Традиционным обществам присуще уважение к старости и старикам. Соответственно, и члены этих обществ ждут старости не как беды, наказания или позора, но как нового и радостного этапа жизни, гарантирующего почет и уважение окружающих, часто – освобождение от тяжелых работ. Этнографы и этнопсихологии даже отмечают в связи с этим, что среди носителей традиционной культуры значительно реже встречаются психические и психосоматические заболевания, связанные с возрастом, чем среди пожилых европейцев и американцев.
В течении ХХ века в России по крайней мере дважды кардинально менялся культурный фон. Восприятие старости оказалось как раз на таком культурном разломе: с одной стороны, мы желаем друг-другу долголетия, говорим о старости, как о золотой поре жизни, гибель молодого человека всегда воспринимается нами, как противоестественная трагедия, а с другой – культ молодости и здоровья, прочно утвердившийся в большинстве христианских и пост-христианских стран, заставляет всех нас в той или иной степени бороться со страхом собственного старения.
О том, как кому это удается – читайте наш опрос:
Старость – это естественно
Прот. Сергий Куликов, председатель подкомиссии по работе с престарелыми Комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном совете г.Москвы
– Старость – это неизбежный результат всей нашей жизни. Человечество стареет, мир стареет – все это естественно. Может быть, это было неестественно в Божьем мире, который был создан первозданным, но в нашем мире это так оно и есть. А тут уж чего бояться-то?
Работая с престарелыми, я не могу сказать, что есть уж очень много людей, которым в старости живется совсем плохо… Некоторых людей, наоборот, старость украшает! Во-первых, мудростью, во-вторых, какой-то даже детской непосредственностью, потому что многие люди в старости становятся порой намного проще, спокойнее чем были в молодости… А уж если они и в молодости жили в мире с Богом, с окружающими, то такие люди переходя определенный возрастной рубеж становятся просветленными – это хорошая старость. А про святых можно сказать, что у них старость была вершиной всей их жизни!
Конечно же, человек ограничен в каких-то временных рамках. Господь поставил в 60-70 лет «умножать скорби и болезни», предел некий положил для земной человеческой жизни. И действительно, под старость скорби сопровождают человеческую жизнь: обостряются болезни, нервы, потеря работы – все накладывает свой отпечаток, безусловно! Но если всю жизнь думать только об этом, как готовиться, то вы можете до старости и не дотянуть!..
Я вот лично пока даже не задумывался о том, какой я хочу встретить старость, это я вам честно скажу. Хотя надо, конечно, уже думать… Просто каждый человек себя по-разному настраивает. Один может и до 80 лет трудиться, быть в курсе всех дел, оставаться адекватным и активным человеком, и Господь даст ему сил еще потрудиться. А другой, смотришь, уже в 40-50 лет – старик. Одним словом, к старости нужно готовится, но я не думаю, что старости нужно бояться.
Работа со стариками примирила меня с неизбежностью смерти
Ольга Глухова, исполнительный директор регионального благотворительного общественного фонда «София», ведущего, в том числе, ряд благотворительных проектов в 2-х московских домах престарелых
– Старости я боюсь в том смысле, что опасаюсь не суметь к ней подготовиться. Работая в доме престарелых, я часто вижу, насколько естественно к ней относятся наши подопечные, насколько они примирены с ней, насколько смиренно относятся они к своим немощам… Вижу как воспринимают старость те люди, которые смогли духовно подготовиться к ней.
Перенесение боли, отсутствие свободы, зависимость от других – вот то, что пугает меня в старости прежде всего… Зависимость и неспособность помогать кому-либо. Очень многие бабушки у нас говорят об этом: «Когда я могла помогать, так весь дом был на мне, а теперь я вынуждена кого-то ждать, просить о чем-то».
Нужно, наверное, смиренно относиться к старческой немощи, довериться Богу и доверять своему состоянию – если ты сейчас слаб, зависим, значит, тебе нужно оказаться именно в этой ситуации, именно через это ты должен пройти. Нужно верить, что может быть это теперь лучшее средство, лекарство для тебя.
В принципе, я уверенна, что моя профессия может хорошо подготовить человека к приходу старости… И это очень хорошо, что к нам в волонтерские проекты сегодня приходит много молодежи. Они видят, что жизнь это не только молодость, которая кажется бесконечной; они видят весь диапазон жизни, все состояния. И иметь такой наглядный обзор перед глазами, когда можно и со стариками переговорить, почувствовать, что они сейчас испытывают – вот это очень многое дает! Это первый момент. Он подготавливает, быть может, не столько к старости, а вообще к правильной жизни, формирует правильное отношение к жизни.
А вообще, если просто говорить о работе со стариками, то лично меня, например, они примирили с неизбежностью старости. С неизбежностью вот этой слабости и, в каком-то смысле, с неизбежностью смерти. И если, допустим, Бог так устроит, что старость будет очень мучительной – это недвижимость, может быть, какие-то болезни, пролежни, которые никак не могут врачи излечить – то человек все равно переживет и это, все равно он через это пройдет… и все равно он придет к смерти и встрече с Богом.
Старость – у нее есть своя красота конечно, но самое главное, что она неизбежна. Для меня это было очень важно в свое время понять.
И в старости можно смотреть в будущее
Диакон Андрей Кураев,(признан в РФ иноагентом) клирик храма св. Иоанна Предтечи что на Пресне, Профессор МДА и ПСТГУ; старший научный сотрудник кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ, богослов, миссионер. Целибат
– Я лично, конечно, боюсь старости. Потому что, во-первых, она уже близка, во-вторых, моя-то старость будет одинокой. В то же время, к старости я пока еще особо не готовлюсь. Но надеюсь, что, может быть, кто-то из тех студентов, которым я сейчас стараюсь помогать, в старости воспомянет и про меня… Самое главное, я думаю – это обрести веру в то, что старость – это еще не конец, что старость и смерть – лишь переход, коридорчик… Тогда в старости можно будет смотреть не в прошлое, а в будущее, что само по себе очень важно.
Занимаясь преподавательской деятельностью, общаясь со студентами – как ни странно я не забываю о старости… Слишком много болячек, которые напоминают о возрасте, тем более, что болячки новые, а студенты привычные, старые… Я думаю, что, готовясь к старости, надо посмотреть внимательно на стариков и отметить то, что тебе в них не нравится, составить для себя такой список плохих старческих качеств и затем стараться изживать в себе проявление аналогичных свойств. То есть, подвергнуть себя некому самоанализу на этом пороге. Это, может быть, и будет очень эффективной подготовкой к старости!
Хуже мне не будет
Рубен Давид Гонсалес Гальего, инвалид, публицист и писатель, автор книг «Белое на черном», «Я сижу на берегу» и др. работ
– Старости не боюсь. Слишком болен. Если доживу, то количество прожитых лет вряд ли изменит мое физическое состояние. Чуть больше боли, чуть слабее руки. Не важно. Джойстиком коляски можно управлять и слабыми руками. Теоретически я мог бы бояться именно состояния беспомощности, но и этого нет. Пока нахожусь в интеллектуальной форме, никто ничего плохого мне не сделает.
Мог бы бояться сумасшествия. Не боюсь. Как жить без разума не придумал еще никто. Готовиться к потере разума невозможно.
Татуировки старости не помеха
Тутта Ларсен, телеведущая
– Я не знаю, можно ли сказать, что я к старости готовлюсь, но я думаю о ней, и теперь уже не боюсь; а раньше очень сильно боялась и старости и смерти. Сейчас я смотрю на свою бабушку, на многих других людей, которые, как вино, с возрастом становятся все интереснее, все красивее – не всегда внешне, но внутренне. Они для меня – пример достойного старения. Опять же, как человек верующий, я понимаю старение и смерть как естественные процессы: мы пришли и должны будем уйти, освободить место другим.
Я надеюсь, что буду со своими детьми, а потом – внуками, дружить, и если они захотят, например, сделать пирсинг или татуировку – мы как-то решим этот вопрос вместе, без запретов и принуждения. Я вот ни разу не пожалела о своих татуировках. Не думаю, что буду стесняться их и в старости – когда ты развиваешься, взрослеешь и стареешь, мне кажется, ты меньше всего думаешь о таких вещах. Тем более, в старости тело обычно все-таки становится довольно некрасивым, и тут уже неважно – есть на нем татуировки, или нет. Но, разумеется, есть определенные границы. Когда я, четырнадцать лет назад, сделала себе первую татуировку, и мама прорыдала всю ночь – я очень возмущалась: «Подумаешь, татуировка, чего тут рыдать? Если б я была на ее месте – я бы все разрешала!» А потом подумала: а если через двадцать лет, у моих детей будет модным, например, отрезать себе фалангу пальца – как я к этому отнесусь? Не знаю, и надеюсь, что у них все-таки будут иные способы самовыражаться, менее экстремальные и более креативные.
Молодым людям нужно думать о смерти
Олег Крапчетов, один из руководителей православного молодежного объединения «Молодая Русь»
– Вопрос ваш меня поставил в тупик, честно говоря. И я бы сказал, что меня сейчас мучают наверное совсем другие вопросы… Старость – она разная бывает, и, я думаю, зачастую – по плодам жизни. Одно дело – в окружении любящих детей и внуков, а совсем другое в одиночестве. Трудно рассуждать, что надо делать, как относится. Наверное, нужно жить как христианин по заповедям, с упованием на Бога, не теряя молитву. Тогда и радость будет ярче, и горе тише.
Как бы я хотел провести старость? Ох, праздные это вопросы, из области мечтательности, которая нам не полезна. Мне духовник как-то говорил: «Не думай наперед, как все будет, а то впадешь в уныние. Все будет не так, как ты думаешь». Чего я боюсь в старости? Конечно многих вещей: кому охота пережить своих детей, жену, друзей, близких? Кому охота умирать в хосписе или на улице, брошенному и забытому всеми? С другой стороны, что если эти скорби будут посланы мне во спасение? Отвечу, может для светского читателя, высокопарно, но для меня это единственно правильно: что Господь пошлет для спасения, надо терпеть и просить сил это перенести! Конечно, боишься скорбей, но без них ведь, как известно, не спастись.
И вообще, молодым надо не о старости думать, а о смерти! Объяснять это не надо, я надеюсь.
Подготовили Дмитрий РЕБРОВ, Михаил АГАФОНОВ
