Что изрядно удручает на каждом новом мероприятии из цикла «Благотворительные гастроли», так это однообразие, как сейчас говорят, нейминга провинциальных некоммерческих организаций.
Владимир Берхин (с)
Иногда складывается ощущение, что где-то в недрах всемирной сети имеется некая автоматическая программа, наугад составляющая названия благотворительных и волонтерских инициатив из трех десятков слов в разных сочетаниях – «тепло», «поделись», «сердце», «доброта», «радость», «радуга», «чудо», «надежда», «дети», «помощь», «солнце», «жизнь» и так далее, и по каким-то причинам немалое количество НКОшников пользуются услугами этой странной программы.
В результате возникает немалое количество взаимозаменяемых названий, о специфике работы конкретной организации не говорящих ровным счетом ничего, а сами организации кажутся неразличимыми, как матрешки.
А иногда названия так и просто одинаковые. Одних только НКО, у которых есть слово «созидание» в названии на портале министерства юстиции я нашел несколько десятков, хорошо хоть организационно-правовые формы различаются. И это я еще по слову «жизнь» не искал.
Впрочем, это можно списать на бедность фантазии – одинаково названных магазинов в стране наверняка значительно больше.
Гораздо печальнее, когда оригинальное, точное и красивое название просто намеренно копируют, не спрашивая изобретателя. Подобное периодически происходит, например, с фондом «Старость в Радость» – уж больно их название хорошо звучит, как не присвоить.
Руководитель фонда Лиза Олескина рассказала, что к подобным казусам они уже привыкли и воспринимают подобное «вирусное распространение бренда» уже не как воровство, а скорее как непредсказуемое развитие, а на конфликт идут только в том случае, когда их названием прикрывается нечто нехорошее – религиозные сектанты или откровенные мошенники.
Лиза Олескина. Фото http://philanthropy.ru
Как правило, бывает довольно устного внушения, чтобы нехорошие люди одумались, что косвенно свидетельствует о том, что они прекрасно понимают изначально, что не вполне правы.
Если кому-то непонятно, чем плохо подобное поведение, то представьте, что некий человек, которого вы не знаете, живет и называется вашим именем. И даже если он человек хороший и ничего плохого не делает, то своим поведением он создает в информационном пространстве, как минимум, путаницу, а как максимум – привешивает к вам ответственность и репутацию, которые изначально не ваши.
Привычка стянуть нечто, на что в коммерции ставятся копирайты, у коллег в некоммерческом секторе встречается нередко – причем часто тащат все целиком, не меняя ни единого слова или картинки.
В принципе, стянуть могут все что угодно. У фонда «Кислород», например, непонятные люди из Воронежа взяли название. У нас самих, у фонда «Предание», неоднократно копировали дизайн фонда, причем до мелочей, до шрифтов и фотографий. А еще в сети действовал некоторое время «Благотворительный проект „Подари жизнь«» украинского, кажется, происхождения, не имевший никакого отношения к одноименному благотворительному фонду, основанному Чулпан Хаматовой и Диной Корзун. Этот проект с чужим названием находился к тому же на сайте, название которого почти полностью совпадало с названием сайта настоящего «Подари жизнь».
«Подари жизнь» в силу своей известности чаще других оказывается в подобной ситуации. Несколько лет назад, помнится, всем рунетом искали каких-то непонятных девушек, которые собирали пожертвования на Арбате с плакатом, что они представляют именно этот фонд. То ли мошенницы, то ли просто глупые энтузиастки.
Логика тех, кто занимается подобным, понятна: очень удобно воспользоваться раскрученным брендом ради экономии сил и средств. Хотя в целом стоит отметить, что организации, действующие таким образом, очень сильно напоминают китайских производителей товаров народного потребления, объединенных общим наименованием «Абибас» за привычку выдавать самопальную продукцию за качественные брендированные вещи.
Абибас, как известно, может неплохо выглядеть при покупке, но наверняка проработает недолго и не вполне качественно. Вот и фонды, имеющие привычку использовать цельнотянутые тексты, концепции, названия и картинки, как правило, больших успехов не достигают – просто потому, что успех достигается трудом, а не обманом.
Скажем, те, кто пытался стянуть у нас дизайн, обычно не учитывал, что технологические решения скопировать куда сложнее. В результате элементы дизайна без необходимых программных продуктов бесполезно повисают, выдавая свое неродное происхождение с головой. А сайты с такого рода использованием чужого добра получались, скажем так, малоудачные.
Организации, у которых нечто таким образом позаимствовали, в большинстве случаев не реагируют никак – судиться в благотворительном мире не заведено, ибо это вредит репутации отрасли, а иных средств воздействия, кроме как писать недобрые письма, нет.
Единственное оружие, которым может реально воспользоваться автор той или иной стянутой концепции – это огласка: никому не хочется прослыть мошенником. Хотя в целом отношение к копирайту в благотворительности очень похоже на отношение к копирайту в Церкви: дело кажется слишком важным, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как авторство (подробнее здесь). В ответ на упреки в том, что нехорошо брать чужое без спросу, можно запросто нарваться на обвинения в жадности и препятствовании милосердию.
И хотя в этом есть своя логика, ибо если удачный текст поможет какому-то человеку, пусть даже сам текст писался не про него и не для него, то это в любом случае реальная помощь в беде. Однако само по себе явление «интеллектуального пиратства в филантропии» все же трудно оценивать позитивно.
Да, копированием чужого контента в благотворительности часто занимаются энтузиасты, решившие таким образом сделать доброе дело слегка за чужой счет. Но ответственность за ошибки и глупости энтузиастов в конечном счете ложатся на плечи тех, кто разрабатывал концепции и писал тексты.
Не говоря уже о том, что если некто не стесняется выдавать чужое творчество за свое собственное, возникает резонный вопрос – а насколько правдивы его отчеты и не обращается ли он с деньгами жертвователей столь же вольно?
