Ник Холт – психолог-консультант из Лос-Анжелеса. Свою карьеру он начинал в службе профилактики самоубийств как волонтер на телефоне доверия.
Обычно разговоры с абонентами держатся в строжайшем секрете: любая мелочь может повлечь за собой непоправимые последствия. Но срок давности истек и сегодня Холт вспоминает, как в первый раз спас жизнь отчаявшемуся человеку, и рассказывает о том, как учился этому.
Незнакомцы разговаривают с незнакомцами
Поздний вечер. Вторник. Моя смена на телефоне доверия для самоубийц – Didi Hirsch Suicide Prevention Hotline, где я волонтерил уже месяц, еще не началась, я налил себе кофе, но не успел сделать и глотка, как в комнату вошла начальница.
– Ты готов? Звонит человек, который уже совершает самоубийство – сейчас, в эту минуту.
– Готов, – ответил я, холодея от страха.
– Привет, меня зову Ник. Что случилось?, – промолвил я, взял трубку.
Голос на том конце линии взорвался. Джонни говорил, что у него все совсем плохо и с таким напряжением, словно нес на себе взрывчатку, готовую вот-вот детонировать. По его манере произносить слова я сделал вывод, что он латиноамериканец. Кем он был на самом деле, я не узнаю никогда. В этом смысл телефона доверия: незнакомцы разговаривают с незнакомцами.
– Ты подумываешь о самоубийстве?
– Да, – тихо ответил он.
– И как ты собираешься сделать это?
– Лягу под поезд.
Я насторожился. Ответы редко бывают столь конкретными.
– А где ты сейчас?
– Лежу на путях, – ответил Джонни.
Звуки на фоне суицида
Так… Помогать надо быстро. Первое: завоевать доверие, наладить то, что называется терапевтическим контактом. На все про все пара минут. Сейчас значение имела любая мелочь.
Я попытался представить себе его. Ловил любые звуки. Вслушивался в тембр голоса, интонации, дыхание. Тишина могла сказать больше, чем слова. Я искал нечто, что бы связывало меня с этим человеком в его страдании. Это сейчас самое главное.
– Что там за шум? Рядом с тобой какие-то люди?
– Пьяные подростки. Уроды, – сказал Джонни.
До меня донеслось: «Посмотри на этого придурка. Что он там делает?»
Похоже, они задирали моего Джонни.
– Весь мир против тебя сегодня, да Джонни?
– Как обычно.
– Значит не только сегодня… Люди причинили тебе много боли в последнее время.
– Ну да. Всем плевать. Надоело. Тащиться одному – надоело!
– А ты с кем-нибудь кроме меня говорил об этом?
– Да конечно! Тысяче человек. Они лишь говорят, чтоб я заткнулся, называют нытиком и предлагают пивка. Мне надоело быть обузой для людей. Я никому не нужен.
– Я слышу, ты устал. Ты в отчаянии, можно ведь так сказать? Оно и понятно: так долго ты пытался достучаться до людей и рассказать им, что с тобой получалось. Но никто не желал тебя слушать – до сегодняшнего вечера.
Джонни молчал.
Мне показалось, что я слышу гудок приближающего поезда. Сердце мое бешено заколотилось.
Страдать или развлекать?
Мы все страдаем. Моя профессия убеждает в этом ежедневно. Наши страдания могут отличаться лишь причиной, интенсивностью, реакциями.
И я пришел к выводу, что две вещи способны помочь: признание собственного бессилия и человек, пытающийся разделить с нами боль. Но большинство из нас страдает в одиночестве, увы.
До того, как начать помогать людям переживать несчастья, я развлекал их. Точнее, был маркетологом в шоу-бизнесе. А в какой-то момент оглянулся на свою жизнь и понял, что несчастлив.
Я подозревал, что какое-то отношение к этому имеет неправильный выбор профессии. Пошел на психотерапию. Однажды терапевт спросил меня, когда я бываю по-настоящему живым? Я ответил: когда чувствую душевную связь с другим человеком. И это очень многое прояснило.
Я решил поменять жизнь и занялся изучением психологии. Я всегда считал, что обладаю эмпатией, умею дружить, располагать к себе незнакомых людей – и понял, как глубоко ошибался, готовясь стать волонтером на телефоне доверия.
Люди идут работать на телефон доверия для самоубийц по разным причинам. Моя заключалась в тщеславии. Я верил, что одно мое присутствие на другом конце телефонной линии способно спасти жизнь человека, изменить мир вокруг него.
Но нравоучениями никого не спасти. Слова о том, что ничто не стоит жизни, сами ничего не стоят.
Люди звонят на телефон доверия в поисках того, кто присоединится к ним в их ужасе и муке.
Мне показал это мой преподаватель. Он сам страдал биполярным расстройством, в периоды депрессии думал о самоубийстве и даже пытался покончить с собой. Но именно его болезнь, его страдание делало его незаменимым в профессии. Он, как никто другой, умел наладить контакт с абонентами, находившимися уже на краю. Этот человек рассказывал им о своем опыте, и иногда именно это спасало их от гибели. Именно он научил меня главному «секрету» помощи потенциальным самоубийцам: безусловной эмпатии. Кроме того, необходим и чисто «технический» минимум:
– оценить уровень риска самоубийства абонента и отслеживать его на протяжении разговора;
– выяснить подспудные причины звонка и обсудить их с абонентом;
– обсудить с ним способы улучшения существующей ситуации;
– убедить его позвонить еще раз, чтобы получить поддержку;
Поезд прошел мимо
– Ты сказал, что хочешь убить себя, – ответил я Джонни. – Но ты позвонил сюда, на горячую линию предотвращения самоубийств. Возможно, какая-то часть тебя вовсе не желает смерти?
– Может быть, и так. На самом деле я очень боюсь, что поезд врежется в меня. И я не уверен, что хочу смерти.
– Об этом стоит подумать, – сказал я. – Я очень рад, что ты позвонил мне. Нужно набраться смелости, чтобы позвонить незнакомцу, открыться перед ним. Особенно, когда находишься там, где ты сейчас. Это тяжко.
Я заметил: что-то изменилось. Потом понял: дыхание Джонни уже не было таким частым. Видимо, напряжение чуть отпустило его. Но теперь я совершенно точно слышал свисток поезда.
– Похоже, поезд едет, – сказал я как можно спокойнее.
– Да, прямо на меня.
– И ты намерен все-таки с ним столкнуться? – выпалил я и испугался. Я сам не ожидал, что поставлю вопрос именно так. Джонни мог разозлиться, мог прыгнуть под поезд для того, чтобы доказать: он настроен серьезно. Человек хотел умереть, а я только что утвердил его в этом желании. Я ждал, что он начнет кричать, что его боль настоящая, и я не смею смеяться над ним. Но он молчал. И это давало мне крохотную надежду.
Свисток раздался будто совсем близко.
И тут Джонни шумно выдохнул.
– Пожалуй, сегодня я хочу жить, – произнес он. А в трубке уже стучали колеса и свистел ветер. Поезд пронесся мимо, совсем рядом с нами.
Источник: vox.com
