Лука против Сатина
Все больше людей сейчас верит, что бездомные – это жертвы обстоятельств, часто не виноватые в том, что оказались на улице. Этому способствует соответствующая пропаганда в СМИ, влияние западной традиции благотворительности и соцобеспечения, заверения волонтерских организаций и отдельных добровольцев.
«Ночлежка» выпустила тест на определение вероятности каждого человека стать бездомным. У кого-то нет в собственности жилья, кто-то недостаточно хорошо подкован в юридических тонкостях сделок с недвижимостью, у кого-то случилось серьезное потрясение в жизни – согласно тесту, все это может послужить причиной бездомности.
Даже если ты юрист-миллионер с кучей недвижимого имущества и отвечаешь на все вопросы теста «идеально» – результат выдает 3% вероятности со следующим выводом: «Как видишь, у каждого есть риск оказаться на улице. И только 2% бездомных сами пришли к такому образу жизни. Основное большинство – жертвы обстоятельств, с которыми люди не смогли справиться в одиночку».
Движение «Друзья на улице» на своем сайте пишут: «Жить на улице, вопреки расхожему мнению, почти никогда не является выбором».
Подавляющее большинство организаций, занимающихся помощью бездомным, утверждает: «Бездомные не виноваты в том, что оказались в таком положении», ведь главный аргумент «против» помощи бездомным – именно их «виновность». И тогда волонтеры хотят доказывать всем (и верят в это сами), что в подобной беде может оказаться каждый и что большинство бездомных – просто жертвы обстоятельств.
Мне кажется, это в корне неверный подход: доказать обществу и самим бездомным людям, что они ни в чем не виноваты, что их нужно жалеть и «до них снисходить». В этом кроется высокомерие…
Максим Горький писал об этом еще сто лет назад: в повести «Бывшие люди», в рассказе «Челкаш», в драме «На дне»… Мы проходим эти произведения в школе, но почему-то они не очень задерживаются в нашем сознании, мы не вникаем в суть. Помним хрестоматийную фразу «Человек – это звучит гордо!» – но не все знаем, с чем она связана и в каком контексте сказана.
Обитатели ночлежки Костылёва в драме «На дне» – сегодня это как раз и есть наши бездомные – на протяжении всей пьесы жалуются на несправедливость общественного устройства, на человеческое равнодушие, которые сделали их такими, довели до «дна». До появления Луки в их разговорах ни разу не проскальзывает мысль о будущем, даже о настоящем – они бесконечно рассказывают друг другу о своих несчастьях, живут горестными событиями, случившимися много лет назад.
Кто же этот таинственный Лука, который вдруг появляется в ночлежке «откуда ни возьмись» и начинает жалеть всех и вся, выслушивать, няньчиться с ночлежниками? Почему его так полюбили – и куда и почему он так же внезапно исчез?
Лука – это все мы, те, кто приносит свою жалость к опустившимся людям, которые гладят их по голове и говорят: «Бедные. Вы ни в чем не виноваты! Не вы такие – жизнь такая!»
А потом вдруг уходят, разочаровавшись, как тот предприниматель из Екатеринбурга, который бесплатно раздавал бездомным хлеб и вместо благодарности получил хамство и проблемы. А теперь всё – не раздает больше. Его хватило на три месяца.
Мы не знаем, почему Лука исчез. Зато помним, что Актер из-за этого застрелился.
И лишь Сатин говорит: «Человек свободен… он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум – человек за все платит сам, и потому он – свободен!.. <…> Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Че-ло-век! Это – великолепно! Это звучит гордо! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью…»
Горький пытался сказать, что люди оказываются «на дне» жизни не столько из-за общественной несправедливости или тяжелых обстоятельств, сколько из-за собственной ошибочной психологии. Они винят всех вокруг, они жалеют себя, они бездействуют, потому что нет сил пробовать снова, карабкаться, бороться… И вместо того, чтобы признать: «Да, я пострадал. Но я человек, и у меня есть воля выбирать свою жизнь» – они ищут себе оправдания. А Лука (то есть мы) помогает им эти оправдания находить.
Да, действительно, в этом смысле у каждого есть шанс оказаться «на дне». Но не потому, что нет собственного жилья или постоянной работы. Как только мы начнем оправдывать себя, говорить: «я не работаю, потому что для меня нет достойных должностей», мы повышаем свой риск оказаться в числе героев драмы «На дне».
Когда мы ставим свои принципы выше любви к людям; когда ссоримся с близкими и предпочитаем страдать вместо того, чтобы признать свою вину; когда не хотим принимать помощь и излишне надеемся на самих себя; когда нет сил смириться с утратой…
Держи конфетку с барского стола
«Он не виноват». Хорошо – а кто тогда виноват? Общество? Господь Бог? Никто? А между тем, этот вопрос кажется центральным. Если никто не виноват – некому и отвечать за то, чтобы ситуация менялась к лучшему.
Единицы из десятков тысяч выбираются «со дна» и возвращаются к нормальной жизни. Из оставшихся – те, кому повезло больше – живут за счет благотворительных организаций, другие умирают от алкоголизма или в драке. Мы знаем в лицо всех профессиональных нищих нашего района, изо дня в день подаем копеечку одной и той же бабушке на протяжении многих лет. Ситуация не меняется…
В переходе на «Библиотеке им. Ленина» уже третий год живет вполне приличный на вид человек.
Каждый день к нему подходят разные люди, которым он рассказывает одну и ту же историю. Он не пьет, не курит, всегда чисто выбрит и аккуратно подстрижен, и за эти годы, наверное, сотни человек пытались ему помочь. Вот только еду он берет не от всякого, обувь ему нужна особая, и то же самое с одеждой, лекарствами и всем остальным. И так вот уже скоро три года: с утра и до вечера он просто стоит в переходе, даже ничего не просит… Люди сами всё ему дают.
Один человек, которому я когда-то пыталась помогать, постоянно говорит мне: «Ты должна мне то-то или то-то». Когда я в ответ спрашиваю: «А что должен ты?» – он впадает в ступор. Молчит несколько секунд, а затем жалобно говорит: «Я понял! Никому до меня нет дела! Я спрыгну с моста!» Стоит мне обратить его внимание, что он поступает со мной нехорошо, обижает или использует, ответ тоже всегда готов: «А как меня обижали родители – тебе этого не понять! У тебя-то вот все благополучно, где тебе знать, каково это, когда тебя без бутылки не пускает домой родная мать!»
И он искренне не понимает, что эти слова – попытка уйти от ответа, от ответственности, не думать о своем поведении, а вместо этого вызвать во мне чувство вины и заставить идти у него на поводу.
Он твердо уверен, что не виноват. А раз не виноват – значит, не должен ничего исправлять.
Виновато общество перед ним. Значит, это общество и должно исправить его положение. Виноваты давно умершие родители – вот они и должны все исправить. Виновата я, потому что «мне не понять», что это такое – жить на улице, и так далее…
А потом мы виним бездомных за то, что они не хотят работать, пьют, воруют, употребляют наркотики. А ведь мы сами этому способствуем своей жалостью, своим оправдыванием. Мы подтверждаем тем самым, что он – жертва, слабый, ничтожный, безвольный. «Нам жаль тебя, вот, держи конфетку с барского стола». И таким образом мы еще больше загоняем Человека в позицию жалкого, зависимого существа, неспособного на самостоятельные решения и поступки.
Сатин против Луки
Беда вся в том, что человек привыкает так жить. Он курсирует по городу и рассказывает прохожим одну и ту же жалостливую историю о том, какая с ним случилась беда двадцать лет тому назад. И люди жалеют его, и дают ему денег, потому что подсознательно чувствуют перед ним вину за собственное благополучие. И никто не скажет ему: «Послушай, да ведь уже двадцать лет прошло!» Нам кажется, что это жестоко. В какой-то мере, может быть. Но это будет позиция Сатина, а не Луки.
Мне кажется, что задача волонтеров – не столько накормить и пожалеть, сколько донести до Человека: он и только он в ответе за свою жизнь. Не другие, не продавец в хлебном магазине, который не отложил для него бесплатную булку, не родители-алкоголики, которые издевались над ним в детстве. Что сейчас уже не важно, кто виноват, кто сделал их такими.
Важно то, как они живут сегодня, ведь от этого зависит их завтра. И наша задача – не в том, чтобы оправдать бездомного, снимая с него ответственность, а в том, чтобы помочь ему поверить: пока ты жив, у тебя есть шанс на достойное будущее. И этот шанс не ничтожный – это большой и настоящий, реальный шанс, потому что ты – Че-ло-век, а не «лицо без определенного места жительства», не жалкое бесправное создание.
И вообще: почему это так важно – оправдать? Мне кажется, гораздо важнее признать: да, человек, может быть, сам виноват в своих бедах. Ну и что? Разве это автоматически значит, что мы должны отказать ему в помощи, если он ее попросит? Оправдать – значит, закрыть глаза на проблему, которая привела человека на улицу.
А признать за человеком вину и все равно помочь ему – значит, простить его и принять несмотря ни на что.
Это уже гораздо сложнее… Ведь разве не так поступал Христос, когда пришел к грешникам, а не к праведникам – к виноватым, а не к правым?
Другой вопрос – как помочь человеку «проснуться», осознать свою истинную силу и возможности. И вообще, способен ли это сделать другой человек, волонтер? В одиночку – думаю, нет. И даже коллективным трудом, думаю, нет. Только с помощью Христа, Который не оправдывал, но исцелял, прощая: «Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, — говорит расслабленному: тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой» (Мк.2:11).
Ведь эти слова можно трактовать не только буквально! «Расслабленный духом» лежит на улице и не может «сдвинуться с места» – начать заново, победить ситуацию. Господь, простив его и исцелив, отправляет домой. Так, может быть, чтобы пойти домой, расслабленному нужно именно прощение, а не что-нибудь другое?
