Фонд «Большая Перемена» учит выпускников детских домов находить свое призвание и место в жизни. Как это происходит, «Милосердию.ру» рассказала исполнительный директор фонда Ирина Рязанова.
– Ирина Павловна, как начиналась работа фонда, как удавалось договариваться с руководством интернатов и детских домов?
– Выпускники детдомов приходили к нам сами. Они уже закончили школу, попробовали себя в разных направлениях деятельности и поняли, что им будет трудно устроиться в жизни. Контакты с администрациями начались немного позже. Вначале возникло сотрудничество с 60-м детским домом.
Работать с детьми из интерната непросто, и дело не в руководстве. Просто есть определенные нормативы, по которым живет интернат. У них, например, дверь закрывается вечером в строго установленное время – и дети уже должны быть дома. А у нас занятия заканчиваются в 21.00. Пока ребенок доедет, будет 23.00. Понятно, что каждый директор, входя в договорные отношения с нами, в определенной степени рисковал. С кем-то из директоров сложились устойчивые отношения. Наши ближайшие партнеры – 8-я школа-интернат и школа-интернат № 55.
– У вас для каждого ребенка индивидуальная программа и свой куратор?
– Даже учебный план и единое расписание составить сложно. Потому что каждый ребенок приходит со своими знаниями, ожиданиями и запросами. Значит, нужен индивидуальный план. Ведь в чем миссия «Большой Перемены»? Не в том, чтобы помочь студенту сдать ЕГЭ, ГИА или устроиться на работу. Нам важно, чтобы ребята стали самостоятельными. То есть научились сами решать свои жизненные проблемы. Например, как обеспечить семью, найти работу, обратиться за помощью в поликлинику, вести здоровый образ жизни, делать ремонт, воспитывать детей – перечень этих задач бесконечен. Или человек сидит и жалуется на то, что проблемы не решаются, или понимает, что это его задачи, и думает как с ними быть. Например, куда пойти учиться, чтобы потом работать там, где хочется.
И главное здесь – осознание своих жизненных задач. Это осознание требует соотнесения индивидуального и социального пространства. Человек ведь реализует свои планы в конкретном социуме, с такими-то приятелями, соседями, врачами, работниками сферы услуг, правоохранительных органов и т.д. И получается, что социум накладывает свои коррективы на его планы.
– В чем идеал такого соотнесения?
– Хочется, чтобы из ребят не росли маргиналы, но и не становились людьми, которые подчинили себя без оглядки тому, что видят вокруг, без понимания своих личных потребностей. К примеру, подросток приходит к нам учиться и говорит, чего он хочет. С этого момента куратор начинает понимать, какая проблема привела его к нам, как он видит решение жизненной задачи, которая перед ним встала, и чем мы, как организация, можем ему помочь.
По сути куратор – это не кто иной как менеджер жизненного проекта. Ни много ни мало. Его задача – понять что за человек перед ним сидит и что ему будет нужно завтра. При этом неизбежны трудности. Потому что держать свое слово и соблюдать условия «договора» готовы отнюдь не все наши студенты. Но несмотря на проблемы, к которым мы заранее готовы, простроить такую индивидуальную образовательную программу вместе со студентом – и есть наша задача.
– У вас, насколько я знаю, есть и групповые занятия?
– Студенты чаще всего объединяются по целям и способностям, а не по возрасту. В прошлом учебном году, например, к нам пришли две девушки. Им нужно было сдать ЕГЭ, чтобы поступить в медицинский. В ходе собеседований мы выявили, что у обеих примерно одинаковый уровень знаний, и только тогда объединили их в учебную группу. Но это скорее микрогруппа – всего из двух человек. Обычно в группе 5-6 человек, которых мы готовим по русскому и математике, так как это обязательные для сдачи предметы. А также помогаем, например, с биологией, обществознанием или географией, в зависимости от желания самих ребят.
– То есть у вас программ много и они связаны…
– …одной сквозной идеей. Необходимо понять, растет ли самостоятельность студента в ходе его своеобразной деятельности? Может ли он, например, организовать свой досуг? Или ему по-прежнему нужна помощь, чтобы расширить культурные горизонты. Или может ли человек сам организовать свое время, а в перспективе – и время своих детей? Или он будет ждать, когда придут социальные работники, все оплатят и повезут его смотреть красоты Петербурга? Всем этим навыкам обучают «Путешественник», «Театральный клуб» и другие программы.
– Одна из задач – мотивация социальной успешности?
– По крайней мере, мы обязаны попробовать пробудить интерес к решению жизненных задач. Например, программа «Практика» помогает детям определиться с тем, кем они хотят стать в будущем. При этом мы не навязываем студентам определенные профессии, а стараемся лишь расширить их кругозор относительно будущей карьеры.
Если даже задать вопрос о будущей специализации взрослому человеку, вышедшему из университета, он вряд ли ответит. А мы работаем с особенными детьми. Это сложный вопрос, и дело не только в прямом вопросе-ответе. Здесь важно наблюдение: когда ребенок растет, надо выяснить, к чему он больше склонен. Рисовать ему нравится или машинки катать? А если я ему еще машинок куплю? Ага, день катает, неделю катает. Надо же, а теперь в книжку полез. Заинтересовался строением мотора. А дай-ка я его на выставку свожу!
А можно сделать по-другому (так, к сожалению, чаще всего и делают) – посадить весь класс и рассказывать о разных профессиях. И девочки начнут зевать там, где речь пойдет о машинах, а мальчики – как только вы заговорите про маникюр. Но если внимательно наблюдать, куда идет интерес ребенка, этого можно избежать. На такой результат направлена программа «Самоучка». Мы выясняем, к чему направлены природные склонности подростка.
– Но на это уйдет немало времени?
– В конечном счете, все-таки меньше, чем если идти по накатанной колее. То есть сначала обучить тому, что ему в будущем не пригодится, а потом переучивать.
Может, лучше сразу подойти к вопросу образования, исходя из принципа индивидуально, дорого и подольше, чем потом тратить усилия и средства на то, чтобы все переделывать?
– У вас написано что программа «Самоучка» – ключевой элемент вашей концепции.
– Это скорее не программа, а подход. Вначале мы выясняем, что интересно ребенку. Так рождается тема, которую в рамках «Самоучки» можно дальше развивать. Это может быть что угодно: что-нибудь про дельфинов, «как быть хорошим родителем», «на каком языке разговаривают на небесах» или «интересные факты о шоколаде»…
Самое важное – начинать движение не от наших потребностей и того, что продиктовано жесткими рамками программы, а от потребностей и нужд ребенка. У наших педагогов есть инструментарий, которым можно вытащить наружу его интерес. Например, спросить: «А кому еще может быть интересно то, что тебе интересно?»
Если брать, к примеру, уроки в рамках программы «Путешественник». Занятие начинается с вопроса куратора своим студентам: «Куда вы хотите поехать?».
– И куда же?
– Наши ребята ездили в Прагу, в Испанию, в Киев, по «Золотому кольцу», в Псковскую область по Пушкиногорью. Подготовка к путешествию, как правило, долгая и кропотливая, длится она год-полтора. Начинается все с того, что фонд не оплачивает материальные расходы. Эти средства студентам нужно заработать, накопить, отложить с зарплаты. Дальше – больше: нужно продумать маршрут поездки, вовремя оформить документы, понять где и как разместиться в незнакомом городе. Педагог не дает прямых ответов на эти вопросы. Задача в том, чтобы студент сам во всем разобрался, выяснил нюансы и, в конечном счете, например, сам оформил себе загранпаспорт.
– Неплохой тренинг.
– В итоге что получается? В Испании хотели побывать в этом году 19 человек, а поехало всего трое. Кто-то успел подготовиться, кто-то – нет, у кого-то заболел близкий человек, кому-то «лениво стало», кто-то банально не смог денег собрать. Но если студент так готовился, он вынесет из поездки гораздо больше. Потому что он чувствует, что это ЕГО поездка, которую он САМ организует. Другой аспект подготовки: делать это вместе с другими. И тут вновь возникает эта тесная связка индивидуального и социального. Тем более что в поездках у нас существует распределение обязанностей.
– А как вы находите кадры?
– Мы начинали на чистом энтузиазме, работали без передышки, не оставляли времени на личную жизнь, пропускали отпуска. Нам очень хотелось воплотить то, что мы задумали. Мы все были альтруистами. Потом нас стало больше, к команде присоединились люди, не столь одержимые идеей. Некоторые просто работали в фонде, как на любой другой работе. И мы не всегда уделяли должное внимание подготовке сотрудников и кадровому вопросу в целом. Сейчас это дает о себе знать. Так что сегодня мы вновь начинаем вкладывать в наше дело первоначальный смысл, возвращаемся к истокам.
Два года назад мы приглашали к сотрудничеству Нину Николаевну Михайлову и других научных сотрудников НИИ проблем детства. Мы поговорили с ними – и стало ясно, что они думают о тех же проблемах работы с выпускниками и воспитанниками интернатных учреждений, что и мы, но со стороны науки. А мы – со стороны практики.
– Вы часто рассказываете о себе? Важна ведь передача опыта.
– Вот в этом году провели первую небольшую пресс-конференцию. Она была не презентационной, а узкопрофессиональной. Мы собрали ближний круг партнеров, которые вовлечены в нашу работу в здании фонда. Было около 50 человек. Более чем достаточно для экспертной оценки.
– А как решаете финансовый вопрос? На кого удобнее опираться, на государство или на частных спонсоров?
– И на тех, и на других. Сейчас многое изменилось, государство предлагает разные варианты кооперации. Возможно, в этом году появится даже госфинансирование. Но разговаривать стоит со всеми, кто готов сотрудничать.
