Мы регулярно пишем в социальных сетях о новостях нашей службы помощи бездомным, о тех историях, с которыми обращаются к нам люди. В комментариях к одной из таких историй мы увидели запись Виктора З. Он писал о том, что за несколько месяцев до этого служба «Милосердие» помогла и ему, когда Виктор жил на улице. Теперь он писал нам из дома, сидя за собственным компьютером в городе Кишиневе, благодарил социальных работников и волонтеров «Милосердия» и был готов поделиться своей историей.
«Я сам из Кишинева. В 2000 году развелся с женой и приехал в Москву. Считайте, 14 лет в Москве прожил. Работал, все хорошо было. У меня высшее образование, я специалист по обработке металла, а такие люди всегда требуются. Так что с работой никаких проблем не было. Жил с женщиной, москвичкой. Считал, что у нас семья.
И вот в один момент все изменилось. Мы с моей сожительницей разругались в пух и расстались. Да так расстались, что я оказался на улице – без денег, без документов. Не хочу в подробностях рассказывать, но вот так оно вдруг получилось, что пришлось мне идти ночевать на Киевский вокзал. Там я и застрял на несколько недель. Было это в декабре 2014-го.
Знаете, как человек мгновенно меняется в такой ситуации? Вот только вчера у меня все было хорошо, ходил я такой благополучный, уверенный. И вдруг раз – и бомж. И теперь каждый день голова занята двумя вопросами: где поесть и где поспать.
На вокзале целое братство бездомных. Я к ним примкнул – вместе выживать легче. Пили много. Вот люди про бомжей говорят, что это все пьянчуги. А как не пить? Хоть какое-то забытье, хоть какое-то облегчение. И теплее становится. Я раньше никогда не злоупотреблял, но тут начал выпивать сильно. Помню, что все время хотелось выпить.
Ну а потом мне сказали, что есть такой Ангар для бездомных. И я пошел пешком с Киевской на Таганку.
В Ангаре ко мне отнеслись по-человечески. Выдали чистое белье, накормили, помогли купить билет. Все как-то быстро произошло, я даже опомниться не успел. Уехал домой в Кишинев. Дома уже восстановил документы, на работу устроился.
Сейчас, глядя со стороны, понимаю, что вся эта история – промысел Божий. Я ведь, как вернулся в Кишинев, с женой помирился! Представляете, 14 лет мы с ней не виделись, а она меня приняла и простила. И к отцу я успел до его смерти. Он у меня на руках скончался.
Сейчас не пью, и не тянет. Стараюсь жить по-божески. И все время вашу службу вспоминаю. До сих пор для меня остается загадкой, откуда у ваших сотрудников столько терпения? Бездомные – это ж такой сложный народ. Иметь столько нервов, чтобы все их фокусы выдерживать, оставаться миролюбивым и при этом держать их в строгости – это же… Ну я не знаю даже, какой для этого характер надо иметь. Я сам, когда в Ангар попал, был как волк – озлобленный, агрессивный. Люди на улице всегда превращаются в волков, без этого просто не выжить. И у меня стычка была с руководителем Ангара. Но ни одного обидного слова он мне не сказал тогда, и я ему за это благодарен.
Я теперь иначе к бомжам отношусь. Раньше смотрел на них, как на мусор. А как в их шкуре побывал, очень многое понял. У каждого бездомного своя история, своя судьба. И не надо никого судить! Можешь помочь – помоги, но не презирай, не унижай. Сам можешь оказаться на их месте. Никто не застрахован.
Бомж – слово обидное. Мы сами себя так никогда не называли. Мы говорили о себе «бедолаги». А знаете, как бедолаги относятся друг к другу? Они между собой как братья – помогают, защищают. Последнюю рубаху отдадут другу по несчастью. Вот этому они меня научили, и я этого урока не забуду. Каждый день Бога благодарю за этот урок и за ту жизнь, которая у меня сейчас».
