Россия собирается отказаться от тайны усыновления, но сегодня родители еще имеют право хранить секрет и от ребенка, и от чиновников и врачей. Однако часто усыновителей настойчиво расспрашивают. Почему не соблюдается закон?
Фото: mamkam.spb.ru
В Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012–2017 годы (утвержденной указом президента РФ) есть революционный для России пункт: «Переход к системе открытого усыновления с отказом от тайны усыновления». Тайна усыновления действует в России с 1969 года, когда в СССР за ее разглашение была введена уголовная ответственность. Несмотря на запись в «Национальной стратегии» за разглашение тайны усыновления без воли усыновителей виновному грозит штраф или даже арест.
Охрана тайны: недолет
Елена Смирнова, директор благотворительного фонда «Созидание», удочерила маленькую Василису сравнительно недавно и никакой тайны из этого не делает. За первыми успехами малышки, ее первым «мама» и ее улыбками следит френд-лента Елены Смирновой в Facebook.
«Во-первых, я понимаю, что никто и никогда не сможет ее сохранить. В школе приемных родителей нам также рассказывали, что еще не было случая, чтобы не нашлись добрые люди, которые расскажут, или бумажка, из которой станет все понятно. Во-вторых, я достаточно публичный человек, и у меня бы тайны точно никогда не получилось. В-третьих, у меня четверо своих достаточно маленьких детей, и они бы рано или поздно рассказали бы, как мы ездили забирать дочку и т.п.» – пояснила «Милосердию.RU» Елена Смирнова.
Психологи очень много говорят и пишут о том, как тяжело расти детям с тайной усыновления, когда некая важная тема (младенчества, рождения, сиротства) табуирована, когда в шкафу прячется скелет. Но если даже родители решили, что не будут хранить тайну усыновления, они вправе решать, как и когда рассказать об этом ребенку.
«Это выбор родителей – поэтому об усыновлении должны знать только родители, ближайшие родственники, служба опеки и судья, ЗАГС, где меняют свидетельство о рождении, и все. Уж никак не все подряд, – считает Елена Смирнова. – Может, родители хотят, чтобы это был маленький секрет внутри семьи: рассказать ребенку, но не всем медсестрам».
Пока же Елену вынуждают сообщать о происхождении Василисы чуть ли не на каждом углу. «Медицинская карточка в нашем случае (не знаю, как у остальных) пестрит сведениями о том, что девочка взята из дома ребенка, это упоминается в каждой записи об осмотре на дому. Даже выписка из дома ребенка вклеена. Не могу сказать, что это ужасно в моем случае, но это нарушение закона», – удивляется Елена Смирнова. К тому, что чуть ли не каждая медсестра смотрит на мать четверых кровных детей, удочерившую девочку, как на умалишенную, и рассказывает про «генетику» и чем это «обычно» кончается, Елена уже привыкла.
«Я усыновляла ребенка одна: муж при его занятости никогда бы не собрал все нужные документы. Возможно, это индивидуальная ситуация, но не уникальная. В итоге во всех инстанциях, где видят, что я замужем, а в графе «отец» у ребенка в документах прочерк, приходится все объяснять. Когда я записывала дочку в садик, я не хотела сначала показывать документы об усыновлении, но тогда меня попытались записать как мать-одиночку, хотя я в реальности и по паспорту замужем», – рассказывает Елена Смирнова.
Еще одна проблема возникает в УФМС. Когда оформляешь ребенку заграничный паспорт, как отвечать на вопрос, менял ли он ФИО? Соврать (тем самым нарушив закон, ведь там подписываешься, что все данные верны) или нарушить тайну усыновления, написав и старые данные и новые? Прежние фамилия и имя не вписываются в паспорт, но в базе данных они остаются навсегда.
«Раз есть закон о праве родителей хранить тайну усыновления – он должен соблюдаться. У нас чиновников всех мастей и медиков, работников детских учреждений, не обучают работать с усыновителями», – формулирует проблему Елена Смирнова.
Комментарий адвоката: когда нужно – можно и приврать
Наталья Карагодина – адвокат, преподаватель школы приемных родителей, сама – приемный родитель, напоминает, что в дискуссиях о тайне усыновления следует руководствоваться прежде всего интересами ребенка.
«В детском саду мама может говорить все, что считает нужным, или не говорить ничего, поясняя, что это только ее личное дело. Но так как подобная таинственность только возбудит любопытство и даст почву для разнообразных и неправдоподобных выводов, предлагаю в зависимости от ситуации два пути.
Если детский сад обычный и вопросы тоже обычные или обусловлены праздным любопытством персонала, говорить в разумных пределах и то, что мама считает нужным (и даже приврать, если она того желает).
Если же вопросы обусловлены профилем детского сада (логопедический, специальный, а ребенок страдает каким-то заболеванием), то на вопросы стоит отвечать, сообразуясь с интересами ребенка, но при этом явно, четко и строго объявить о том, что никто из персонала не имеет права информацию разглашать. По опыту могу сказать, что, как правило, информация и в самом деле не выходит за пределы круга должностных лиц», – комментирует Наталья Карагодина.
В ФМС Наталья Карагодина советует писать, что фамилию ребенок менял, а если потребуется указать причину, то написать и ее.
«При усыновлении в домах ребенка медицинскую карту оформляют не из дома ребенка, а из дружественной поликлиники, именно в целях защиты интересов ребенка. Можно попросить сделать так. Однако для врача может иметь значение, имелась ли у (кровных) родителей аллергия, если у ребенка, например, атопический дерматит. Генетика есть у всех, не только у приемных детей, но почему-то предполагается, что у всех с генетикой все в порядке, а у сирот наоборот. Вопросы врачей по поводу наследственности чаще всего не праздные», – считает адвокат.
В ЖЭК при прописке ребенка можно предъявить только свидетельство о рождении (именно оно подтверждает родство) и никаких пояснений о происхождении ребенка более не давать.
«Я бессильна даже предположить, в каких еще случаях могут всплыть факты, свидетельствующие о том, что ребенок усыновлен. Мы все находимся на учете и под надзором правоохранительных, пограничных, миграционных и прочих органов. С рождения и до смерти нас регистрируют, ставят на учет, прописывают и так далее. Усыновленный ребенок с правовой точки зрения приравнивается в правах к кровному, но от факта, что его родила другая женщина от какого-то отца, нельзя ни отмахнуться, ни изменить его, ни уничтожить», – подчеркнула адвокат.
Однако все, кто имеет к этому факту доступ (сотрудники дома ребенка, сотрудники суда, прокуратуры, органов опеки, ЗАГСа и так далее), не имеют права его разглашать.
«Весь мой опыт специалиста по семейным делам говорит за то, что ребенку лучше знать о том, что он усыновленный. Со слишком многими негативными проявлениями отсутствия знаний об этом я сталкивалась, и всегда они играли не на пользу семье», – заключает Наталья Карагодина.
Охрана тайны: перелет
Пока работает существующий советский закон, взрослые, давно знающие о своем усыновлении (то есть когда тайна как таковая уже не существует), не могут получить в государственных органах сведений о своих кровных родителях.
Кто-то мучительно мечется, пытаясь найти свои корни, кто-то идет суд.
«Я, Бычков Виктор Николаевич, 1945 года рождения, пенсионер, ветеран труда РФ, инвалид III группы. В 1949 году был усыновлен Бычковым Николаем Ивановичем, 1908 года рождения, и Бычковой Прасковьей Никаноровной, 1908 года рождения. Как я слышал, в детстве о настоящих моих родителях, мать сильно болела, а отец погиб в автокатастрофе. Мать лежала в больнице, поэтому она дала согласие на усыновление. Приемные родители, так ничего и не рассказав, умерли: мать, Прасковья Никаноровна, – в 1968 году, а отец, Николай Иванович, – в 1973-м.
22 июня 2012 года я обратился в Объединенный архив с просьбой о выдаче архивных данных о моих генетических родителях – их фамилии, имена. Свою нынешнюю фамилию я менять не собирался. Документы эти нашли в архиве, но предложили обратиться в суд, так и не выдав никакой справки», – это история из газеты. Дедушке так и не сказали, как его звали до усыновления.
Случаев, когда усыновленным отказывают в информации об их кровных родственниках (вплоть до имени и фамилии), хотя «детям» уже может быть и 40, и 60 лет, так что их психика уже не может считаться по-детски ранимой, в интернете описаны десятки. Кто-то считает, что эта норма защищает кровных родителей от стресса встречи через десятилетия или от преследования родными детьми. В таком случае странно, что от отказных детей, которым не посчастливилось попасть в приемную семью, кровных родителей никто не защищает: они легко могут получить подобные данные просто из свидетельства о рождении.
После смерти усыновителей, как считают многие чиновники и сотрудники ЗАГСов, законно получить сведения об усыновлении становится абсолютно невозможно.
В феврале 2012 взрослые усыновленные и Общественное объединение «Право на семью» обратились в комитет Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей с предложением внести в проект закона норму, позволяющую усыновленным лицам с 18 лет запрашивать в органах загс, органах опеки и попечительства, архивах информацию (справки, выписки, копии) об их усыновлении и кровных родителях/родственниках. В июне того же года президент Владимир Путин подписал указ об утверждении «Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012–2017 годы», где уже сформулирована задача перейти к открытому усыновлению.
Пока, тем не менее, взрослые усыновленные вынуждены обращаться в суд.
Алексей Рудов, руководитель проекта «К новой семье», объясняет, что чуть легче добиться правды людям, усыновленным до 1996 года, т.е. до введения судебного порядка усыновления и решение принимали органы опеки и попечительства. Нужно подготовить заявление в орган опеки и попечительства по месту усыновления с просьбой предоставления выросшему усыновленному информации об усыновлении и его кровных родственниках.
Органы опеки имеют право принимать решения по этому вопросу. Статья 54 Семейного кодекса устанавливает, что дети имеют право знать о своем происхождении и родителях, насколько это возможно.
«Если органы опеки побоятся или что-то их вдруг смутит (так бывает в 30-40% случаев), можете смело обращаться в суд. Практика показывает, что суды в 76% случаях такие иски удовлетворяют даже при живых усыновителях, а в случае их смерти удовлетворяются более 90% исков», – советует Алексей Рудов.
Юридический ликбез
В статье 139 Семейного кодекса РФ написано, что тайна усыновления охраняется законом. Судьи, вынесшие решение об усыновлении ребенка, или должностные лица, осуществившие государственную регистрацию усыновления, а также лица, иным образом осведомленные об усыновлении, обязаны сохранять тайну усыновления ребенка.
В соответствии со ст. 155 УК РФ разглашение тайны усыновления (удочерения) вопреки воле усыновителя наказывается штрафом в размере до 80 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до четырех месяцев с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового. К ответственности за разглашение тайны могут быть привлечены не только должностные лица, но и иные граждане (например, сослуживцы, соседи усыновителя).
Для привлечения к ответственности за разглашение тайны усыновления не имеет значения, когда происходит разглашение – непосредственно после усыновления или значительно позже, в том числе после достижения усыновленным ребенком совершеннолетия. Считается, что во всех случаях такие действия способны причинить физические или нравственные страдания как усыновителю, усыновленному, так и родственникам усыновителя, интересы которых в данном случае также затрагиваются.
История вопроса
Марина Трубицкая, создатель сообщества взрослых усыновленных , проследила историю возникновения тайны усыновления.
В дореволюционном законодательстве тайна усыновления не была предусмотрена. Суды проходили открыто. Само усыновление зависело от сословия приемных родителей, а фамилию усыновленному можно было передать, только если он не пользовался большими правами состояния сравнительно с усыновителем. Передача потомственным дворянином своей фамилии усыновленному была возможна только с разрешения императора.
Усыновленный не освобождался от обязанностей по отношению к его природным родителям и сохранял право наследования после них.
После 1917-го года число сирот резко возросло в связи с гражданской войной, появлением множества беженцев. Основной формой устройства сирот стали детские учреждения разных форм (трудовые колонии, детские коммуны, пионерские дома).
В 1918-м году был принят кодекс законов РСФСР об актах гражданского состояния (КЗАГС), брачном, семейном и опекунском праве. Статья 183 КЗАГС содержала следующее положение: «С момента вступления в силу настоящего закона не допускается усыновление ни своих родных, ни чужих детей». Считалось, что усыновление могло стать прикрытием эксплуатации детского труда, а также предоставляло возможность обойти декрет об отмене наследования, предусматривающий поступление имущества умершего в собственность государства при отсутствии нуждающихся нетрудоспособных родственников.
К 1926-му году был разработан новый кодекс законов о браке, семье и опеке, в котором снова появился раздел о возможности усыновления.
В мае 1935 года детские трудовые колонии, а также приемники-распределители передали под юрисдикцию НКВД. Некоторые специалисты считают, что появление в дальнейшем тайны усыновления было следствием периода сталинских репрессий, когда огромное число детей осталось сиротами. Многих из них передавали в детские дома с прочерками вместо сведений о родителях в документах, многим меняли фамилии, братьев и сестер разделяли. От детей требовали отказаться от своих родителей и забыть о них. В детдомах над детьми «врагов народа» издевались, поэтому нередко они сбегали и пополняли ряды беспризорников. В 1938 году НКВД все же разрешил передавать детей репрессированных родителей в семьи благонадежных родственников.
Институт усыновления стал еще важнее во время Великой Отечественной войны. В 1943 году был опубликован указ ПВС «Об усыновлении», по которому усыновители могли быть записаны в актовых книгах о рождении в качестве родителей усыновленного. Таким образом, обеспечивалась тайна усыновления, а связь усыновленного и его кровных родителей прекращалась.
Наконец, в кодексе о браке и семье 1969 года был закреплен запрет сообщать кому-либо сведения об усыновлении против воли усыновителей, разрешалось изменять не только фамилию, имя и отчество ребенка, но и место, и дату его рождения. Этой советской нормой мы руководствуемся по сей день.
