Несколько лет назад Михаил Сафронов и Надежда Федяевская создали российский мультипликационный сериал и медиа-бренд «Летающие звери». Это совместный проект студии анимации «Да» и благотворительного фонда AdVita. Вся прибыль от проекта идет в благотворительный фонд «Помогать легко» на лечение онкобольных детей. А еще одной из целей авторов проекта было создание мультфильма, который помог бы взрослым обсудить с детьми такие серьезные темы, как болезнь и смерть.
Мы уже рассказывали об этом прекрасном проекте Летающие звери зарабатывают на лечение детского рака, но сегодня, специально для «Милосердия.ru», его директор Надежда Федяевская говорит не только о миссии, но и о технологиях своей работы.
«Сегодня очень много говорят о социальном предпринимательстве…»
– Благотворительные организации существуют на деньги пожертвователей. Ваш же проект отличается тем, что вы средства, передаваемые на помощь детям, зарабатываете.
– Ну да, изначально идея была в том, чтобы сделать проект, который мог бы использовать механизм обыкновенных коммерчески успешных предприятий. С одной только разницей, – в распределении прибыли. Обычно прибыль идет владельцу предприятия, а в нашем случае она вся идет на благотворительность. Нам показалось, что это очень важная история именно сегодня.
Четыре года назад произошел такой всплеск, бум активности благотворительных фондов и организаций, и социальные сети оказались просто залиты волнами различных постов о сборах на конкретных детей, на конкретных взрослых, которым нужна помощь, и этот общий фон энергично нарастал. Тогда у меня создалось ощущение, что все происходит, как и с историей рекламы. Например, в пятидесятых годах было достаточно сказать «Пейте кока-колу, она вкусная», и потребитель тут же начинал любить бренд.
А, допустим, годам к двухтысячным рекламы стало настолько много, что ее эффективность значительным образом понизилась. Потому что, если вы идете по улице, и постоянно один щит за другим предлагает вам и то, и это, то вы начинаете эти предложения игнорировать – знаете, как есть кнопки в соцсетях Ignore it. Вы внутренне нажимаете у себя на такую кнопку. И в тот момент, когда число просителей-благотворителей стало приближаться к числу коммерческих просителей: «Купи меня, купи меня, купи меня», мне стало казаться, что у потенциального жертвователя начала вырабатываться отрицательная энергия.
– Правда ли, что летающие звери были придуманы детьми? Или это PR-ход?
– Правильнее сказать, что детьми был придуман сам образ летающих зверей. Это было первое занятие в 31-й больнице в отделении детской онкологии, и мы пришли туда с мультипликаторами делать мультфильм. И дети предложили такую идею: «Давайте про то, как у зверей не было крыльев. А потом волшебник им крылья дал, и они сумели летать». И, собственно, сама идея того, что ты не умеешь летать, но если у тебя есть вера, то это настолько окрыляет, что ты сумеешь преодолеть какие-то вещи, казалось бы, непреодолимые, показалась нам удачной.
Нас это очень, очень вдохновило, и мы запустили «волну» по нашим знакомым художникам, попросили их сделать наброски: как бы они увидели летающих каких-то зверей. И получилась довольно большая коллекция, разными руками нарисованная, и с ней «АдВита» стала выпускать сувенирку, а именно сувенирную продукцию.
И потом уже, через несколько лет, когда стало ясно, что людям нравятся наши звери, что они коллекционируют вот эти магнитики и говорят: «Ой, зайчик у меня уже есть, дайте мне собачку», тогда мы подумали «Как же так, мы же студия мультипликации», и неизбежно встала задача выходить на новый уровень.
Надежда Федяевская , директор и автор мультсериала «Летающие звери» Фото с сайта yasok.ru
Потому что на начальном уровне, когда это была сувенирка, производимая «АдВитой», это была тоже коммерция, и прибыль шла на благотворительность, но это модель уже отработана. И чем дальше, тем больше я вижу, что фонды выпускают свою сувенирную продукцию, у кого-то удачнее, у кого-то не очень – в смысле широты покрытия дистрибуции. Но перед нами как раз стояла задача выйти на уровень принципиально иной, потому что создание мультсериала, по сути, означает создание узнаваемого бренда, широко узнаваемого, узнаваемого федерально. Ну и, соответственно бизнес-модель необходима сразу другая.
Мы не занимаемся производством продукции сами. Мы, как и любые медийные бренды, продаем лицензию на использование наших персонажей. То есть мы продаем лицензию на использование наших летающих зверей и, например, прекрасная компания «Конфил» в Волгограде производит шоколадки, зефиры и продает их от Астрахани до Дальнего Востока. Точно так же и другие наши лицензиаты.
И так как мы стараемся работать с достаточно крупными партнерами, то, естественно, мы в результате получаем, что игрушки, DVD-диски, и другие самые разные товары могут купить люди от Калининграда до Хабаровска, то есть там, куда мы своими руками никогда бы не дотянулись. А люди покупают. Потому что с одной стороны телевидение и интернет границы у нас не имеют, а с другой – производительные мощности у наших партнеров большие и сеть реализации у них большая.
Вот это все позволяет зарабатывать средства на «АдВиту» совершенно на другом уровне. Мы, как студия, производим мультсериал, передаем все права фонду «Помогать легко», и он продает лицензию. Потому что «АдВита» просто по уставу не может заниматься коммерческой деятельностью. Ну а у «Помогать легко», как у дочернего фонда, прописано единственное место, куда он может потратить деньги – это пациенты «АдВиты». И для наших партнеров, для лицензиатов мы всегда стараемся делать так, чтобы эта схема была предельно прозрачна. Ни одна копейка из их денег не возвращается на существование студии, на развитие, на покрытие каких-то расходов. Все деньги целевым образом идут на пациентов.
– Как вы можете оценить сотрудничество с вами российских компаний, для них это в первую очередь участие в благотворительности, в добрых делах или использование в коммерции узнаваемого бренда?
– Это каждый раз индивидуально. Ведь мы лицензии продаем еще с первых серий. И каким-то игрокам было интересно покупать лицензии, когда узнаваемости еще не было, но зато это было достаточно дешево по сравнению с брендом уже раскрученным. Чем бренд популярнее, тем дороже его лицензия. А кто-то безусловно заинтересован в нас как в проекте, подчеркивающем социальную значимость его компании. Для многих бизнесменов, с которыми мы работаем, это является важным моментом.
С одной стороны использование наших зверей для них интереснее, чем просто перечислить какую-то сумму на благотворительность. А с другой, это же история обоюдовыгодная, будем называть вещи своими именами. Покупатель делает доброе дело и участвует в благотворительности, с другой стороны – он получает свою прибыль.
На чем вообще можно и нужно зарабатывать на благотворительность
– Многие, несомненно, хотели бы перенять ваш опыт. С чего бы вы предложили начать? На чем вообще можно и нужно зарабатывать на благотворительность?
– Я думаю, что фундаментом все же должна быть область ваших компетенций. Мы делаем мультфильмы потому, что мы делали мультфильмы и до того, как начали делать мультфильмы на благотворительность. Если бы нам всем тут пришлось лет десять потратить на то, чтобы стать режиссерами и мультипликаторами, то, к сожалению, это был бы слишком долгий путь для создания бренда.
Студию анимации мы создали в 2008 году. И круг друзей, с которыми мы этот проект сделали, они тоже все были профессионалами именно из этой отрасли. А если бы я занималась пошивом одежды, и у меня были бы приятели, которые занимаются закупками тканей, то было бы логично делать бизнес именно на этом. И безоговорочно успешных бизнес моделей, как мне кажется, нет. Поэтому принципиально важно заниматься тем, что ты любишь и что ты, желательно, еще и умеешь. Поэтому в этом отношении прекрасно, что нет никаких ограничений. Можно заниматься хоть консалтингом, хоть страхованием, но если ты это умеешь, то будет здорово.
– С чего все начиналось?
– Изначально студия создавалась, как студия социальной мультипликации, и основное направление было реабилитация детей и арт-терапия, что через некоторое время было оформлено как мульт-терапия. Широк круг детей, с которыми мы работаем – тут и больницы, и детские дома, и социальные приюты, и психоневрологические интернаты. И режиссеры-профессионалы создавали и создают по сей день с ними мультфильмы.
– Дети реально участвуют в создании мультфильмов? И как это происходит?
– Весь класс и весь кайф, что ребенок действительно может создать мультфильм. На занятия собираются дети, педагоги, режиссеры, иногда психологи и просто волонтеры, чтобы помогать чисто технически. Дети изначально придумывают историю, это коллективное творчество, потом вместе с режиссером придумывают раскадровку этой истории. После этого начинают рисовать персонажи и фоны. Затем вырезают персонажи, и покадровой съемкой на фотоаппарат ведется анимация. И аниматор объясняет ребенку какие-то базовые законы мультипликации. Это наука, которую дети довольно легко схватывают, и они снимают объем материала покадрово на фотоаппарат. А потом уже монтажом занимаются взрослые, ну или – иногда – старшие дети. Монтаж, конечно, происходит уже на компьютере.
– И кто ваши самые главные творцы?
– Самый классный возраст это где-то от восьми до двенадцати, это самые-самые горящие глаза. С взрослыми тинейджерами надо побольше времени, чтобы растопить их сердца, но зато потом это очень сердечная получается аудитория. И надо отдать должное, что роль самих детей в том, что это все состоялось, она совершенно колоссальная. Потому что отдача была такая, что это просто непередаваемо.
– Знаю, что многие люди готовы помогать благотворительным организациям материально. Но не все пойдут в больницы, ссылаясь на то, что это тяжело морально. А вы с такими горящими глазами сейчас о своих встречах рассказываете.
– У всех своя психическая конституция. И для кого-то «центр тяжести» будет в том, как сейчас с этим человеком хорошо. А для другого «центр тяжести» будет в том, что «Как бы хорошо мне сейчас с ним не было, но плохо, что через некоторое время мы с ним расстанемся». И в этом смысле, мне кажется, что это как раз не универсальная модель, что всем надо табунами нестись в детские дома или в больницы. Совсем нет. И многие мои знакомые говорили, что «Нет, это не для меня. Мне бы что-нибудь такое дистанционное». Потребность делать что-то хорошее есть у каждого человека, это базовая потребность. Да, кто-то учится жить, не удовлетворяя ее. Но если смотреть на детей, то становится понятно, что это врожденная необходимость – отдавать и чувствовать свою правильность и нужность.
– Можно ли краткими цифрами охарактеризовать проект?
– Считается, что творческий человек всегда чем-то в своем творчестве недоволен. Потому что, если наступило успокоение, то значит, творчеству пришел конец. Чем недовольны вы?
– Да, вы правы, это нормальная часть жизни, когда творческое удовлетворение сменяется творческим неудовлетворением. И каждый раз та часть, что находится сейчас в работе, она кажется самой прекраснейшей, самой восхитительной. Но в тот момент, когда она закончена, она каким-то магическим образом утрачивает свои свойства безупречности, и уже самой прекрасной серией кажется та, что в работе на новый момент. И, конечно, ведется постоянная работа по поиску наиболее интересных и ярких решений даже в микрофрагментах. И тут всегда основная проблема, как поженить перфекционизм со сроками. И пространство, чтобы быть недовольными собой, оно у нас безгранично.
