В январе 2021 года Ник ЛаРок, 33-летний учитель истории, перенес обширный инсульт с кровоизлиянием в мозг. Когда его доставили в медицинский центр Колумбийского университета, Ник был в бессознательном состоянии, однако, несмотря на тяжелое поражение мозга, врачам удалось спасти его жизнь. Просверлив отверстие в черепе, хирурги снизили давление на мозговую ткань, которое могло стать для пациента фатальным.
Их усилия не прошли даром. Состояние Ника стабилизировалось, хотя он находился в коме. Родители Ника были счастливы, что он выжил, однако они постоянно спрашивали врачей, когда он проснется.
Стандартная неврологическая диагностика пациента не внушала оптимизма. Через неделю после операции он все еще не открывал глаза. Казалось, что он постепенно проваливается в длительную кому, состояние, из которого пациенты с повреждениями мозга очень редко выходят, сохраняя свою личность и интеллектуальные способности.
«Травма Ника была очень тяжелой, и время играло не на его стороне», – говорит Ян Клаассен, невролог, возглавляющий специальное отделение критической помощи неврологическим пациентам в Колумбийском медицинском центре.
Внутри неподвижного тела
Клаассен, однако, не мог с этим смириться, тем более, что он находился в процессе исследования, посвященного именно такому классу пациентов. Он получил согласие родителей Ника на проведение более сложных диагностических процедур.
Итак, один или два раза в день, утром и вечером, исследователи из группы Клаассена очень осторожно вставляли миниатюрные наушники в уши Ника и проигрывали серии записанных сообщений, в которых его просили выполнить простые физические задания, например, сжать в кулак правую руку или расслабить ее.
На голове Ника экспериментаторы расположили датчики для снятия электроэнцефалограммы, и они записывали электрическую активность нейронных контуров пациента, а затем передавали данные на специальный суперкомпьютер.
Команда ученых и биостатистиков анализировала миллионы точек данных, используя специальную программу искусственного интеллекта, которая искала сигналы, свидетельствующие о том, что Ник понимает команды и пытается их выполнить, либо констатировала отсутствие внятных паттернов мозговой активности.
После ряда таких проб расшифровщики записей стали замечать определенный повторяющийся паттерн в ответ на команду. Компьютер смог обнаружить то, чего не смог бы понять ни один, даже самый опытный, невролог: внутри неподвижного тела жил настоящий Ник.
Не «овощ», а живой человек!
Увы, человека, находящегося в коме, или в вегетативном состоянии, нередко называют «овощем». Это очень унизительно, и никто из нас не хотел бы услышать такое о ком-то из своих близких или о себе самом. Но есть люди, которых не стесняются, потому что они все равно ничего не слышат и не понимают, а потому не могут обидеться.
Между тем, еще в начале 60-х годов прошлого века два американских невролога, Фред Плам и Джером Познер обратили внимание, что маленький процент их пациентов в вегетативном состоянии, на самом деле, были в сознании, и их интеллект при этом оставался в норме.
Полностью парализованные, они, однако, сохраняли живость взгляда, и хотя не могли сообщить об этом, внутри оставались собой, какими их знали родные и близкие до болезни.
Плам и Познер назвали такое состояние «синдром запертого». Они обнаружили, что таких пациентов можно было обучить коммуникации при помощи моргания и движения зрачков вправо и влево. Таким методом французский журналист Жан-Доминик Боби воспользовался для того, чтобы продиктовать свою знаменитую книгу «Скафандр и бабочка», вышедшую в 1997 году. В этой книге Боби рассказал, как он живет с синдромом запертого.
Немного подробнее
Жан-Доминик Боби (1952–1997) – французский журналист, сценарист, писатель и главный редактор журнала ELLE. 8 декабря 1995 года в возрасте 43 лет перенес сильнейший инсульт. Через двадцать дней Боби вышел из комы и обнаружил, что у него парализовано все тело, кроме левого глаза. Врачи в клинике придумали специальный алфавит для Боби, в котором буквы располагались по частоте их использования во французском языке. Обычно логопед медленно читал буквы в этом специальном порядке, и если это была нужная буква, то Боби мигал один раз. Одно мигание означало «да», два мигания – «нет». «Система довольно примитивна: мне перечисляют буквы (вариант «ESA…») пока я, моргнув глазом, не остановлю собеседника на той букве, которую он должен записать. Если нет ошибок, довольно быстро получается целое слово, затем фраза, более или менее вразумительная». Книга имела грандиозный успех. К сожалению, Боби умер от пневмонии всего через два дня после издания книги.
Ян Клаассен начал свою практику в конце 1990-х годов в Гамбурге, работая с пациентами, находящимися в состоянии комы, и постепенно у него накапливался опыт, свидетельствующий о том, что в неврологии очень важно знать, у кого из пациентов, несмотря на неподвижное тело, живо сознание.
Прорывы Яна Клаассена
Врачу-энтузиасту удалось сделать несколько прорывов, используя ЭЭГ и другие методы мониторинга активности мозга. В одной из серий экспериментов он и его коллеги обнаружили, что некоторые из пациентов в коме переживают жизнеугрожающие судороги мозга, которые были отслежены только благодаря ЭЭГ. Таких пациентов удалось спасти, благодаря тому, что им вовремя ввели противоэпилептические препараты.
Это стало очень важным сдвигом в стандартах ухода за коматозными больными, о внутреннем состоянии которых до этого можно было только догадываться. Протоколы, разработанные командой Клаассена, стали использоваться многими врачами в разных странах мира.
Британские коллеги использовали МРТ. Женщина в коматозном состоянии была помещена в аппарат, и когда ее попросили представить себя играющей в теннис, ее мозговая активность свидетельствовала о том, что она мысленно производила манипуляции с ракеткой.
В неврологии появилось понятие «скрытое сознание», и хотя оно близко к понятию синдрома запертого, разница заключается в том, что эти люди лишены даже возможности двигать глазами. Если продолжить метафору, то можно сказать, что они не в состоянии передать сигнал хотя бы через форточку.
Представьте себе, комментирует Клаассен, что человека в коме отключают от аппарата жизнеобеспечения, считая, что его мозг мертв, на основании его неспособности реагировать на стимулы.
При том что функциональная МРТ дает гораздо лучшую картину того, что происходит с мозгом человека, не для всех пациентов в вегетативном состоянии ее можно применить: у некоторых из них после травмы имеются металлические пластины или другие части, а кого-то из пациентов нельзя поместить в сканер из-за того, что они присоединены к нескольким аппаратам, поддерживающим их дыхание и иные функции.
Доктор Клаассен долгие годы занимался ЭЭГ, а потому он верил в этот относительно простой и недорогой метод визуализации активности мозга. Он и его коллеги постоянно работают над совершенствованием системы тестов, при помощи которых станет возможно находить значимые паттерны активности мозга пациентов в ответ на стимулы.
«Мы ищем такие паттерны в областях мозга, которые отвечают за высшие когнитивные функции, включая понимание языка, для того, чтобы с высокой вероятностью находить именно те сигналы, которые свидетельствуют об активной реакции на стимулы», – говорит Клаассен.
На сегодняшний день его исследовательская группа еще не довела эту технику до совершенства, но совсем недавно, в августе 2024 года, он и его коллеги опубликовали статью, в которой рассказали о своем исследовании. Ученые установили, что примерно четверть из 353 взрослых в коме на самом деле страдали когнитивной моторной диссоциацией (еще одно название скрытого сознания). При отсутствии внешних признаков сознания, они тем не менее обладали им. Это первое в истории исследование, продемонстрировавшее существование такого феномена на значительной выборке.
Сегодня ученые Колумбийского университета продолжают свою работу, и их цели по-настоящему амбициозны. Они стремятся создать компьютерный интерфейс, как те, которые позволяют парализованным людям управлять клавиатурами и другими коммуникационными девайсами.
«Мы не знаем, испытывают ли они боль, дискомфорт, холодно им или жарко, а, может быть, им очень тревожно. Возможность сообщить об этом серьезно улучшит их жизнь и даст им возможность почувствовать, что они больше не в изоляции», – говорит Клаассен.
А как поживает Ник?
Через некоторое время после теста Ник начал двигать пальцами рук, затем поворачивать голову к окну, а затем стало ясно, что он дышит самостоятельно, и его отключили от аппарата искусственной вентиляции. Еще через какое-то время у него появилась речь, и так, очень постепенно, он стал возвращаться к себе прежнему.
Сегодня Ник ЛаРок живет самостоятельно в своей квартире в Манхэттене. Пока что он еще не может вернуться к своей любимой работе – преподаванию истории Америки в одной из школ Нью-Йорка.
Ник признается, что ему все еще трудно формулировать мысли, а также он чувствует, что контролировать класс из 35 озорных подростков – с чем он когда-то прекрасно справлялся – сейчас для него было бы проблемой.
В то же время Ник чувствует себя очень счастливым человеком. «Я выжил, просто теперь я немного другой человек. Меня гораздо чаще можно теперь увидеть в парке сидящим на лавочке и наслаждающимся жизнью», – говорит он.
Источники:
A Physician’s Journey into the Minds of Coma Patients
Cognitive Motor Dissociation in Disorders of Consciousness
Коллажи Дмитрия ПЕТРОВА
