Боря – Божий человечек

Людмила Петровна не знала, что обычный поход в поликлинику может изменить ее жизнь. Вот уже год, как она стала крестной матерью мальчика-сироты. Cироты при живых родителях…

Рассказывает Людмила Петровна:
«Сидим мы с дочкой в очереди. А в поликлинику привезли детишек из туберкулезного санатория. Вдруг подошел мальчик и говорит: «Меня зовут Боля. А тебя как зовут?» Говорил очень плохо, слоги переставлял, не всегда было понятно, что он говорит. Подошла воспитательница, рассказала, что мальчику скоро семь, в санатории он два года, и его ни разу никто не навещал.
Сначала Боря жил в больнице потом в санатории, потом в другом санатории – вот и все семь лет его жизни.

«Мне его жалко стало. Мы договорились с воспитательницей связь держать,– рассказывает Людмила Петровна, – говорю дочке: «Пойдем окрестим его», а она мне: «Мам, это же такая ответственность…» Домой пришла, а душа болит – ребеночек некрещеный, ничейный, брошенный. Сосед у нас, Алеша, друг детства старшей дочери. Я ему: «Алеш, давай мальчика окрестим! Ты всех друзей своих крестишь, а это – сиротка» Он обещал подумать. Подумал недельку, а тут приехала моя сестра, тоже верующая, рассказала я ей эту историю, и мы все вместе решили прийти Борю навестить. А это был первый раз, когда его навестить кто-то пришел. Он так радовался! Мы банан ему даем, а он хохочет, смеется, мы даже испугались, чтоб не подавился.

Окрестили его мы с Алешей в прошлом году, на Лазареву субботу. Первое причащение было на Вербную, потом была его первая Пасха. Как семь лет ему исполнилось в июне, он начал исповедоваться, как взрослый».


Крестные родители отнеслись к проблемам крестника со всей серьезностью. Не один месяц ездили они по инстанциям, решая Борины проблемы – обследовали мальчика в хорошей поликлинике, стали водить на занятия к логопеду. Логопед сказал: «Развитие на уровне трех лет».

Конечно,– соглашается Людмила Петровна,– он тогда не знал он ничего – ни цвета назвать не мог, ни животных, всю жизнь по больницам…» Когда в первый раз везли Борю на машине – такое было для него событие – и автобусы вокруг, и машины, и люди ходят. Смотрел по сторонам во все глаза… В метро пришлось держать его с двух сторон за руки!

Решили устроить Борю в cанаторий, где с детьми занимается логопед. Нужны документы, а в больнице кроме карты – ничего. Поехали в Подмосковье, туда где Боря родился… Стали искать. В роддоме вспомнили, что рожала женщина с открытой формой туберкулеза, ее, вроде, из тюрьмы привезли. Дали справку, что Боря Иванов и Боря Петров – один и тот же человек».

В маленьком подмосковном городе за два дня нашли родителей. Отец, пьющий и неработающий, сразу написал отказ. Сказал, что Борину маму видели на городском рынке. Людмиле Петровне удалось отыскать эту женщину: «Стриженая, худая, в мужской рубашке, курит, у меня аж сердце сжалось – нашли мы маму…»

Людмила Петровна объяснила, что чтобы подлечить и устроить Борю в санаторий, нужно оформить опекунство. Татьяна живет сейчас у подруги. От ребенка не отказывалась, надеется когда-нибудь забрать сына. Но пока что у самой ни жилья, ни денег. Пошли за документами.
– Вы меня осуждаете? – спросила Татьяна у Людмилы Петровны.
– Да нет, ты ж не сделала аборт, родила ребеночка, чего тебя осуждать?

Татьяна рассказала о себе. Мама у нее пила, а папа был хороший, только умер, когда Тане было три года, выросла девочка в интернате. В 16 лет вернулась домой из интерната. Пьяная мать после долгой разлуки встретила словами: «Ты кто такая? Ты не Таня. Таня маленькая». Но стали жить вместе, однако недолго. Комнату в коммуналке скоро отняли бандиты, мать куда-то пропала, а Таня стала бомжом. После многих мытарств нашла человека, с которым стала жить. Решили родить ребенка. С шестимесячной беременностью Таня была в гостях, где случилась драка с убийством. Труп расчленили в ванной, а Таню заставили раскладывать по сумкам. Вот какой ужас пережил еще не родившийся Боря. Может, отсюда и многие его диагнозы. Таню два месяца держали в тюрьме, а потом отпустили. Муж ее бросил. Когда Боре исполнилось 10 дней, у него поднялась температура. Повезли в больницу. Так как прописки у мамы не было, к ребенку ее не допустили. С тех пор она Борю не видела.
«Я приду в больницу, а мне ничего не говорят, только гонят» – рассказывала Таня. Не красть же собственного ребенка из больницы! Таня стала пить. Потом, чтоб получить прописку, Таня вышла замуж, муж умер, а барак, где она была прописана, сгорел. Вот уже два года Таня пытается получить квартиру, пока безуспешно. После разговора дала Людмиле Петровне немного денег, попросила, чтобы та купила Боре фруктов.
Вот и вся история. Формально, мама у Бори есть, но, похоже, ей самой нужны родители, а Боря мальчик сложный, им нужно заниматься, его нужно лечить. Кстати, то что родители нашлись, не облегчило, а осложнило ситуацию, получается, что на бумаге, Боря вовсе не сирота…

В санатории мальчик подлечился, но специалисты, предупредили – нужно, чтобы кто-то постоянно следил за речью мальчика, поправлял его. Людмила Петровна решилась взять мальчика к себе. На неделю – посмотреть, почему у него не складываются отношения с ребятами, за что его везде гонят. Хотели устроить Борю в православный детдом, но с таким диагнозом не во всякий возьмут. Да он еще и не москвич, нужно искать детдом в области. Через неделю должны были везти мальчика в приют «Никита», уже договорились, но после известных событий детей туда не принимают.

Ей казалось, что она вполне понимает, на что идет. Но в первый же день стали обрезать в саду деревья, на минутку отошли, а вернувшись, увидели, что секатор уже в руках у Бори. Лидия Петровна попыталась вразумить крестника: «Что ж ты делаешь, мичуринец!». Но мальчик любые непонятные слова считал ругательствами и отвечал соответственно. «Дула»– самое мягкое из того, что услышала Людмила Петровна. «Ругался на маму матом», – пишет Боря в записочках, которые несет батюшке в церковь. Мамой зовет он Людмилу Петровну. Она долго сопротивлялась: «Какая же я тебе мама! Я старенькая как бабушка! Я тебе крестная, крестная мама».

«Крестная… мама» – повторяет Боря, – Мама, где мои карандаши? Мама, а мы пойдем в церковь? Раньше ему некого было так назвать.

Боря научился хорошо говорить «р», вместо недели мальчик живет у Людмилы Петровны третий месяц. Тяжело? Очень. «Я думала, сама свихнусь,– говорит она, – он днем бегает, ночью не спит, вертится, бормочет. А мама его… Может, еще одумается. Она ж его видела, когда мне опекунство оформляли. Теперь сердце-то у неe болеть будет. Я ей про него много рассказывала, какой он хороший. А он хороший! Он добрый, любящий человечек…

Увидели на улице памятник – Ленин и большевики. Боря посмотрел на памятник:
– Они чего – деревянные?
– Да нет, может каменные, может железные.
– А они добрые, хорошие?
– Да так… Не очень.
Боря постоял, подумал и говорит: «Господи, прости их и помилуй!».Тяжело им стоять, каменные, да еще плохие.

Встретили в маршрутке солдата со сломанной рукой. Боря спрашивает:
– Охранник, что у тебя с рукой?
– Да вот сломал – отвечает солдатик.
– Больно, да? Охранник, мы в гости сейчас едем, пойдем с нами!

записала Алиса Орлова

Р.S.: Что будет с Борей дальше? Может быть, удастся пристроить его в православный приют.
Вот, говорят, в Шуе собираются приют строить, может, возьмут туда Борю. Занятия с логопедом бросать ни в коем случае нельзя. Людмила Петровна говорит, что сама найдет деньги, но все-таки, если вы можете чем-то помочь этому мальчику, вы можете позвонить в комиссию или перевести деньги почтовым переводом. Hаши адрес и реквизиты здесь. Напоминаем, что, если вы переводите на наш счет адресное пожертвование, вам следует после этого связаться с Комиссией по телефону (495) 237-34-27 или е-mail komissia@miloserdie.ru и уточнить, кому именно переведены деньги. Поверьте, Ваша помощь лишней не будет.