Больше всего людям не хватает… еды

Благополучный человек не ищет гречку даром

Набережная Обводного канала, 66 – «окраина центра» Петербурга. Второй двор, черная дверь. Указателей нет. Но кому нужно, легко узнают, как найти фонд «Диакония». И время работы, и телефоны. И весть о том, что на склад привезли продуктовые наборы, тоже быстро разлетается по подопечным.

– Сарафанное радио работает безотказно. Как только у нас что-то появляется, здесь выстраивается очередь. На сегодня продукты уже почти закончились, поэтому поспокойнее; приходят те, кому нужна одежда, средства гигиены или, например, помощь с документами, – говорит соцработник Мария Чугунова.

Одной из первых посетительниц сегодня была Лариса Петровна (имя изменено. – Ред.). Она еще накануне позвонила и попросила отложить ей продуктовый набор. За пакетом с крупой, макаронами и чаем она приехала с другого конца города.

– Для меня это большое подспорье. Пенсия маленькая, половина уходит на коммуналку, живу одна, – говорит пенсионерка. Радуется, неожиданно обнаружив в мешке в дополнение к обычному пайку еще и баночку с какао. На Ларисе Петровне норковая не слишком новая шапочка, аккуратное пальто и потрепанный рюкзак, который выдает нуждающегося человека. Кроме продуктов Лариса Петровна выбирает себе осеннюю куртку и брюки.

– Благодаря городским сервисам, благотворительным организациям на самом бедном человеке может быть надета весьма приличная одежда, ему есть где вымыться, переодеться, постирать, – говорит Мария, когда бабушка выходит из фонда.

В «Диаконии» не просят справок о ежемесячном доходе и выписок из жилконтор, чтобы решить – помогать пришедшему к ним или нет.

– Благополучный человек к нам не придет просить о помощи, – говорит Мария. – Мы же с вами не будем искать, где получить пачку гречки даром. А те, кому она жизненно необходима, ищут и находят нас. И не обязательно это бездомные или одинокие старики.

Она же молодая и красивая, ей нужна помощь

В фонд заходит Юлиана. Ей 25 лет. Она молодая, красивая, активная, на щеках под глазами стразы-мушки. Так тинэйджеры по барам и клубам ходят. А Юлиана забежала в «Диаконию» за курткой для дочки.

Девушка перебралась в Петербург из Заполярья. Там она родилась, была семья, но не слишком благополучная, росла и училась Юлиана в детском доме. А вскоре и сама стала мамой. Родилась девочка, Эрика.

– Она родилась совершенно здоровой. Но когда ей было около 11 месяцев, я обратила внимание, что она косит на один глазик. Обратилась к врачу, он сказал, что есть незначительные отклонения. Но потом зрение все ухудшалось, только последние полтора года этот процесс остановился. Сейчас Эрика видит только на 35 процентов, – говорит Юлиана.

В «Диаконии» ее хорошо знают. И стараются помочь, чем только можно – одеждой, продуктами, юридически поддержать, чтобы мама с дочкой могли получить нужные льготы, справки, пособия.

– В моем родном городе только один офтальмолог и детский, и взрослый. А Эрике нужно лечение. В Петербурге она ходит в специальный детский сад, а в сентябре я хочу, чтобы она пошла и в специальную школу для слабовидящих. И тут есть возможность ходить к врачам. Нам уже была назначена и операция на глаза, но из-за коронавируса ее пришлось отложить, – рассказывает Юлиана.

Из-за беготни по врачам и необходимости лежать с дочкой в больнице девушка не может найти постоянную работу. Когда получается – подрабатывает и даже успела выучиться на секретаря. Мария смотрит на нее с восторгом: всем бы подопечным фонда столько целеустремленности и сил.

В пандемию люди обеднели

Юлиана уходит из фонда с зимней курточкой для Эрики (там только капюшон потерялся, но можно и без него) и пуховиком для себя – все-таки зима. Продуктовый набор ей выдавали в прошлый раз и, к сожалению, второй в этом месяце уже не взять.

– Оказывать продуктовую помощь чаще чем раз в месяц не очень правильно. Люди «подсаживаются» на эту подкормку и менее активно подключают собственные ресурсы. Но раз в месяц – это очень хорошо, это реальная помощь и в то же время она не парализует человека, – объясняет Мария.

Пока нет посетителей, мы обсуждаем, что сейчас нужнее всего людям, которые оказались в сложной ситуации.

Найти одежду в Петербурге сейчас не сложно – много секонд-хендов, а также благотворительных организаций, групп типа «отдам даром». А вот на еду людям перестало хватать денег.

– Люди сильно обеднели. Сейчас в трудной ситуации оказываются те, кто раньше бы не оказался. У стариков маленькие пенсии, а цены растут. Среди молодых многие потеряли работу в связи с пандемией.

Только сегодня заходила женщина, тоже одинокая мама, в пандемию ее предприятие закрылось. Она встала на биржу труда. Но в Петербурге в среднем на поиск работы человек тратит полгода, а сейчас и того больше. Пособия по безработице ей хватает, чтобы оплачивать ребенку садик. Ребенок там ест. А ей самой как быть? Конечно, она не можем позволить себе ничего.

А сколько в городе приезжих? Они еще вынуждены снимать жилье. Я уж не говорю про тех, кто приезжает в город для лечения детей из регионов и не может работать. Все эти люди тоже наши клиенты.

В продуктовом наборе, который «Диакония» собирает для подопечных обычно – гречка, рис, макароны, обязательно подсолнечное масло, баночка или две консервов – тушенка и, например, что-то рыбное, сахар, чай, печенье, иногда сгущенка.

– Из банки тушенки и риса, добавив картошину, морковь и луковицу, можно сварить суп на семью дня на три. Это существенная помощь, – говорит Мария.

Нужны паспорт, шапка и подгузники для отца

Один за другим в фонд заходят посетители. Наборов с едой уже почти не осталось. Еще три пакета отложены для многодетных семей.

Николай (без определенного места жительства и как будто без определенного возраста) об этом знает, но у него другой вопрос – он потерял паспорт и зашел в «Диаконию» в надежде, что ему помогут его восстановить.

Это частая юридическая проблема, особенно для бездомных. Ночевал в одном месте, потом в другом, хватился – а паспорт пропал, часто еще и с остальными документами, банковской карточкой и небольшими накоплениями. А без паспорта не получить пособия или пенсию, труднее найти подработку. Но чтобы получить новый паспорт, нужно сперва заплатить госпошлину за утерю старого – 1500 рублей. Не малые деньги для человека, у которого ничего нет.

«Диакония» выделяет средства и на такую помощь, при этом сотрудник фонда всегда сам идет в банк, там платит пошлину и уже с чеком человек, потерявший паспорт, потом отправляется получать новый документ. В среде бездомных об этом знают. Но в месяц фонд может помочь только четверым или пятерым.

Николай пришел поздно. Средства уже закончились и ему придется зайти в следующем месяце. Мария выдает ему мыло и крем для рук, чтобы он не уходил с пустыми руками.

Она расстроена, что закончились продуктовые наборы. Нечего раздать бездомным, нечем угостить Николая. Он все понимает, уходит, обещает зайти через пару недель.

Еще в этот день заходил Анатолий – тоже бездомный, но не такой тихий как Николай. Он надеялся на теплую толстовку, но такой по его размеру не нашлось, он растроился, норовил сам покопаться в вещах, все никак не хотел натягивать маску на нос, забрал все тот же крем, мыло, от штанов отказался, ушел, не сказав спасибо.

А Владимир – мужчина около 40 лет, ухаживающий за больным отцом и боящийся отойти от него – наоборот, беспрестанно благодарил за пару шапок для себя и папы, за джинсы и подгузники (и ведь молчал, Мария сама едва вытянула из него, что они нужны его отцу).

А что есть самого красивого для бабушки?

Последней посетительницей в этот день оказалась Татьяна Семеновна (имя изменено. – Ред.), бойкая 84-летняя старушка, продолжающая вечный бой за коммунизм. Она цитировала то Высоцкого, то Шекспира, рассказывала про мужа подводника. Предлагала Марии, выдавшей ей пакет с продуктами, календарик со Сталиным, желая при этом, чтобы Господь хранил всех сотрудников центра.

Татьяна Семеновна регулярно заходит в фонд. Она критикует вещизм, но, окинув взглядом склад с одеждой, спрашивает:

– Нечем ли сегодня соблазниться?

– А что вам нужно? – уточняет Мария.

– А что есть самого красивого? – ставит в тупик своей непосредственностью Татьяна Семеновна и добавляет: – Я бы хотела черное платье!

Черного платья в этот день не нашлось. Бабушка выбирает кофточку в горошек с белым бантом и черной юбкой

– Горошек ведь сейчас в моде, – уточняет она, прикидывая на себя блузку. «Вещизм нас покоряет», сокрушается бабушка, пряча блузку с юбкой в рюкзачок, к рису, тушенке и какао.