Здоровый образ жизни важнее, чем скрининг
Скрининг – выявление рака на ранней стадии, когда он развивается бессимптомно и его легко вылечить – эффективен лишь для нескольких видов онкологии: рак шейки матки, кишечника, молочной железы и легких. В остальных случаях это бессмысленно и нервозатратно. На один случай выявления рака приходится 26 случаев обнаружения микроскопических образований, которые не несут угрозы, говорит Михаил Ласков, онколог, гематолог, основатель Клиники амбулаторной онкологии и гематологии.
Проблема еще в том, что скрининговые мероприятия требуют внимательных специалистов-диагностов и современного оборудования – с тем и другим проблемы даже в Москве и Петербурге, не говоря о регионах. «Мы знаем, как проводится в Москве скрининг молочной железы – снимают абсолютно не те показатели, например, диагностируют мутации в гене BRCA, которые на самом деле наблюдаются у всех женщин поголовно, – говорит Андрей Павленко, хирург-онколог, председатель совета благотворительной организации Cancer Fund, заместитель директора по онкологии Клиники высоких медицинских технологий имени Н.И. Пирогова СПбГУ. – В результате процедура превращается во вредную для здоровья женщины и затратную для государства».
Если вы не хотите умереть от рака, профилактика – здоровый образ жизни – принесет гораздо больше пользы, чем скрининг. Основные драйверы онкологии, говорит Илья Фоминцев, онколог, исполнительный директор Фонда профилактики рака, это ожирение, курение, пассивный образ жизни и вирус папилломы человека. Поэтому стоит придерживаться здорового питания – ешьте как можно больше свежих овощей и фруктов и сведите к минимуму потребление красного мяса. Будьте физически активны и откажитесь от курения (помните, дым сигарет вредит не только курильщику, но и тем, кто вдыхает его вместе с ним – освободите дом и офис от дыма). От вируса папилломы человека лучше всего защищает вакцинация в раннем возрасте – как девочек, так и мальчиков.
Рейтинг онкологов и качества лечения
Из-за острой нехватки профессиональных кадров среди российских врачей активно работает сарафанное радио – они постоянно обмениваются между собой информацией, кто из коллег хорошо лечит, кто плохо, чтобы посоветовать своим пациентам с онкологией лучших медиков в том или ином регионе. Чем дальше, тем больше в профессиональном сообществе задумываются о необходимости общего регистра качества лечения.
«Нам важно владеть информацией о каждом докторе, который включен в лечение онкобольного, – говорит Андрей Павленко. – Я, как хирург, буду биться за то, чтобы у нас появился единый онкохирургический регистр, в котором собирается информация о том, какой доктор, в каком количестве, какую локализацию и с каким успехом лечит. Должно быть понятно, насколько та или иная больница, клиника вносит вклад в лечение той или иной локализации, как часто случаются в ней осложнения, причины осложнений и летальных исходов. Это позволит резко повысить профессионализм врачей. Пока у нас таких данных нет, любой может озвучивать с трибуны какие угодно данные о своем профессионализме – никто не проверит, нет таких механизмов».
В США и европейских странах такие сервисы – возможность для врачей и пациентов проверить врача, клинику по качеству лечения – в том или ином виде уже существуют, в Великобритании – даже на уровне национального регистра.
У нас это пока дело будущего, но начало положено. Фонд профилактики рака запустил сервис «Просто спросить» – справочную службу для онкопациентов и их близких. «Группа онкологов собирает данные о врачах и больницах в разных регионах – отзывы пациентов, другие источники – и делится информацией, к какому врачу стоит обратиться в конкретном регионе, – объясняет Илья Фоминцев. – Мы собираем эти данные вручную, потому что поняли, что нигде в России нет единого ресурса, понятного и удобного для пациента и врача, где можно было бы понять, что происходит в онкослужбах РФ на местах».
Катастрофически не хватает хороших врачей
Мракобесие в виде лечения содой и «листки смерти», как называют врачи издания вроде «Столетника» и «Вестника ЗОЖ», процветают прежде всего потому, что профессионалы в медицине сегодня – на вес золота. Пациенты, по опросам ВЦИОМ, считают врачей самым надежным источником информации, но, к сожалению, во многих случаях медики сами располагают знаниями на уровне пещерного века. Только 5% студентов-медиков владеют английским языком, а значит, абсолютному большинству из них закрыт доступ к лучшим методам лечения и последним мировым научным достижениям – все это публикуется на английском языке.
Система базового образования безнадежно устарела и не отвечает современным требованиям. Вузы также не заинтересованы в том, чтобы отчислять неуспевающих студентов – государство, в рамках так называемого госзадания, платит образовательному учреждению за подготовку каждого студента и требует выпуска не менее 95% поступивших. В результате диплом врача и право лечить получают люди, к которым их собственные преподаватели сами никогда не пошли бы лечиться. «На конференции Росмедобр, на которой собрались деканы и ректоры российских медвузов, я задал вопрос – вы сами завтра ляжете на операцию к выпускнику-хирургу, которому выдали сертификат врача? – и ни один не поднял руку, – говорит Илья Фоминцев. – Все прекрасно понимают, что это не врачи, а вот сертификат врача у них есть».
Разница в подготовке врачей в России и западных странах особенно заметна на уровне ординатуры. У нас молодые ординаторы в отличие от своих западных коллег абсолютно бесправны – они не обладают юридическим статусом в больнице и не могут осуществлять никакие медицинские вмешательства, разве что сделать внутримышечную инъекцию. В результате по выходе из ординатуры медики не получают необходимых навыков и компетенций. В США профессора-хирурги больше 75% своего времени не оперируют, а ассистируют – они берут на себя колоссальную ответственность, чтобы подготовить своих ординаторов-хирургов, «поставить им руки», передать навыки. Так происходит обучение компетенциям и завоевывается право самостоятельно оперировать.
Благодаря усилиям лучших онкологов ситуация с обучением начинает постепенно меняться. В 2015 году открылась Высшая школа онкологов – в настоящий момент она выпустила 17 врачей, они работают в Москве, Петербурге и Красноярске, а модель обучения перенимают в регионах. Российский Cancer Fund разрабатывает пилотную программу последипломного образования хирургов-онкологов – в будущем она может стать образцом для вузов.
Отношения врача и пациента становятся более человечными
Никогда еще пациенты и врачи не обсуждали свое взаимодействие так открыто и всесторонне – пациенты не бояться отстаивать свои права, врачи не замалчивают острых проблем цеха, чиновники прислушиваются к тем и другим, внося коррективы в законодательство.
Медики начали публично делиться личными историями – болезнь, потеря близкого становятся для лучших представителей профессии мотивацией для реформирования всей системы здравоохранения. Хирург-онколог Андрей Павленко, заболевший раком, и Илья Фоминцев, потерявший мать из-за онкологии, основали благотворительные фонды и занимаются просвещением, подготовкой кадров и улучшением качества лечения в области онкологии.
Еще десять лет назад врачи и пациенты даже не задумывались о том, что от них самих, а не от чиновников Минздрава, в первую очередь зависит качество лечения. Господствовал патернализм в духе «делай, как сказано». Пациенту не приходило в голову, что врач может ошибаться, поэтому хорошо бы собрать несколько мнений, прежде чем принимать решение о серьезной операции, а не вести себя по-детски: «так доктор велел». Врач больше всего боялся наказания «сверху» и поэтому действовал, как начальство приказало, даже если приказы противоречили здравому смыслу и могли нанести пациенту серьезный вред.
Андрей Павленко приводит пример из программы госгарантий. Абсолютно не доказавший эффективность метод, который сокращает качество и продолжительность жизни больного, – паллиативная гастрэктомия при диссеминированном раке желудка – тем не менее включен в список возможных операций в клинических рекомендациях для хирургов-онкологов. Ответственный врач понимает, что такое вмешательство выполнять ни в коем случае нельзя, но недобросовестным это развязывает руки. «Нужно перестать надеяться на приказы Минздрава, остановить принтер, который их бесконечно печатает, – говорит Андрей Павленко. – Сила не в них, а в профессиональных сообществах – например, проблему обучения врачей могут решить только сами врачи, а не чиновники, и надо дать им свободу это сделать».
Сегодня на смену патернализму приходит медицинская этика, уважительное отношение друг к другу и пациенту. Навык общения становится одной из важных профессиональных компетенций медика. Правильная коммуникация экономит время и нервы, снижает риск жалоб, претензий и судебных исков. «Собянин не виноват, что в больницу не пускают человека со сломанной ногой и острым болевым синдромом, – если руководство больницы просто поставит себя на его место, проблему можно будет решить за пять минут», – говорит Михаил Ласков.
