На проходившей 23-25 октября в Санкт-Петербурге конференции по церковному социальному служению «Новая эра милосердия» не планировалось обсуждать ювенальную юстицию. Но поскольку многие православные главной угрозой обществу считают ее введение, которое, по их мнению, приведет к разрушению семьи, сегодня на редком православном социально-общественном мероприятии не поднимается эта тема. Не стала исключением и конференция.
Еще на открытии 24 октября автор одной из записок председателю Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископу Орехово-Зуевскому Пантелеимону спрашивал, будет ли внесена поправка в Основы социальной концепции Русской Православной Церкви в связи с угрозой введения в России ювенальной юстиции. Епископ Пантелеимон ответил, что на примере Санкт-Петербургского центра социальной адаптации имени святого Василия Великого он не видит ничего плохого в существовании специального суда для несовершеннолетних, совершивших правонарушения. В то же время он понимает людей, которые боятся, как бы этот закон не дал неограниченные права вмешиваться в семейную жизнь и отбирать детей у родителей без достаточных оснований. Поэтому епископ Пантелеимон считает целесообразным провести общецерковную конференцию по ювенальной юстиции, на которой, как он надеется, удастся отделить пшеницу от плевел и сформулировать церковное отношение к ювенальной юстиции.
Дискуссия продолжилась на секции «Работа с детьми в кризисных ситуациях» после выступления директора центра Василия Великого Юлианы Никитиной. Она рассказала о центре и отметила, что их реабилитация подростков – тоже форма ювенальной юстиции. Это стало возможным благодаря и тому, что в каждом суде Петербурга есть судьи, специализирующиеся на делах несовершеннолетних.
Сотрудник миссионерского отдела Гатчинского благочиния Санкт-Петербургской епархии Павел Баринов сказал, что никто не против специализированных судов для подростков, но ювенальная юстиция не ограничивается такими судами. В том виде, в каком этот институт существует в западноевропейских странах, он подрывает основы семьи. В России же, по словам Баринова, предлагали ввести ювенальную юстицию именно в таком виде.
Юлиана Никитина считает, что если бы полтора года назад, когда был предложен закон о ювенальной юстиции и начались дебаты, православная общественность четко сформулировала, какие именно элементы ювенальной юстиции кажутся ей неприемлемыми и нецелесообразными, общество убедилось бы в активной гражданской позиции и социальной ответственности православных. Вместо этого развернулась обличительная антиювенальная кампания.
Председатель отдела по благотворительности Санкт-Петербургской епархии протоиерей Александр Степанов рассказал, что еще в июне в Петербурге прошел круглый стол по ювенальной юстиции. В ходе обсуждения и беседы со специалистами он пришел к выводу, что ювенальная юстиция предусмотрена для двух ситуаций: когда несовершеннолетний совершает преступление и когда преступление совершается против несовершеннолетнего.
Отец Александр считает, что в первом случае ювенальная юстиция нужна. То есть целесообразно, чтобы дела подростков, совершивших преступления, рассматривали специализированные суды.
Насилие над детьми в семьях – проблема тоже актуальная, но, ссылаясь на мнение специалистов по работе с семьями, отец Александр сказал, что существующее законодательство дает возможность социальным работникам контролировать семью, о которой поступил тревожный сигнал. Чтобы помочь детям, пострадавшим от домашнего насилия, не нужно вводить специальный новый закон. Достаточно более четко прописать права социального работника.
Отец Александр объяснил сайту Милосердие.ru, почему он считает нецелесообразным включать в систему ювенальной юстиции защиту детей от насилия: «Сотрудники органов опеки рассказывали мне, с какими жуткими фактами семейного насилия они сталкиваются все чаще. И это неудивительно. Люди слабеют – многим родителям не хватает не только мудрости, но и психологического ресурса, чтобы выдержать своих детей. Отсюда срывы, жестокие обращения, тем более что и сами родители часто не получили в семье должного воспитания, недополучили любви. Но когда из этого делают вывод, что надо усилить контроль органов власти за семьей (а именно так считают многие чиновники), я прекрасно понимаю, что самый простой способ такого контроля – изъять ребенка. Это и сейчас происходит, но боюсь, что узаконенное усиление контроля окончательно развяжет руки соцработникам. А ведь многим семьям можно и нужно помочь. Например, чтобы соцработник пришел к многодетной матери и частично разгрузил ее по хозяйству: помыл пол, приготовил обед, постирал. Тогда она, разрывающаяся между детьми и домашними делами, немножко придет в себя и, возможно, станет иначе относиться к своим детям, лучше обращаться с ними. Но это большой труд, требующий от социального работника и понимания другого человека, и усилий души. Гораздо проще изъять ребенка. А как у нас любят разнарядку, мы знаем. Как бы показателем хорошей работы не стало количество отобранных детей. И пойдет процесс полным ходом. Поэтому я считаю, что лучше внести уточнения в существующее законодательство, четче прописать там права социального работника по вторжению в семью, но и его обязанности по помощи семье. Для этого ювенальная юстиция не нужна. А суды для несовершеннолетних нужны».
Отец Александр отметил, что в журнале «Нескучный сад» и на сайте Милосердие.ru опубликовано несколько материалов, в которых выражено взвешенное отношение к ювенальной юстиции. Он выразил сожаление, что пока это не общецерковная позиция, и поддержал идею епископа Пантелеимона о проведении общецерковной конференции.
Леонид ВИНОГРАДОВ
