Я верю – жизнь после смерти существует, и эта жизнь будет полней и прекрасней, чем земная

В ночь на 24 августа на 88-м году жизни скончался митрополит Диоклийский Каллист (в миру Тимоти Уэр) – виднейший православный богослов, патролог, переводчик «Добротолюбия» и богослужебных текстов на английский язык, профессор Оксфордского университета.

Владыка Каллист приезжал в Москву в 2016 году и дал интервью корреспонденту сайта Милосердие.ру на одну из важнейших и интереснейших тем – об острых этических проблемах современности. Предлагаем текст интервью.

«Меня очень интересует, что происходит с человеком после смерти»

— Есть ли для вас в жизни открытые вопросы, на которые вы ответа не знаете?

— Разумеется, у меня есть много таких вопросов. Например, меня очень интересует, что происходит с человеком после смерти. Мне уже 81 год, и мне очень любопытно, что будет дальше, тем более что моя смерть, наверное, не заставит себя долго ждать.

Будучи христианином, я верю не только в воскресение души, но и в воскресение тела. Но каким образом это будет происходить? Каким образом душа продолжает существовать после смерти без тела? И есть ли различия между нашим воскрешенным телом и тем, которым мы обладаем сейчас?

Есть много таких вопросов, ответа на которые мы сейчас не знаем, но лично я верю, что жизнь после смерти существует, и что эта жизнь будет более полной и прекрасной, чем земная.

«Слушая людей на исповеди, сочувствуя их бедам и боли, я восстанавливаюсь в вере»

— Скажу честно, у меня бывают колебания в вере, сомнения. Есть такие люди, — я знал таких, — которые сохраняли детскую веру на протяжение всей жизни и никогда не сомневались. Но для многих из нас подобное, к сожалению, невозможно. И особенно это невозможно для тех, в том числе для меня, кто изучал современную философию.

Мои сомнения были связаны не с столько с определенными аспектами вероучения, а, скорее, с более общими понятиями: а что если в жизни нет никакого смысла? А что если и Бога нет? Да, я спрашивал себя об этом. Какой ответ я нашел?

Моей борьбе с сомнением всегда сопутствовала моя вера. Я знаю, что несмотря на мои сомнения у меня есть обязанности епископа: приходить в храм, служить литургию, исповедовать и причащать людей… В такие моменты я отодвигаю все сомнения на задний план и просто молюсь. Слушая людей во время исповеди, сочувствуя их бедам и боли, помогая им пастырским образом, я сам восстанавливаюсь в вере.

«Вера — это осознанное решение человека быть верным»

— Особенная сложность подобных экзистенциальных вопросов заключается в том, что мы не можем доказать их таким же точным образом, как теорему в геометрии.

Истинность нашей веры доказывается иначе: мы выбираем, во что будем верить.

То есть вера – это не просто согласие человека принять религиозные доктрины. Вера — это осознанное решение человека быть верным и сохранять свою верность тем ответам на экзистенциальные вопросы, которые дает нам Церковь.

Несмотря на все мои сомнения я не могу представить себя где-либо еще, кроме христианства и Православия. Вера освещает все стороны моей жизни.

Каждый человек рано или поздно должен совершить этот осознанный «скачок веры» к более глубокому пониманию сложнейших и самых важных вопросов нашего существования.

— После смерти душа человека существует без тела до тех пор, пока оно не воскреснет для вечной жизни. В таком случае, как относиться к человеку, который поменял свой пол? Кем он воскреснет — тем, кем он был, или тем, кем он стал? Имеет ли душа пол?

— Что такое человек? Это единство тела и души. И наши тела, и наши души дает нам Бог, и Бог их для нас выбирает. Мы не всесильны: есть вещи, которые решать не нам. Это, например, жить нам или умереть, страдать или не страдать, быть женщиной или мужчиной. Бог дает нам пол при рождении вместе с жизнью, вместе с телом и душой. Душа не имеет пола, но тело – имеет. Человек не есть только его тело, а потому мы не в праве распоряжаться, какой пол этому телу иметь и когда этому телу умирать.

К тем, кто уже поменял свой пол, я бы советовал относиться по-христиански, не как к мужчине или женщине, а в первую очередь как к человеку, с любовью.

— Если человек мучительно страдает и хочет прекратить свои страдания – совершить эвтаназию — это преступление? Будет ли такой человек самоубийцей, попадет ли в ад?

— Свою жизнь нам нельзя прекращать. Жизнь – это дар от Бога, и мы не имеем права его отбирать у самих себя несмотря ни на какие страдания. Есть определенные решения, которые мы не имеем права принимать.

С другой стороны, мы также не должны навязывать человеку его существование искусственным путем. Мы не должны убивать людей, но иногда мы можем позволить человеку умереть – то есть не заставлять его существовать с помощью техники и медицины, если его тело и он сам уже готовы к смерти. Но и ускорять смерть человека мы тоже не имеем права.

Что же касается вопроса, самоубийство это или нет, попадет ли такой человек в ад – мы не можем этого знать. Это, опять-таки, решать Богу, а не нам. Я бы даже сказал, что Бог не отправляет никого в ад – мы сами отправляем себя туда.

— Сейчас многие упрекают Церковь в том, что «она не такая, какой должна быть», что священники снимают сан и пр. Как объяснить диллему: Церковь и люди в ней?

— Нужно понимать, что Церковь – это богочеловеческий организм, а Православие – оно для всех. С божественной стороны Церковь – это тело Христово, и нет в ней никакого зла и греха. С человеческой стороны она состоит из людей, таких же, как вы или я, и мы не совершенны, мы совершаем ошибки. Так что, будучи людьми, мы падаем и встаем, снова падаем и снова встаем, — и так до конца. Наша жизнь в Церкви полна взлетов и падений. Если вы сомневаетесь в истинности Православной церкви, — не смотрите на меня, не судите Церковь по мне, умейте смотреть глубже и научитесь видеть в Церкви жизнь Духа Святого. Смотрите не на то, что видимо, а на то, что невидимо. Как церковь на земле, мы плохие свидетельства веры Христовой.