Москвичи охотно приносят вещи и продукты в организации, помогающие бездомным. Но они категорически не согласны терпеть неопрятных чужаков в своих подъездах.
«В два часа ночи я обнаруживаю пьяное тело у лифта»
«Бездомные распивают на окрестных лавочках, которые заботливо расставили московские власти. Они побираются на перекрестке, потом идут в «Магнолию» или «Красное и Белое» за выпивкой, потом снова распивают, потом просят еду», – так описывает городской пейзаж поблизости от своего дома Наталия Осипова, журналист, житель района Таганский.
«Я сама привозила мешки и коробки в Фонд доктора Лизы, относила вещи в «Ангар спасения», жертвовала на разные проекты в пользу бездомных, и я понимаю суть проблемы. Но как житель – что я должна делать в момент, когда в два часа ночи я обнаруживаю пьяное тело, перекрывшее мне проход к лифту? Тело, которое не факт, что поведет себя адекватно при приближении к нему. Или, когда я застукиваю пьяную бомж-девицу за намерением помочиться на лестнице?» – говорит она.
«Нет ни одного инструмента, который бы развел нас на социальную дистанцию – бездомных и жителей домов, куда они приходят поспать несколько часов, выпить и закусить с комфортом», – считает Наталья. Ни полиция, ни социальные службы, ни благотворительные организации не могут пока решить эту проблему.
«Цветочки» вокруг черного рынка рабочей силы
Большинство московских бездомных – люди, приехавшие на заработки из других регионов. Это подтвердило исследование, проведенное «Ангаром спасения», рассказала Ирина Мешкова, руководитель направления помощи бездомным Отдела по церковной благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви.
Почему же они не работают? Потому что работодатели (чаще всего речь идет о теневом бизнесе, в том числе строительном) обманули их и выбросили на улицу.
«Говорить о том, куда препроводить заснувшего в подъезде бездомного, – все равно что сажать цветочки вокруг нефтеперерабатывающего завода, загрязняющего все вокруг своими отходами. Проблему это не решит. Людей выбрасывают на улицу, они выпадают из экономики, а мы думаем, куда их убрать, потому что от них дурно пахнет», – отметила Ирина Мешкова.
Неверно обвинять помогающие НКО в «засилье» бездомных, кочующих по тому или иному району города. Нужно работать с источником проблемы – с черным рынком труда, с незащищенностью приезжих перед лицом работодателей.
Решить эту проблему можно только на уровне правительства, не только повышая ответственность работодателей, но и стимулируя увеличение количества рабочих мест в регионах, считает Илья Кусков, руководитель приюта «Теплый прием» и Благотворительного фонда «Помощник и покровитель».
Убежище на месте хостела
Человек, который недавно оказался в состоянии бездомности, легко восстановит свой социальный статус, если быстро получит помощь, это подтвердил опыт проекта «Убежище», организованного центром «Дом друзей» во время первой волны COVID-19 в Москве.
Для размещения людей, потерявших работу из-за режима самоизоляции, «Дом друзей» арендовал на городских окраинах шесть хостелов. «Работодатели свернули свои стройки, и люди не получили зарплату, им даже не на что было уехать домой. Сначала они говорили: «Мы недельку покрутимся на вокзале, найдем работу, все будет прекрасно». Недельку покрутились, потеряли паспорт, один получили травму, другой подцепил ковид. Я лично видела, какими изможденными они приходили на заселение в хостел», – рассказала Лана Журкина, директор «Дома друзей».
Сначала владельцы хостелов боялись за сохранность своего имущества, доходило до заявлений: «Тут у вас воняет бомжами». «Причем заселялись люди, которые и раньше тут жили, пока не потеряли работу. Но тогда к ним относились иначе», – отметила Лана Журкина. В августе собственники уже предлагали Центру «Дом друзей» скидки и продолжение сотрудничества.
В итоге проект «Убежище» помог 3995 людям, из них 425 человек уже нашли работу и сняли жилье самостоятельно. «Они помнят семью, которая их ждет, они предпочитают зарабатывать на жизнь, а не получать бесплатно еду и одежду, им нужен свой дом, а не казарма в социальном учреждении», – пояснила Лана Журкина.
А вот если не оказать помощь вовремя, человек так и останется доживать свой век на улице. «Люди, которые давно находятся в состоянии бездомности, проходят порог «невозврата», с ними очень сложно работать. Ведь помощь тоже надо уметь принять, и не все это могут», – сказала директор Центра «Дом друзей». «До 80% таких людей имеют психические заболевания. Только врач-психиатр может достучаться до них», – добавила она.
«Это место не для вашего ночлега»
Как обычному горожанину совместить милосердие и «здоровое опасение», если он видит пьяного и неопрятного незнакомца в своем подъезде?
Разговаривать с бездомным нужно на равных, ни в коем случае не сверху вниз, уверена Светлана Файн, директор АНО «Друзья общины святого Эгидия». «Это человек, у которого есть имя и история – история боли, разочарований, вины, – напомнила она. – Если я вижу человека в ту минуту, когда он пьян, я вижу его только в эту минуту. А завтра, возможно, он будет в совершенно другом состоянии. Нельзя отождествлять моментальный снимок с самим человеком».
«Бездомный человек борется за выживание, и в этой борьбе он не всегда бывает безобиден. Бояться его естественно», – отметил священник Олег Вышинский, социальный работник Православной службы помощи «Милосердие». Главное при этом – все же относиться к нему как к личности.
«Можно вынести ему еду, если он попросит поесть. Предложить другую помощь. Может быть, его нужно отправить на родину. Если человек отказывается от помощи и хочет просто лежать в подъезде, нужно ему твердо сказать: это место не для вашего ночлега, покиньте его, иначе я вызову полицию», – советует отец Олег.
Но на самом деле полиция заберет бездомного только в том случае, если он совершает какое-нибудь правонарушение. Прежде всего потому, что везти его некуда. «Никто не знает, что делать с бездомным, который живет в подъезде, – подчеркнула Лана Журкина. – Полиция тоже не знает. Нет отлаженного механизма».
Приют предоставят лишь каждому десятому
По идее, и «Социальный патруль», и полиция могли бы отвозить бездомных в специальные пункты оказания первичной помощи. Там можно было бы выявлять потребности людей, оказавшихся в беде, предоставлять медицинскую помощь, распределять по приютам. Проблема в том, что таких пунктов практически не существует (по крайней мере, государственных).
В приемном отделении Центра социальной адаптации (ЦСА) им. Елизаветы Глинки человеку разрешат переночевать только один раз, а потом ему опять придется искать убежище самостоятельно. Если, конечно, последним местом прописки бездомного была не Москва. Москвичам в ЦСА им. Глинки оказывают качественную социальную помощь, подчеркнул Илья Кусков.
По самым скромным подсчетам, на улицах столицы проживает около 15000 бездомных. Между тем во всех приютах города вместе взятых, включая ЦСА им. Глинки, наберется не более 1500 мест.
Подмосковные трудовые дома могут вместить примерно половину тех людей, которые оказались на улицах. «Другая половина при всем своем желании не поместится в учреждения», – сказал Илья Кусков.
Количество бездомных в Москве резко уменьшилось бы, если бы ЦСА им. Глинки оказывал помощь всем нуждающимся, считает он. «Эффективная программа социальной реабилитации помогала бы людям восстанавливать документы и просто уезжать домой. В других регионах не разделяют «своих» и «чужих» бездомных», – отметил директор приюта «Теплый прием».
Создание как можно большего числа пунктов безопасного ночлега для тех, кому некуда идти, решило бы проблему ночевок в подъездах – согласилась с ним редактор портала «Милосердие» Юлия Данилова.
«Мы открыли для бездомных свой обсерватор»
Прорехи системы стали особенно заметны во время пандемии COVID-19. Бездомных отказывались брать в городские обсерваторы, поэтому они просто оставались на улице, несмотря на заражение.
В ответ на сообщение об этой проблеме Департамент соцзащиты напомнил, что в городе есть ЦСА им. Глинки, (который к тому времени как раз закрылся на карантин, отметила Лана Журкина), а Департамент здравоохранения проинформировал, что отдельный обсерватор для бездомных создавать не планируется.
«Когда мы поняли, что для людей на улице ничего не будет сделано, мы открыли для них свой обсерватор, через который прошли около 200 человек», – рассказала Лана Журкина.
Какой должна быть «социальная дистанция» между бездомными людьми и обычными гражданами? По мнению Ильи Кускова, НКО следует открывать свои центры стационарной помощи бездомным вдали от жилых кварталов, например, в промзонах.
Или же размещать подопечных в специализированных мини-приютах. По такому пути пошли, например, Фонд святителя Василия Великого и Благотворительная организация «Покровская община» в Санкт-Петербурге. «Они сняли квартиры и там организовали небольшие качественные приюты для бездомных инвалидов. Пока человек оформляется в социальное учреждение, он не просит милостыню и живет не на улице, а в нормальных условиях. Причем соседи даже не знают, что в квартире живут бездомные. Все очень культурно», – рассказал Илья Кусков.
В то же время, места, где можно оперативно помочь человеку, впервые оказавшемуся на улице, находятся как раз в людных местах. Например, вокзалы расположены в центре Москвы.
Более 8000 человек, потерявших деньги и документы, смогли отправиться домой за шесть лет работы программы «Возвращение» (Служба помощи «Милосердие»). «Человеку должно быть понятно, куда обратиться, где находится «точка входа» для получения социальной помощи», – отметила Юлия Данилова.
По мнению Ирины Мешковой, именно Москва могла бы стать экспериментальной площадкой для создания умной системы помощи бездомным, сочетающей в себе разные форматы работы и взаимодействия НКО с органами власти.
«Взаимодействие с полицией у нас налажено хорошо»
Некоторые примеры успешного сотрудничества НКО с госструктурами, по крайней мере силовыми, уже имеются. Так, приют «Мураново» (Пушкинский район Подмосковья) наладил взаимодействие с местной полицией. В этом приюте живут в основном социально опустившиеся люди, больные алкоголизмом и наркоманией, которых не готовы терпеть даже их собственные родственники, рассказал священник Георгий Парамонов.
«Мы фотографируем подопечных, они заполняют анкеты, проходят через полицейскую картотеку. Есть такие, которые отказываются оставаться у нас, когда узнают об этих условиях. Были и такие, которые заполнили анкеты, решив, что это просто слова, а потом оказалось, что они в розыске. Встречаются и неадекватные люди, и воровство бывало, кто-то выпьет и дебоширить начнет – полиция очень быстро реагирует. Иногда сами полицейские к нам обращаются, просят разместить на два-три дня людей, попавших в непростую жизненную ситуацию».
А вот «Ангар спасения» в течение месяца сотрудничал с пешим социальным патрулем Московского окружного казачьего общества (МОКО).
«Мы договаривались, чтобы они ежедневно патрулировали точки вокруг «Ангара», где, по словам местных жителей, собираются бездомные, – рассказал Роман Скоросов, руководитель проектов помощи бездомным Службы помощи «Милосердие». – Тех, кто им попадался, они приводили к нам, или вызывали городской «Социальный патруль»».
Профессионалы-соцработники, в отличие от патрульных и обычных жильцов, лучше умеют мотивировать бездомного к тому, чтобы он поднялся, пошел куда-то мыться и искать ночлег. Поэтому сотрудничество казачьего патруля с «Ангаром спасения» оказалось эффективным, отметила Юлия Данилова.
«Самого бездомного никто не спросил»
Главный путь к успеху – это попытка договориться с бездомным, отметила Дарья Байбакова, руководитель московского офиса Благотворительной организации «Ночлежка». «Мы довольно часто получаем звонки: тут живет бездомный, я нашел ему работу в Московской области, предлагаю ему уехать, а он не едет. При этом выясняется, что самого бездомного никто не спросил, нужна ли ему такая работа», – рассказала она.
До начала пандемии Дарья Байбакова побывала в Оксфорде. Там тоже есть бездомные, правда, их всего 29 человек. С ними работает Outreach-служба – команда социальных работников, которые каждое утро обходят все точки, где ночуют бездомные. Каждого человека они ежедневно спрашивают, почему он остается на улице, снова и снова разъясняют ему, как работают программы помощи. «Иногда к человеку достаточно подойти пять раз, иногда двадцать пять, иногда нужно подходить к нему целый год», – добавила Дарья Байбакова.
Только такая терпеливая работа может заставить человека изменить свою жизнь. Жильцы одной из московских многоэтажек тоже внимательно отнеслись к проблемам бездомного, поселившегося в их подъезде. Они выяснили, в чем он нуждается, и привели в Консультационную службу «Ночлежки». Там бездомному помогли найти работу, и он больше не живет в подъезде, рассказала Дарья Байбакова.
Юлия Данилова указала на важность информирования горожан о том, где бездомный человек может получить помощь. «Люди должны видеть весь спектр организаций и понимать, куда можно обратиться рядом с домом, куда можно обратиться экстренно, и какую именно помощь можно в этих организациях получить», – отметила она. Здесь подошли бы как справочники, так и обычные листовки на стендах возле подъездов.
Фотографии Анны Гальпериной
