Если двенадцатилетнего подростка сажать в колонию, он почти наверняка выйдет оттуда надломленным и, скорее всего, станет либо рецидивистом, либо психически больным человеком. Предложение снизить возраст уголовной ответственности не имеет ни криминологических, ни психологических, оснований, считает Юрий ПУДОВОЧКИН, доктор юридических наук, профессор:
— Предложение о снижении возраста уголовной ответственности до 12 лет выглядит просто нелепо. Оно не имеет под собой ни криминологических, ни психологических, ни, собственно, правовых оснований. Оно противоречит и нашим международным обязательствам, и проводимому в последние годы внутригосударственному уголовно-политическому курсу.
Напомню, что международное право хотя и не предписывает жестко, с какого возраста должна наступать уголовная ответственность, все же указывает государствам на необходимость учитывать собственные национальные, культурные, исторические особенности; и, самое главное, устанавливать возраст начала ответственности таким образом, чтобы он позволял ребенку не только осознавать качество своего поступка, но и переносить бремя уголовной ответственности. Каждое из этих условий в обсуждаемом законопроекте проигнорировано.
Во-первых, Россия уже прошла этап семилетнего и десятилетнего возраста начала уголовной ответственности; возвращаться к нему с учетом имеющегося опыта решения вопросов ответственности несовершеннолетних вряд ли оправданно. Это был бы шаг назад в развитии законодательства и уголовно-правовой теории.
Во-вторых, снижение возраста ответственности означает кардинальное, резкое изменение основного вектора уголовной политики, который выстраивался в последние годы. Это глубокая дегуманизация закона, усиление степени его репрессивности. Высказанное предложение с политической точки зрения перечеркивает все, что было сделано в части смягчения правил об ответственности подростков.
|
В-третьих, надо понимать, что сегодняшнее законодательство вполне адекватно задачам реагирования на противоправное поведение подростков в возрасте до 14 лет. Закон позволяет применять к детям от восьми лет, совершившим предусмотренное Уголовным кодексом деяние, но по возрасту не подлежащим ответственности, принудительные меры воспитательного воздействия, в числе которых – помещение ребенка в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа (оно возможно с 11 лет). И в этом отношении изменение уголовного закона будет означать кардинальное ужесточение существующей (пусть небеспроблемной) практики.
Наконец, в-четвертых, кто из сторонников снижения возраста может, положа руку на сердце, сказать, что двенадцатилетний мальчик или двенадцатилетняя девочка готовы перенести тяготы уголовной ответственности? Уверен, что с учетом содержания ответственности и существующих условий отбывания наказания – никто. Я даже не берусь обсуждать внутреннее положение дел в колониях для несовершеннолетних, оценивать, насколько эффективно там построена воспитательная работа. Я просто напомню, что осуждая подростка к лишению свободы, мы автоматически вешаем на него ярлык преступника со всеми вытекающими отсюда негативными социальными и психологическими последствиями. Криминологи знают: чем раньше человек становится преступником (в данном случае имеется в виду не только совершение преступления, но и факт осуждения), тем выше вероятность рецидива. Снижение возраста уголовной ответственности повышает эту вероятность. Отправив двенадцатилетнего подростка в колонию, мы надломим его психологически и получим искалеченную человеческую личность, не прожившую и четверти жизни. Подавляющее большинство осужденных двенадцатилетних подростков станет либо рецидивистами, либо пациентами психиатрических больниц.
Я уверен, что у депутатского корпуса хватит мудрости дать отпор предложениям о снижении возраста уголовной ответственности и идея господина Плигина никогда не будет претворена в жизнь.
