Вспоминаем доктора Лизу: чистота как норма

«Она всегда говорила только о том, что нужно делать»

Виталий Лейбин, журналист, главный редактор «Русского репортера»:

В 2007 году у нас в «Русском репортере» вышел первый большой репортаж о докторе Лизе. Но Лиза Глинка получила известность задолго до нас.  У нее был фантастический «Живой журнал».  А мы как раз в то время, в начале деятельности «Русского репортера», искали людей, которые меняют жизнь к лучшему, которые по-настоящему «наши», которые свободны в общении, при этом абсолютно убеждены делать что-то хорошее. И одним из таких героев стала доктор Лиза.  Тогда она только приехала в Москву и была известна как основатель первого хосписа. Это была потрясающая тема.  Лиза дружила  с Верой Миллионщиковой и начала заниматься этими делами в Москве.

Мы с ней часто встречались, но не было такого, чтобы мы просто сидели и разговаривали без дела. Она интересна тем, что она сразу переходит на «ты», но с огромным уважением к собеседнику. «Слушай, ты можешь сделать так, чтобы нам привезли столько-то того-то?». Или: «Может, тебе надо чем-то помочь?». Она выше нас на много голов. Несмотря на выдающийся масштаб ее личности, она общалась исключительно на равных. Это очень приятно, когда тебя принимают за человека столь же деятельного.

Последний раз я ее видел 15 декабря в Донецке.  Мы обсуждали, как помочь нашему товарищу Якову Рогалину, выдающемуся донецкому благотворителю, который по недоразумению попал под административный арест. И она была,  как всегда, очень деятельна. Мы обменялись мыслями, кто что сделал. Говорили по делу, минут 15 успели пообщаться… Вообще, она мало говорила о личном. Только о том, что нужно делать.

Я очень горюю. Это огромная потеря. Она потрясающий человек. Я думаю, что с ней Там все хорошо.

 «Она во все, за что бралась, включалась мощно, страстно»

Зоя Ерошок, журналист «Новой Газеты»:

Я познакомилась с ней в январе 2008 года. Мы обе были членами попечительского совета фонда «Вера». И познакомила нас Вера Миллионщикова, совершенно гениальный человек, которая создала первый московский хоспис.

Мы как-то втроем возвращались с этого совета –Вера, я и Лиза.  Лиза по дороге рассказывала, что она уже второй месяц работает с бомжами на Павелецком вокзале. Она говорила, как живут там люди. Когда я сама это увидела – фильм «Сталкер» Тарковского отдыхает. А она попала туда – только как раз приехав в Москву в 2007 году. Ноябрь, слякоть, дождь. Она там находилась как в каком-то военном кино. Там лежали бомжи, простуженные, больные, она их перевязывала, лечила, пыталась помочь. Тогда была среда. И она сказала им, что придет в следующую среду. И с тех пор она не пропустила ни одной среды. И с ноября 2007 года она старалась по средам быть в Москве.

Я напросилась с ней. И я провела там много-много дней. За эту публикацию о бродягах мы с Лизой получили премию Артема Боровика. Впервые в истории этой премии ее получили и автор, и герой. А Лиза, чем я гордилась, написала в своем «Живом журнале», что Зоя «работала с нами на Павелецком вокзале» — не брала интервью, а «работала», и это было для меня как медаль, или даже выше.

Я брала у нее много интервью. Мне помнится 2014 год. Война, Донецк. Я тогда рассказывала Лизе о своем разговоре с Верой Миллионщиковой.  А тогда я устраивала одного умирающего человека к Вере в хоспис. Я первый раз просила, много ей рассказывала про него, стала как-то суетиться, мне было неловко просить, и я говорила, какой он хороший человек — а Вера сказала, что уже берет, и добавила: «Да хоть Гитлер, Зоя. Я все равно возьму». И я тогда, помню, включила воображение и содрогнулась:  если бы от меня зависело, умирать Гитлеру в человеческих условиях или нечеловеческих муках, мой ответ Гитлеру бы не понравился.

И вот когда я Лизе тогда в 2014 году пересказала этот диалог с Верой Миллионщиковой, Лиза так серьезно сказала мне: «Я думаю так же. Я не включаю избирательность, когда помогаю человеку. Хороший он человек или нет. Я не судья, не Господь бог».

Рассказывая мне о войне в Донецке, Лиза все время говорила мне: «Я не с той стороны и не с этой. Я просто помогаю самым отверженным и преданным. И не все меня в этом понимают». Думаю, что и с Сирией было так же. Ведь она везла туда лекарства. Она не приняла какую-то сторону, она помогала людям. Ее много упрекали, особенно оппозиция, что она с Кремлем имеет дело… но если тот же Волошин помогал ей активно с больными детьми из Донецка, то она говорила: да хоть с кем можно иметь дело, если можно спасти ребенка.

Она во все, за что бралась, включалась мощно, страстно, и главное – результативно и эффективно. Она бралась за дело и делала до конца. В этом была ее какая-то честность и чистота. Чистота как норма. Поверх всех баррикад, когда что-то есть в жизни важнее убеждений. Особенно, как у нас часто бывает, ложных.  Она делала столько, сколько сотням людей не под силу. И все это делала эта маленькая красивая женщина.

21 декабря было 6 лет, когда не стало Веры Миллионщиковой. И в этот день я заметила, Лиза поставила на сайт их совместное с Верой интервью и написала: «До встречи, Вера!». Я тогда подумала: «Почему такие слова?». Ведь она отрицала мистику. Но что-то, может быть, человек может чувствовать… Светлая ей память.

«Ей все время надо было туда, где боль и слезы»

Елена Тополева-Солдунова, директор Агентства социальной информации:

Нет Лизы. Произношу это мысленно, но все равно не верю. Так и звучат в ушах ее голос и смех — всего несколько дней назад она позвонила мне из Донецка, просила позаботиться о нашем Федотове. «Что-то волнуюсь за него — уже сколько времени мы с ним в тюрьму не ходим (посещать заключенных)».
Все никак не могли мы выбраться с ней на чашечку кофе, поболтать спокойно обо всем, все она куда-то торопилась, уезжала, улетала… Все время ей надо было туда, где боль и слезы, кровь и раны. Так, видно, она устроена была, и чем дальше, тем больше ее затягивала эта непреодолимая тяга стремиться туда, где страдают люди. Но ведь она не была какой-то святошей бесстрастной, она так умела шутить и смеяться, даже когда плохо. И ещё умела всех строить и заставлять не вешать нос, давала жару равнодушным чиновникам, которые часто вставали у неё на пути со своими бюрократическими проволочками. Но ведь этот ураган, Доктора Лизу, никто не мог остановить.
«Кто заменит ее», — спрашивают меня журналисты. Конечно, коллеги по фонду, по СПЧ будут стараться подхватить ее нелегкую службу. Вот только заменить ее вряд ли получится — она одна такая, горящая и вечно стремящаяся в огонь.

«Ты обеспечил себе дорогу в рай», — так она недавно сказала одному высокопоставленному чиновнику, который помогал ей спасать детей Донбасса. Значит, ей-то самой рай точно обеспечен, только почему так скоро?