Вообще, это задумывалось как небольшой оптимистичный репортаж о петербуржцах старшего поколения. О тех из них, кто полон энергии и жажды новых открытий, кто вопреки годам продолжает интересную, деятельную жизнь; об активных учениках и участниках собраний петербургского университета для пожилых «Серебряный возраст» и клуба с сочным названием «Весна в сердце» при «Библиотеке на Стремянной».
Мне хотелось описать людей, достойных восхищения и зависти. Ведь фактически эти мужчины и женщины победили свой возраст. Конечно, в паспорте дату рождения они не поменяли, но сумели извлечь всю радость из тех своих поздних лет, что многих из нас так пугают. Но потом появились вопросы. И начались длинные душевные разговоры. И родился немного иной сюжет. Наверное он о способах преодоления страха старости.
Так проходят вечера встреч в «Библиотеке на Стремянной»
Разговоры
Мы с Ольгой ровесницы. И Ольга еще в начале далеких девяностых, слушая новости про веселую жизнь малиновых пиджаков и их подружек, всегда горестно вздыхала: «Эх, вот пожить бы тоже так. Пусть хотя бы лет пять, но зато ярко. А что мы? Мы, как и родители, будем вынуждены влачить долгую и скучную жизнь».
Я тогда Ольгу разубеждала, напоминая, сколь быстрыми темпами растет число дорогих памятников рисковым пацанам на наших городских кладбищах, но Ольга в ответ продолжала вздыхать: «Нет, видимо не хватит у меня духа поменять свою жизнь так кардинально, не рискну, страшно». Кажется, она меня тогда даже не слышала. Наверное, я не умела быть убедительной. Прошли годы.
У Ольги однушка на окраине, доставшаяся в наследство от отца, муж, за которого она в свое время вышла, чтобы не остаться одинокой (это называется схватиться за «последний шанс»), дочь-школьница и ежегодные засолки на зиму помидорчиков и огурчиков. Мы нынче с Ольгой редко общаемся, но сейчас я ей позвонила. И почти сразу, после дежурных телефонных «чмоки-чмоки», не заводя разговоров на праздные темы, задала единственный интересующий меня в данный момент вопрос: «Жалеешь?»
Она поняла почти сразу. Она ответила не задумываясь. Да, жалеет. Видимо, она так и не полюбила свою реальную жизнь. «Плохо я, Вероника, живу, плохо. Надо было все же в молодости выбрать другой путь. Но струсила я тогда, а теперь, в старости, поздно уже что-то менять». Ну, что тут скажешь? Нам с Ольгой слегка за сорок, и это, судя по ее словам, совершенно серьезный возраст.
Мой папа поменял много профессий, был пожарным и геологом, инженером и программистом, дошел до должности начальника вычислительного центра. А после выхода на пенсию развозил на собственном потрепанном «Москвиче» продукты с базы по магазинам, и дворником во дворе подрабатывал. А потом сел и написал книгу.
В тот день, когда он ее получил из типографии, ему было семьдесят пять. За прошедший после этого год он написал вторую книгу. А месяц назад его свалил инсульт. За истекшие четыре недели он успел вернуться из больницы домой, почти научился ходить по квартире, постоянно слушает радио, чтобы восстановить утерянный памятью словарный запас, и ловко пишет левой рукой, так как правая после болезни у него не работает.
А вот прочитать, что написал, уже не может. Дислексия это называется. Бывает и у детей, и у взрослых. Человек не разбирает буквы и, соответственно, не умеет складывать из них слова.
В папином случае лечится дислексия банальным методом обучения «наново». Выжившие клетки головного мозга надо перенастроить на новую для них функцию. В общем, пора нам покупать детские кубики с буквами и с картинками, где «А» – это аист или арбуз. А что делать? Надо помочь папе вспомнить азбуку, потому что в задумке у него, как минимум, две будущие книги, и он считает, что его творческая жизнь вся еще впереди. Кажется, моему папе нравится жить. Даже несмотря на инсульт и его последствия.
Творческий вечер под гитару в клубе «Весна в сердце»
Ирина начала бояться стареть после того, как она, волею судеб, поработала короткое время в больнице. «Знаешь, – говорит она протяжным хриплым шепотом, – я с ужасом ожидаю старости. И боюсь я не изменения внешности, а того, что стану немощной и никому не нужной. В отделении, где я работала, было несколько палат с социальными койками. И в них жили или, скорее, дотягивали до своей смерти и больные старики, и здоровые. Кого-то родственники сдали, других, без родни, госорганы туда определили. В общем, насмотрелась я на них, никому не нужных, одиноких, больных, и что-то повернулось во мне тогда. Ни любви они уже не увидят, ни заботы, ни нежности, ни ласки. Вот такой я старости боюсь, без близких людей рядом».
Ирина нынче много курит. Люди в ее возрасте, наоборот, бросают, а она только освоила этот процесс. Курит она судорожно, остервенело, с неподдельной страстью и все время думает о короле Лире. Две уже взрослые дочери у Ирины – любящие дочери, на мой взгляд. Но она боится, что выбросят ее в старости, как ненужную вещь, из дома. И пока она даже не пытается побороть этот разъедающий ее страх. Кто в этом виноват? Ну, давайте будем считать, что Шекспир.
Творческий вечер клуба «Весна в сердце» в «Библиотеке на Стремянной»
Но, кстати, человечество знает верный путь избежать старости. Для этого надо всего-навсего умереть молодым. Да только стоит ли игра свеч? И, кстати, а с какого возраста начинается старость?
«А-ха-ха, – искренне веселится Юля, – а знаешь, я, когда училась в школе, тоже хотела умереть не позже сорока пяти. Потому что пятидесятилетние женщины казались мне непроходимыми старухами, и я не представляла, а как же я буду доживать свой век такая же пришаркивающая и морщинистая». И Юля снова заливисто смеется по ту сторону экрана моего ноутбука и всемирного «Скайпа», разогретая то ли нашим разговором, то ли белым вином, то ли теплым солнышком Австрии.
Живет она себе последние одиннадцать лет в маленьком европейском Лустенау и, когда я ее вижу, то всегда непроизвольно думаю, что со своим бородатым мужем, стопроцентным австрийцем, они, несомненно, счастливы.
«Приве-ет!» – радостно кричит мне с экрана невидимый Карл (я вижу только его руку), и секунд тридцать эта рука энергично мне машет. Карл почти никогда не встревает в нашу женскую болтовню, Карл лишь, боком, боком, втиснувшись в уголок экрана, выражает мне свою радость и почтение. У Юли и Карла нет детей, но у них есть взаимная забота и нежность. И как уже всем нам понятно, у них совершенно нет чувства страха перед неизбежной старостью.
«Пф-ф, – фыркает мне в телефонную трубку друг мой Павел, – тоже мне еще, проблему нашли». Павел, как всегда, жизнерадостен и красноречив, и, как и обычно, складывается впечатление, что он куда-то бежит и торопится.
«Старость это вообще ерунда, – радостно докладывает свои простые жизненные правила этот мой старинный школьный друг, – даже в старости и в болезни можно петь и чудить, бегать по утрам, и дурачиться после обеда, путешествовать по миру или по настольному глобусу и получать полноценное удовольствие ото всего этого. Тут есть единственный секрет, чудить и дурачиться необходимо не одному, а только со своей старушкой. Поняла? Уточняю на всякий случай – со своей собственной старушкой!»
И он уже торопливо прощается, и снова куда-то бежит. А я сравниваю секреты безоблачного старения в Австрии и в России, и понимаю, что тот, кто сумел найти свою пару, защищен еще и от этого страха, страха старости. Вдвоем не страшно.
Ну, что же, будем искать.
Курсы компьютерной грамотности для людей серебряного возраста
А вообще, вам не кажется, что за последние годы мы все стали слишком торопиться жить? В двадцать – у многих уже по два образования, в тридцать – карьера и высокий пост, в сорок – те, кто на посту не удержался, с трудом могут найти себе новую работу. Ведь это только в объявлениях запрещено указывать «не старше сорока пяти», а на собеседованиях всегда найдут причину отказать, если понимают, что возраст соискателя не соответствует той планке, что озвучил шеф.
И, возможно, это хорошо – вот так бежать по жизни без оглядки по сторонам и думать: «Отыграюсь потом за все на пенсии». А может и нет. Вдруг, у каждого из нас и впрямь есть своя программа, которую мы обязаны выполнить на этой земле? Отыграешь быстрее, быстрее и уйдешь, как Надя Рушева или как Виктор Цой. Для них жизнь была действительно шагреневой кожей. Но – посмотришь на современников и подумаешь – многим удается ее и растянуть.
Вот Зоя, например. Проработала она много лет на Севере, заработала себе денег и переехала потом в Петербург. У Зои две квартиры в центре, хорошо отреставрированные зубы и несколько дорогих шуб. Зоя выглядит очень дорого и респектабельно, да и несколько пластических операций позволяют скрывать года.
Но иногда, глядя на Зою, я вспоминаю офорт великого испанца Гойи «До самой смерти» из серии «Капричос». Незадача в том, что Зое давно уже некуда выгуливать свои многочисленные наряды, а зачастую просто не с кем и поговорить. Застряла между поколениями. Пожалуй, скину я сейчас Зое на ее электронную почту адрес «Библиотеки на Стремянной» и вышлю расписание встреч клуба ее активных ровесников. Ведь для чего-то она холит свою внешность, и для кого-то бережет здоровье? Значит – я уверена – ее счастливая встреча еще у нее впереди.
Кстати, прикину и я свой личный список тех добрых людей и незаконченных дел, ради которых продолжаю жить.
Как пройти в библиотеку?
А это для Зои (да и для всех нас) – самая ценная информация. Об уголке общения в старом Петербурге, о клубе, что ждет к себе новых друзей и жаждет новых идей. О людях «серебряного возраста», которые нашли друг друга. Клуб «Весна в сердце» еще очень молодой, он, можно сказать, только начинает свою активную жизнь. А зародилось все с простых информационных анкет.
Сотрудники «Библиотеки на Стремянной» Галина Михайлова и Валентина Ефимова составили для своих читателей опросник о пожеланиях и интересах. И что же выяснилось? «Средний» читатель библиотеки – человек немолодой, но с разносторонними интересами.
В чем нуждаются? Друг в друге. В общении. Именно благодаря обширной подготовительной работе «Весна в сердце» сразу начала собирать устойчивый коллектив единомышленников. Возраст? Сами члены клуба говорят, что им «сорок восемь плюс», но спустя минуту уточняют, что есть среди активистов и люди далеко за восемьдесят.
Главная ценность клуба – это постоянное общение. Иногда в гости приходят писатели, архитекторы и художники, чтобы поделиться рассказами о своей работе или о новинках книжного рынка и грядущих выставках на площадках северной столицы. А часто клубные энтузиасты устраивают собственные выставки прямо на территории клуба, и тогда орнамент войлочных композиций «Цветотерапия» соревнуется по яркости с фотовыставкой «Живое в неживом».
А еще бывают песни. Петь в клубе любят. Иногда на творческих вечерах под гитару, а зачастую и просто под настроение, за чайным праздничным столом. Раз в месяц обязательно собираются единомышленники из разных районов города. Для обмена мнениями, чтобы рассказать о своих успехах (о том, что удалось сделать, что получилось) или попросить совета и помощи.
А многие уже перенесли дружбу «в жизнь» и встречаются друг с другом и за стенами библиотеки. И знаете, все эти замечательные люди говорят, что возможность таких встреч действительно помогает ощутить жизнь в новом проявлении и в радостных красках.
Клуб «Весна в сердце»: пешие экскурсии по старому Петербургу
Ну, и о том, что в клубе уже стало привычным и неизменным. Каждую первую и третью среду месяца знаток города Надежда Гаврис проводит пешие экскурсии по знаменитым питерским адресам, по старым улицам. Встреча в 17.00 у библиотеки. И ждут на такие пешие прогулки не только читателей библиотеки и не только людей серебряного возраста, а всех любителей краеведения и старины.
И постоянно обновляется набор на курсы компьютерной грамотности. Но вот эти курсы ждут людей действительно только старшего возраста. Потому что главное для Екатерины Филоненко, автора программы обучения, это помочь взрослым ученикам расширить свой круг общения. Укрепить связи с миром. Одни заводят почтовые ящики и аккаунты, чтобы поддерживать связь с уехавшими из города детьми и внуками; другие учатся решать с помощью всемирной сети социальные вопросы; для третьих это хорошая возможность своевременно знакомиться с культурной афишей Петербурга.
Ну что, заинтересовала? Тогда записываем адрес клуба.
«Весна в сердце», «Библиотека на Стремянной». Санкт-Петербург, ул. Стремянная, д.20, тел (812) 764 40 65.
