«Какая ужасная пошлость!»
Великий бас Федор Иванович Шаляпин начал свою благотворительную деятельность в 1890 году, в восемнадцатилетнем возрасте. Уникальный, можно сказать, случай. К тому же юноша в то время был и сам гол как сокол. Проживая в Уфе и служа в хоре известного провинциального актера и антрепренера С.Семенова-Самарского, он участвовал в благотворительном спектакле в пользу детских приютов Уфы.
Прошел год. В городе Тифлисе Шаляпин занимался у певца Дмитрия Усатова, а когда в жизни учителя неожиданно наступила трудная полоса, передал ему часть своего скудного заработка.
Дальше – больше. Уже в марте 1895 года Шаляпин участвует в четырех благотворительных концертах. Хотя до богатства ему все еще далеко.
Много концертов знаменитый бас давал в пользу своей родной Вятской губернии. Тамошняя газета сообщала: «Как известно, Ф.И.Шаляпин – крестьянин Вожгальской волости, Вятского уезда. Говорят, что он не упускает случая помогать своим односельчанам».
В 1905 году во время своего благотворительного турне Федор Иванович собрал 16 500 рублей. Эти деньги пошли в помощь голодающим Уфимской, Симбирской, Саратовской, Самарской, Казанской и, конечно же, Вятской губерний.
И тогда уже Шаляпин ощутил сполна всю зыбкость положения благотворителя. В 1903 году он писал в дневнике: «Какой ужас, какой ужас! Сейчас возвратился (убежал, удрал) с благотворительного концерта, который устраивала какая-то мадам Киндякова в пользу своих учениц или вообще каких-то учениц…
Я сегодня нездоров, и не в порядке мой голос, я сиплю, хриплю, но я обещал мое участие и должен петь, иначе публика, заплатившая пятирублевки в пользу учениц скажет: «Нас обманули, у нас вытащили из кармана деньги, мы совсем не желаем даром отдавать наши деньги, наши десятирублевки и пятирублевки».
И устроители будут извиняться перед публикой, краснеть и говорить: «Ради Бога, не сердитесь на нас, мы, со своей стороны, сделали все, ездили к Шаляпину, просили, кланялись, унижались, а он – вы видите, какой невежа – он обманул и нас и вас»…
Я, малодушный, сегодня поехал в концерт. Я болен, я не в голосе, я не могу петь так, как мне следует петь. И я все-таки поехал… Я отдал им все, и они встретили меня цветами, они кидали в меня цветы, бросали их под ноги, я улыбался, как балерина, сквозь страшную боль мозолей на ногах моих. И пел, пел скверно, хрипел, и публика вдруг тоже стала мне улыбаться улыбкой той же балерины. Они хотели наслаждаться звуками, чистыми, ясными, а вышло… не то – и все разочаровались… «Нельзя так пить, как он пьет», – говорил кто-то в фойе. «Да, он страшно не бережет себя», – отвечал другой. «Все русские таковы», – вставлял третий. «Да он не умеет петь», – авторитетно присказывал четвертый и, словом, сразу нет артиста, а так кто-то скверно пел.
И я ехал домой и плакал, плакал горькими слезами, и каждый цветок, брошенный мне, жег мой мозг.
Какая ужасная пошлость!»
Концерт под дулом маузера
Слава, однако же, неотвратимо растет. Вместе с ней и расценки. А значит, можно больше денег жертвовать нуждающимся.
С регулярностью публиковались отчеты: «В Большом театре состоялся спектакль «Дон Карлос», устроенный Ф.И.Шаляпиным в пользу пяти различных благотворительных учреждений. Общий сбор составил 59 000 руб., за вычетом стоимости аренды театра и военного налога – 40 000 рублей».
В 1912 году, будучи на гастролях в Монте-Карло, Шаляпин дал благотворительный концерт и там. А деньги – 16 тысяч рублей – перечислил в шесть русских губерний, голодающим.
Когда началась Первая мировая война, открыл сразу два госпиталя. Содержал их, разумеется, на собственные средства. Время от времени пел перед ранеными воинами прямо в больничных палатах.
А в газетах то и дело попадались объявления: «Большой императорский театр. Большой концерт Ф.И.Шаляпина на оборудование лазаретов в Москве и Петрограде для раненых воинов».
Но и других нуждающихся Федор Иванович не забывал. Вот, например, еще одна афиша: «В Большом Театре в пользу убежища для престарелых и лишенных способности к труду артистов с участием солиста его императорского величества г. Шаляпина представление будет «Борис Годунов»».
Еще один занятный факт. Сведения о военных успехах русской армии в Восточной Пруссии дошли до Федора Ивановича, когда он был во французской Бретани, на пляже. И сразу, безо всякой подготовки он начал петь перед курортниками. А под конец этот великий человек не погнушался пройти с шляпой перед слушателями. Деньги, собранные в этот день, отправились на фронт, на помощь раненым.
Наступила революция. Все заслуги Федора Ивановича как бы обнулились. Он моментально стал асоциальным элементом, богачом, имеющим недвижимость и кучу денег.
К певцу регулярно приходили с обыском. Он же смиренно все терпел, только просил: «обыскивать его в удобное для него время, с восьми до девяти, например».
Просил, конечно, шутки ради, чтобы обстановку разрядить. Но эти люди, к сожалению, не понимали шуток. Однажды, не найдя никаких ценностей, взяли с собой серебряные ложки. Спасибо, что оставили в живых. А случалось, что во время обыска «комиссары» заставляли петь для них. Шаляпину было противно, но он пел – жизнь дороже.
Певец продолжал в меру сил помогать беднякам. Но все больше задумывался об отъезде в Европу.
Вот список только основных послереволюционных пожертвований:
«Кронштадт – на культурно-просв. цели – 18 000 р.
Орехово-Зуево – для бедных детей рабочих – 20 000 р.
Москва – бедн. детям Социальн. обеспеч. – 20 000 р.
профессион. союз артистов – 30 000 р.
Петер. – бедным детям Социальн. обеспеч. – 20 000 р.
рабоч.-технич.персоналу Мариинск. театра – 40 000 р.
хору Мариинск. театра – 35 000 р.
оркестру Мариинск. театра – 40 000 р.
престарелым артистам Убеж. – 30 000 р.
Народн. университету Лутугина – 10 000 р.
Политич. Красн. Кресту – 15 000 р.
Итого – 251 000 р.»
В конце концов Шаляпин решился на отъезд – сначала с гастрольным турне. Перед отъездом потребовали отчитаться. Шаляпин перечислил все доходы за четыре послереволюционных года, указал, сколько денег пожертвовал, а в конце приписал: «Советское правительство увеличило гонорары всем артистам на 300 процентов. Я один от них отказался. Я уж не говорю о том, что правительство перевело с моего счета на свой 148 тысяч рублей».
Федора Ивановича выпустили.
Долго продолжалось заграничное турне. И за пределами страны Шаляпин продолжал устраивать благотворительные выступления, поддерживая соотечественников. Но ведь его соотечественники находились также за пределами СССР. Будучи в Париже, передал 5 тысяч франков для голодающих детей русской диаспоры. В Москве это стало известно, певца обвинили в материальной поддержке белого движения.
После этого путь домой был закрыт окончательно. Гастроли обернулись эмиграцией.
Свою благотворительность Федор Иванович не афишировал. Но и не скрывал. Афиши и газеты то и дело сообщали о его благотворительных концертах. Однако же публику интересовало не это.
Подсчитывать доходы Федора Ивановича с бенефисов стало одним из излюбленных занятий театральной общественности. Еженедельная газета «Новости дня» писала в 1904 году: «Бенефис Ф.И.Шаляпина дал бенефицианту около 15-ти тыс. руб. чистых».
А вот и отчет о другом бенефисе Шаляпина, случившемся двумя годами раньше: «Театр, конечно, переполнен, именно переполнен, потому что в каждой ложе сидело по три-четыре человека сверх комплекта: надо же было оправдать высокую цену. Валовой сбор достигал 18 000, и на долю бенефицианта отчислится 15 000 руб. Куш внушительный».
Здесь репортера также больше увлекало не мастерство певца, а его запредельные доходы.
Характерная история случилась как-то раз в одном из магазинов. Он решил купить палку. Спросил, сколько стоит.
– Пятьдесят рублей, – сказал приказчик.
– Что-то очень дорого.
– Что же для вас-то, Федор Иванович, пятьдесят рублей?
– То есть что значит – для вас? Что я, на улице, что ли, деньги нахожу? – возмутился Шаляпин.
Федору Ивановичу приписывалась фраза: «Даром только птички поют». Кто-то, правда, уверял, что автор ее – Савва Мамонтов, а кто-то, что актер Мамонт Дальский.
Постоянно пересказывался слух о скупости Шаляпина. Как ни странно, слух этот пустил один из его лучших друзей, художник Константин Коровин. Он где-то обмолвился, что Федор Иванович, якобы, когда идет куда-нибудь из дома, берет только три рубля, чтобы на платить за себя в ресторанах.
Как ни странно, доля правды в этом есть. Шаляпин сызмальства, со своего нищего детства, привык экономить каждую копейку. Однако насчет трех рублей, это, разумеется, чушь – он любил угостить. И никогда не отказывал тем, кто действительно нуждался в деньгах.
Но, как не трудно догадаться, публичная и хорошо зарабатывающая фигура просто обречена на окружение всяких бездельников и прилипал. Шаляпину запомнилась история, как некий незнакомец пришел просить денег на похороны умершего ребенка. Шаляпин, разумеется, не отказал. И случайно увидел, как проситель пошел в сторону извозчика, от которого донеслось: «Ну что, Ванька, достал? Едем к Яру!»
У него выпрашивали и бесплатные концерты – просто чтобы сэкономить, и бесплатные ужины – все с той же целью. Вот для таких вымогателей и была фраза про птичек, таким он и показывал в ресторане свои три рубля.
* * *
Бессмысленно подсчитывать, сколько денег за всю свою жизнь потратил Шаляпин на благотворительность. Вес рубля постоянно менялся, а ведь были еще гонорары в многочисленных заграничных валютах. Говорят, что общая сумма его пожертвований была эквивалентна 430 килограммам золота.
Трудно себе представить, как это подсчитывалось, и насколько это точно. Но если ошибка и вкралась в расчеты, то вряд ли она велика.
