением археологических норм, в результате чего часть останков была повреждена, часть – утрачена. Место могильника указал геолог Авдонин (Гелий Рябов, узнав о том, что раскопки будут проводиться таким «варварским» способом, отказался присутствовать).
В 1991 году под Екатеринбургом были найдены останки девяти человек. Но в Ипатьевском доме было расстреляно одиннадцать. Согласно «записке Юровского», два тела из одиннадцати были закопаны там же, в Поросёнковом логу, но в стороне от основного могильника.
Поисками этих останков с 1992 года занимались несколько независимых исследовательских групп, но ни одна из их не достигла успеха. Сначала ученые полагали, что не хватает останков цесаревича Алексея и его сестры Анастасии. Позже уточнили: Алексея и Марии.
Предполагаемые останки двух царских детей были найдены в Поросёнковом логу только летом 2007 года, приблизительно в 70 метрах от первого захоронения. Нашла их группа поисковиков-добровольцев из военно-исторического общества «Горный щит». Первооткрывателем могильника считается поисковик Леонид Вохмяков, который нашел его с помощью металлического щупа. Дальнейшим исследованием захоронения занималась археологическая экспедиция во главе с сотрудником Научно-производственного центра по охране памятников истории и культуры Свердловской области Сергеем Погореловым.
Ученым удалось извлечь из земли лишь несколько десятков граммов обгоревших костей (размер сохранившихся костных фрагментов – от нескольких миллиметров до 9 сантиметров). Тогда же антрополог Института истории и археологии УрО РАН Дмитрий Ражев определил, что останки принадлежат как минимум двум лицам, мужского и женского пола, возрастом 12–15 и 17–19 лет, что соответствует возрасту Алексея и Марии Романовых на момент гибели.
3. Каковы доказательства принадлежности останков семье Николая II и его слугам?
Основные доказательства – генетические.
Относительно первой группы останков с 1992 по 1995 год проводилась молекулярно-генетическая экспертиза под руководством доктора биологических наук Павла Иванова из Института молекулярной биологии АН СССР. Для сравнительного анализа эксперты использовали эксгумированные в Петропавловском соборе Петербурга останки брата Николая II, великого князя Георгия Александровича, а также образцы крови троюродного племянника Николая II и внучатого племянника императрицы Александры Феодоровны герцога Филиппа Эдинбургского – мужа королевы Великобритании Елизаветы II. В результате была установлена принадлежность пяти из девяти скелетов семье последнего российского императора. Также было установлено, что четыре остальных скелета не относятся к останкам членов этой семьи.
В 1998 году приглашенный эксперт комиссии, доктор биологических наук, генетик Евгений Рогаев также провел ДНК-анализ фрагмента левой берцовой кости скелета №4 (предположительно – Николая II) и образцов крови Тихона Николаевича Куликовского-Романова (племянник Николая II, скончавшийся в 1993 году в Торонто). Рогаев дал заключение о близком родстве скелета №4 и Тихона Куликовского-Романова, то есть подтвердил выводы группы Иванова.
Параллельно правительственная Комиссия по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского императора Николая II, членов его семьи и окружения, организовала три независимых генетических экспертизы «екатеринбургских останков»: в Олдермастонском центре криминалистических исследований в Англии (1993), в Военно-медицинском институте Минобороны США (1995), в Республиканском центре судебно-медицинской экспертизы Минздрава России (1997). Все они подтвердили выводы Иванова.
Вторую группу «екатеринбургских останков», найденную в 2007-м, независимо друг от друга исследовали четыре группы генетиков – из Института общей генетики РАН (во главе с Евгением Рогаевым), генетической лаборатории Свердловского областного бюро судебно-медицинских экспертиз, идентификационной лаборатории армии США и лаборатории Вальтера Парсона из Инсбрукского медицинского университета в Австрии. Все они дали одинаковые заключения: останки принадлежат детям Николая II, цесаревичу Алексею и царевне Марии.
В 2018 году, в связи с возобновлением следствия по делу об останках, была проведена повторная молекулярно-биологическая экспертиза останков. Результаты экспертизы, подписанные профессором Евгением Рогаевым и кандидатом биологических наук Татьяной Андреевой, вновь подтверждают принадлежность семи из одиннадцати найденных в Екатеринбурге останков семье Николая II.
4. Что думает следствие?
В истории новейшей России следствий по поводу останков Романовых было два.
Первое уголовное дело в связи с обнаружением останков в Поросёнковом логу (№ 18/123666-93) длилось с 1993 по 2011 год. Его вел следователь по особо важным делам Генпрокуратуры РФ Владимир Соловьёв. В 1998 году следствие приняло доводы генетиков относительно первой группы останков и заявило, что это скелеты императора Николая II, императрицы Александры Феодоровны, их дочерей Ольги, Татьяны и Анастасии, а также их горничной Анны Демидовой, лакея Алоизия Труппа, повара Ивана Харитонова и доктора Евгения Боткина. Останки царевича Алексея и царевны Марии были признаны отсутствующими.
В 2008 году следствие признало принадлежность второй группы останков Алексею и Марии Романовым. В 2011 году следствие было официально закрыто.
В 2015 году было открыто новое уголовное дело (№252/404516-15 об убийстве членов Российского императорского дома в 1918–1919 гг., руководитель следствия – Марина Молодцова).
Формальным основанием для возобновления следствия стали рекомендации Межведомственной рабочей группы по захоронению останков Алексея и Марии. Группа еще в 2008 году рекомендовала Следственному комитету провести «дополнительные идентификационные исследования по объектам, ранее недоступным следствию». В частности, исследовать останки сестры императрицы Александры Федоровны – великой княгини Елизаветы, находящиеся в Иерусалиме, и образцы крови на мундире императора Александра II (деда Николая II), убитого террористами в 1881 году. Также следствию было поручено изучить архивные документы, обнаруженные после 2011 года и связанные с «белогвардейским» следствием 1918–1924 годов, а также проследить судьбу всех вещественных доказательств по делу.
Уже в 2018 году, к столетию расстрела царской семьи, новое следствие подтвердило вывод о том, что «екатеринбургские останки» принадлежат семье Романовых и их слугам. Далее в течение трех лет проводились исторические, антропологические, стоматологические и другие экспертизы. В 2021 году следствие было официально завершено. Его результаты были обнародованы Следственным комитетом в трехтомнике «Преступление века. Материалы следствия».
5. Чем следствие 2015–2021 годов отличалось от предыдущего (1993–2011)?
Отличие нового следствия от старого – в объеме проведенных экспертиз. В частности, генетическая экспертиза, проведенная Евгением Рогаевым, в отличие от экспертиз 90-х годов, проводила ДНК-анализ не только по женской, но и по мужской линии наследования (в 90-х годах еще не существовало подобных научных методов). Для сравнительного ДНК-анализа в Санкт-Петербурге были эксгумированы останки отца Николая II, императора Александра III.
Всего было получено более 70 различных экспертных заключений – в том числе от антропологов, судмедэкспертов, стоматологов, почерковедов, почвоведов, историков. Ни один из экспертов, привлеченных следствием, не оспорил выводов Следственного комитета.
6. Где находятся царские останки сейчас?
Первая группа останков с 1991 по 1998 год находилась в Свердловском областном бюро судмедэкспертизы. По решению федеральных властей в 1998 году они были захоронены в родовой усыпальнице российской императорской семьи – Екатерининском приделе Петропавловского собора Санкт-Петербурга. На надгробиях указаны имена всех жертв екатеринбургской трагедии, кроме Марии и Алексея Романовых.
Вторая группа останков (предположительно – Алексея и Марии) с 2007 по 2011 год хранилась в сейфе следователя СКР Владимира Соловьёва, руководителя первого следствия по делу о гибели царской семьи. После закрытия следствия, 4 июля 2011 года они были переданы на хранение в Госархив.
В 2015 году межведомственная рабочая группа приняла решение захоронить останки в Екатерининском приделе Петропавловского собора Петропавловской крепости, рядом с официальными захоронениями остальных членов семьи Николая II, но церемония, назначенная на 18 октября 2015 года (день тезоименитства цесаревича Алексея), не состоялась. 23 сентября было открыто новое следствие по делу об «екатеринбургских останках».
Предполагаемые останки Алексея и Марии передали на хранение в Новоспасский монастырь в Москве, где находится родовая усыпальница бояр Романовых.
7. Есть люди, которые оспаривают принадлежность екатеринбургских останков царской семье. Кто они, какие у них аргументы?
Вопросы ученых, которые не согласны с выводами следствия, можно разделить на две группы.
Первая – это вопросы, связанные с собственно идентификацией останков (достаточно ли данных, чтобы считать их останками Николая II, его семьи и слуг).
Вторая – вопросы, связанные с происхождением могилы в Поросёнковом логу, а также с обстоятельствами смерти Романовых и их приближенных. Действительно ли все они погибли одномоментно? Действительно ли могила была создана 19 июля 1918 года командой Юровского? Не производилось ли захоронение позднее или в несколько этапов?
Первым генетиком, открыто оспорившим выводы Иванова и Рогаева, стал японский ученый Тацуо Нагаи. Доктор медицины (на тот момент – директор департамента судебной медицины и науки университета Китодзато), член лондонского Королевского общества медицины. В 1997 году Нагаи опубликовал данные ДНК-анализа нескольких биологических материалов (фрагменты останков Георгия Александровича Романова (брата Николая II), частицы пота с подкладки сюртука Николая II и частицы крови императора, сохранившиеся на его платке). На тот момент российское следствие не знало о двух последних предметах; они хранились в Японии как память о посещении этой страны цесаревичем Николаем в 1890–1891 гг. и о покушении на наследника российского престола в Осаке. Результаты генетического исследования, проведенного Нагаи, свидетельствовали: изученные образцы происходят от близких родственников, однако их ДНК – совсем не та, что Павел Иванов выделил из «екатеринбургских останков», приписываемых Романовым. Иными словами, в «екатеринбургских останках» Романовых быть не может.
В 2001 году Нагаи также исследовал образцы крови Тихона Куликовского-Романова (племянника Николая II) и подтвердил свой первоначальный вывод: Тихон Куликовский-Романов, Георгий Александрович Романов и Николай II имеют близкородственную ДНК, но среди «екатеринбургских останков» их родственников нет.
В 2004 году сомнения в принадлежности «екатеринбургских останков» Романовым высказала также группа генетиков из Стэнфордского университета (США) во главе с Алеком Найтом. По мнению группы Найта, выделенные Ивановым из екатеринбургских костей фрагменты ДНК – невозможно длинные (1223 пар нуклеотидов). Тогда как и в нормальных условиях за годы, прошедшие с момента убийства, ДНК должна была бы разложиться на куда меньшие куски (не длиннее 250 нуклеотидов). С учетом того, что останки сжигались, обливались кислотой и к тому же лежали долгие годы в болотистом грунте, данные Иванова выглядят неправдоподобно, утверждали ученые из Стэнфорда
Кроме того, Найт провел самостоятельное исследование – выделил митохондриальную ДНК из пальца великой княгини Елизаветы Федоровны, родной сестры императрицы Александры Федоровны (хранится в храме святой Марии Магдалины в Иерусалиме, принадлежащем Русской православной церкви за рубежом; официальное российское следствие не считает этот фрагмент подлинным). Полученные данные совершенно не совпадали с ДНК, которую Иванов приписывал Александре Феодоровне на основании «екатеринбургских останков».
Из известных российских генетиков выводы Иванова также опротестовал доктор биологических наук Лев Животовский, руководитель Центра ДНК-идентификации человека Института общей генетики им. Вавилова, приглашенный профессор Стэнфордского университета. «Комиссия нарушила основной принцип генетической идентификации личности: она не рассмотрела результаты проведенной ДНК-идентификации останков по нормам судебного расследования, – писал он. – А именно, при наличии различных версий относительно происхождения захоронения и найденных в нем останков она не допустила состязательности всех высказанных версий всех сторон и не взвесила все доводы «за» и «против». Были приняты только доводы «за». Более того, правительственная комиссия, принимая свое решение по представленным экспертизам, фактически выполняла одновременно и функцию судьи, и функцию одной из сторон, мнение которой она только и учла».
Ряд ученых оспаривает также официальную историю екатеринбургского захоронения. Один из главных критиков версии следствия – петербургский судмедэксперт, кандидат медицинских наук Юрий Григорьев. Первоначально Григорьев был привлечен в качестве эксперта к работе следствия, начатого в 2015 году. Однако вскоре был отстранен (как полагает ученый, из-за его несогласия с основной линией следствия).
По мнению Григорьева, версия белогвардейского следователя Николая Соколова была в целом правильной. Иными словами, тела жертв екатеринбургского расстрела были уничтожены большевиками на Ганиной яме. Могила же в Поросёнковом логу не имеет отношения к Романовым. Аргументы Григорьева изложены в его книге «Последний император. Тайна гибели» (АСТ, 2009). Основные из них следующие.
Во-первых, ДНК-экспертиза «екатеринбургских останков» по определению невозможна. Почва Поросёнкова лога – болотистая, а значит, ДНК в ней под воздействием гумусовых кислот разрушается еще быстрее, чем в обычном суглинке. Кости из второго могильника, обнаруженного в 2007 году, к тому же были сильно обожжены.
Во-вторых, вывод следствия о невозможности сжечь тела девяти людей на Ганиной яме за полтора суток, особенно после того, как их облили серной кислотой, не имеет под собой логического основания. По мнению Григорьева, следствие неверно определяет последовательность действий и тела обливали кислотой ПОСЛЕ сжигания, что и позволило довольно быстро уничтожить останки. Также следствие противоречит само себе, когда утверждает, что в Поросёнковом логу два трупа были успешно сожжены за два часа.
В-третьих, захоронение останков в 1918 году в Поросёнковом логу не могло бы остаться тайным. Это место располагалось близко к железнодорожной станции, было проходным. Согласно свидетельским показаниям, собранным еще следователем Соколовым в 1919 году, неподалеку от этого места 17–19 июля 1918-го было много людей и захоронение не могло бы обойтись без свидетелей. К тому же сокрытие девяти тел под «мостиком из шпал» предполагает заметные земляные работы (насыпь из не менее чем 10 кубометров грунта).
В-четвертых, выводы антропологической экспертизы костных останков из Поросёнкова лога – противоречивы. Например, на черепе №4, приписываемом Николаю II, нет следов от удара сабли, которые должны были бы быть после покушения 1891 года (а ранение, нанесенное тогда Николаю Александровичу, описано придворными медиками в мельчайших подробностях). Здесь нужно заметить, что привлеченные следствием 2015–2021 годов судмедэксперт В. Попов и антрополог Д. Пежемский утверждают, что след от сабли они на черепе нашли. Но, по словам Григорьева, то, что показало следствие, – не соответствует медицинским документам царского времени (подробнее позиция Григорьева изложена в его статье «Следов от сабли нет»). Костная мозоль на черепе государя должна была располагаться слева, а не справа, и форма ее – не та, что описана в опубликованных результатах следствия.
Не доверяют выводам следствия и некоторые историки. Так, доктор исторических наук Юрий Буранов (+2004) считал, что«записка Юровского» является фальсификацией, выполненной советским историком М. Покровским по указанию НКВД (подробнее – см. Правда о Екатеринбургской трагедии. Сб. статей под общей редакцией Ю. А. Буранова. М., 1998).
Неоднократно с критикой следствия выступал также директор Уральского отделения Института истории и археологии РАН Вениамин Алексеев, который был одним из членов Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского императора Николая II и членов его семьи в 1990-х годах.
Основные доводы Алексеева изложены в его книге «Гибель царской семьи: мифы и реальность» (Екатеринбург, 1993). По мнению академика, для решения вопроса о принадлежности останков необходима комплексная историко-архивная экспертиза и анализ всех существующих документов, связанных с гибелью Романовых.
Также, по мнению академика, должна была быть рассмотрена версия о том, что жертвы екатеринбургской трагедии могли быть убиты не одномоментно и кто-то из Романовых мог выжить. Документы, свидетельствующие в пользу этой версии, Алексеев приводит в своей книге «Кто Вы, госпожа Чайковская? К вопросу о судьбе царской дочери Анастасии Романовой: архивные документы 1920-х годов» (Екатеринбург, 2014). Наконец, по его мнению, нуждаются в объяснении такие находки следствия, как монеты 1930-х годов, обнаруженные в предполагаемой могиле 1918 года.
Наконец, одним из спорных моментов оказалась стоматологическая экспертиза. Во время первого следствия зубы предполагаемых Романовых изучали три эксперта – американский антрополог Уильям Мэйплз, российский стоматолог, доктор медицинских наук Владимир Трезубов и судмедэксперт высшей категории Петр Грицаенко. Никто из них не оспаривал принадлежности останков Романовым и их слугам.
В то же время все они отметили, что зубы предполагаемых Романовых при жизни не подвергались должному лечению, а в наихудшем состоянии зубы были у черепа №4 – того, который приписывается Николаю II. Тем не менее благодаря сохранившимся дневникам Николая II известно, что император посещал зубных врачей в 1910, 1914, 1917 и 1918 годах. Известно как минимум о 14 его визитах к стоматологам С. Кострицкому и М. Рендель только за последние два года его жизни. Исходя из этих фактов, стоматолог Эмиль Агаджанян и историк Алексей Оболенский в 2017 году провели совместную историко-стоматологическую экспертизу «екатеринбургских останков» (подробно о своей работе они рассказали в книге «Царская ложь» (М., 2020)). Основываясь на двух официальных экспертизах следствия – В. Попова (1994) и Г. Пашиняна (2018), а также на исторических источниках, Агаджанян и Оболенский пришли к выводу, что зубы из Поросёнкова лога не могут принадлежать Романовым.
Проблему «царских зубов» поднимал и публицист Андрей Мановцев. Он указывал на то, что сохранившиеся дневники лейб-стоматолога царской семьи С. Кострицкого, которые следователь В. Соловьёв и директор ГАРФ С. Мироненко выкупили в интересах следствия у внука Кострицкого в 1998 году в Перу, не упоминаются в следственных материалах (подробнее – в статье «Лечил ли зубы государь?»).
8. Что думает Церковь о екатеринбургских останках?
Долгое время священноначалие Русской православной церкви не признавало выводы официального следствия относительно екатеринбургских останков, считая их поспешными и политически ангажированными. Особую важность этот вопрос приобрел после 2000 года, когда Николай II и его семья были прославлены как святые царственные страстотерпцы.
Известно, что правительство Бориса Ельцина планировало провести захоронение останков еще в 1995 году – то есть до президентских выборов 1996 года – и рассчитывало на участие в церемонии Патриарха и членов Синода. В состав Правительственной комиссии по захоронению (под руководством тогдашнего первого вице-премьера Бориса Немцова) был включен митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков). Однако он признал работу комиссии недобросовестной. 30 сентября 1995 года, когда на заседании комиссии рассматривалось заключение прокуратуры о принадлежности останков Романовым, митрополит Ювеналий произнес свои знаменитые слова: «Церковь не имеет права на ошибку». Он также заявил, что Церковь «может принять решение о неучастии в захоронении найденных останков как царских, если не будут до конца проведены исследования, дающие убедительные результаты».
В 1995 году Синод утвердил список из 10 вопросов к следствию, связанных с экспертизой останков (в нем содержались, в частности, требования провести дополнительную стоматологическую экспертизу, экспертизу «записки Юровского», сопоставление результатов следствия 1918–1924 годов и современного следствия). Требования Синода выполнены не были.
В 1998 году, накануне захоронения останков в Петропавловском соборе, митрополит Ювеналий, вслед за историками Вениамином Алексеевым и Сергеем Беляевым, отказался подписать резолюцию комиссии Немцова и настаивал на продолжении расследования.
В 2004 году, во время визита в Москву японского генетика Тацуо Нагаи, Патриарх Алексий встречался с ним и лично ознакомился с результатами его исследования, что укрепило его в скептическом отношении к результатам следствия Соловьёва.
В 2015 году, когда было открыто новое уголовное дело по расследованию екатеринбургской трагедии, в Русской православной церкви была создана специальная Патриаршая комиссия по изучению результатов исследования останков. Председателем комиссии был назначен митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий (Судаков), секретарем – епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов), сейчас – митрополит Псковский и Порховский.
Первая информация о работе комиссии появилась в 2017 году, после совещания митрополита Тихона и Патриарха Кирилла с представителями Следственного комитета в Даниловом монастыре. Тогда митрополит Тихон сообщил журналистам, что во время работы следствия обнаружились новые факты «и их немало».
В дальнейшем, с лета 2017 года портал «Православие.ру», главным редактором которого является митрополит Тихон, регулярно публиковал интервью с экспертами, привлеченными к следствию. Первой такой публикацией стало интервью с судмедэкспертом Вячеславом Поповым, который ранее был известен своим скептическим отношением к результатам следствия В. Соловьёва. Оказалось, что он изменил свое мнение: «Я могу твердо заявить, что это те самые останки. В этом нет никаких сомнений», – заявил Попов. По словам ученого, теперь при работе с черепом №4 ему удалось обнаружить след от сабли японского городового, который напал на цесаревича Николая в 1891 году. Далее порталом были опубликованы десятки статей как сторонников, так и противников признания «екатеринбургских останков» царскими.
27 ноября 2017 года в московском Сретенском монастыре состоялась конференция «Дело об убийстве Царской семьи: новые экспертизы и материалы» под председательством Патриарха Кирилла, на которой выступили с докладами следователи и привлеченные следствием эксперты. Все выступавшие были единодушны в том, что останки из Поросёнкова лога принадлежат Романовым и их слугам. В то же время Патриарх Кирилл подчеркнул, что «у Церкви еще не сформулирована позиция по результатам этих исследований».
Одновременно ряд критиков версии Следственного комитета опубликовали свои замечания в сборнике «Екатеринбургские останки. Независимые исследования» (СПб, 2018).
19 августа 2020 года группа ученых и общественных деятелей составила открытое письмо Патриарху Кириллу с просьбой опротестовать выводы следствия о принадлежности «екатеринбургских останков» и потребовать продолжения экспертиз. Письмо было опубликовано изданием Сегодня.ру и широко разошлось по сети. Среди ученых, подписавших его, – стоматолог Э. Агаджанян, краевед Ю. Бастылев, геофизик С. Верховская, судмедэксперт Ю. Григорьев, историк П. Мультатули и другие.
После публикации материалов следствия Следственным комитетом, 4 октября 2021 года авторы составили еще одно открытое письмо на адрес Патриарха, где они обратили внимание, что история останков, изложенная в трехтомнике Следственного комитета, «носит итоговый, исключающий дискуссию, характер».
Недавно, 25 октября 2021 года, секретарь Патриаршей комиссии митрополит Тихон в интервью Daily Storm впервые публично заявил, что, несмотря на активную дискуссию в церковной и научной среде, он согласен с выводами следствия: «Все экспертизы есть, меня они вполне удовлетворяют, потому что я их все смотрел, однако споры продолжаются. Но мы можем спорить до бесконечности, поэтому для меня нет никаких сомнений, хотя сейчас я знаю, что в меня полетят камни, у меня никаких сомнений нет». В то же время владыка подчеркнул, что общецерковную позицию по вопросу признания останков определит только Архиерейский собор.
Ближайший Архиерейский собор должен состояться в мае 2022 года. Ожидается, что на нем священноначалие Русской православной церкви выскажет свою позицию относительно результатов следствия.
