Презумпция виновности бездомного – вот то, что во многих так называемых «нормальных гражданах» убивает ростки сострадания к этим людям.
Если негативное отношение к инвалидам появляется в российских СМИ лишь эпизодически, то что касается бездомных людей, то за двадцать последних лет ситуация едва ли изменилась в лучшую сторону.
Даже в тех публикациях, которые посвящены помощи этим страждущим и в которых есть попытки выразить какое-то к ним сочувствие, чаще всего тиражируется один и тот же образ бездомного: грязный, пьяный, возможно заразный и социально опасный тип, вероятнее всего, попавший в такое положение по своей вине.
Презумпция виновности бездомного – вот то, что во многих так называемых «нормальных гражданах» убивает ростки сострадания к этим маргинальным типам. Большинство журналистов – обычные члены общества, те самые так называемые «нормальные». И тиражированием этого образа бездомного они, скорее всего, занимаются почти неосознанно.
13-го и 14-го февраля в городе Пушкин под Санкт-Петербургом под эгидой Института региональной прессы прошел семинар «СМИ о бездомных и бездомности. Социальные и правовые аспекты», ведущим которого был Игорь Карлинский, консультант по социально-правовым вопросам СПбБОО «Ночлежка», работающий с бездомными с 1993-го года. Игорь Залманович также является одним из разработчиков ряда петербургских государственных социальных программ. Уже в который раз Карлинский поделился с представителями прессы как своим опытом, так и своими соображениями по проблеме восприятия обществом своих бездомных членов.
– Игорь Карлинский: Во-первых, выражение «лицо без определенного места жительства» бессмысленно. Вопрос: что такое «место жительства»? Ответ: это любое жилое помещение, где человек живет. Оно или есть, или его нет. Но не бывает неопределенного места жительства. Во-вторых, в настоящее время слово «бомж» носит характер оскорбления. Я читал десятки публицистических и научных материалов. И вот пример: ученый описывает маргинальные слои населения сельской местности и пишет: «Бомжи, бомжи…». Как оказалось, он имел в виду обычных домашних алкоголиков, опустившихся людей, а вовсе не людей без прописки.
Вопреки распространенному убеждению, бездомные не являются единой социальной группой. Даже среди уличных бездомных попадаются люди с разным уровнем образования, разных профессий, с разным культурным уровнем, а также с различными жизненными устремлениями – и немало среди них людей, внешность которых категорически не соответствует растиражированному образу.
Важно, что люди оказываются на улице по очень разным частным причинам, в том числе и таким, которые категорически нельзя ставить людям в вину. Отдельно нужно отметить так называемых латентных бездомных – тех, у кого нет вообще никакой регистрации, но которые имеют стабильный достаток и, соответственно, могут снимать жилье, но в случае потери источника доходов также окажутся на улице. Что же касается тех, кто уже на улице, то один из характерных упреков в их адрес – огульное обвинение в страсти к бродяжничеству. Думаю, любой из тех, кто общался с бездомными, знает, что большинство из них, даже так называемые «опустившиеся», недовольны своим образом жизни (особенно зимой – покажите мне человека, который получает удовольствие от перспективы замерзнуть).
В действительности дромомания (склонность к бродяжничеству) встречается среди бездомных очень редко. Хотя несомненно, что психика большинства бездомных далека от уловной нормы – ведь бездомность сама по себе является психотравмирующим фактором.
В качестве причин бездомности мы привыкли называть стихийные бедствия, мошенничество или просто неудачные сделки с недвижимостью, семейные проблемы, последствия осуждения к лишению свободы, алкогольную или наркотическую зависимость. Но ничто из этого не является такой причиной само по себе: причина бездомности всегда носит комплексный характер, на который влияют три основных фактора: личностный, микросоциум (семья) и макросоциум (общество). И вторичные причины, т. е. мешающие человеку перестать быть бездомным, от вышеупомянутых первичных не отличаются.
– И. К.: Бездомность в России носит застойный характер, что выражается прежде всего в среднем сроке бездомности, который по данным Межрегионального социологического центра у нас составляет семь лет. Это важно потому, что приблизительно через полгода существования на улице начинаются личностные изменения. И если мы задумаемся о способах выхода из состояния бездомности, то увидим здесь большие проблемы – в России таких способов очень немного, и они не подходят для большинства наших бездомных. Можно перестать быть бездомным, если есть собственные ресурсы, но зачастую у бездомных их нет. Бездомность – это ресурсная недостаточность. И мы не должны забывать о психических проблемах этих людей. Бездомные – одна из самых тяжелых категорий в плане профилактики и реабилитации.
Так называемые «обычные граждане» привыкли воспринимать бездомных, как неких «иных», как представителей не нашего, а какого-то иного общества, почти, как инопланетян. Но страхового полиса от бездомности нет, и каждый может оказаться на улице. «Обычные» граждане не всегда могут превозмочь отвращение при виде уличного бездомного, грязного и дурно пахнущего. Но большинству неизвестно, что, например, в Санкт-Петербурге, где только по официальным данным насчитывается около 30000 бездомных (по неофициальным – минимум, в два раза больше), мест, где люди, лишенные постоянного места жительства, могут помыться, всего несколько. А дезинфекцию от педикулеза бездомные могут пройти в единственном пункте на улице профессора Ивашенцева. Еще один распространенный упрек в адрес бездомных – якобы они не хотят работать. Однако стоит не только прежде всего узнать, так ли это в действительности, у самих бездомных, но и задуматься о том, какое количество незаконных требований вполне открыто (в текстах объявлений о вакансиях) предъявляют к потенциальным работникам нынешние работодатели: здесь можно встретить и требования, касающиеся семейного положения, национальности, требования нерелигиозных организаций, связанных с вероисповеданием, и самое распространенное – требование регистрации. Надо ли говорить, что у большинства бездомных регистрация отсутствует? Те же, у кого вообще отсутствуют документы, при всем желании могут рассчитывать разве на нелегальные и эпизодические заработки. Есть и еще одна проблема: человек может не иметь постоянного места жительства, но все же обладать кое-каким имуществом. Если речь идет об уличном бездомном, то если он устраивается на работу, это имущество ему попросту негде хранить.
Возвращаясь к образу бездомного в российском общественном сознании нужно заметить, что общество акцентирует в бездомных свои же негативные черты. Пьянство, сексуальная распущенность, хамство (в том числе регулярное употребление матерных слов), пренебрежение к закону – все это свойства нашего общества в целом, тогда как бездомные становятся своего рода «козлами отпущения». Это лицемерие проявляется не только по отношению к бездомным – так обычные постсоветские пьяницы порой презирают наркоманов.
– И. К.: Я помню попытки у нас в России заниматься социальной реабилитацией бездомных: людям давали работу и койку в общежитии. А бездомные задерживались там не дольше чем на два месяца. Это не реабилитация, а профанация. Реабилитация – процесс, состоящий из двух компонентов: во-первых, подготовки человека к той хотя бы стартовой общественно приемлемой социальной роли, в которой мы хотим его увидеть, и в которой он согласен находиться, включившись в общество; во-вторых, подготовки общества к принятию этого человека. И вот когда эти два процесса сходятся в наивысшей точке, мы имеем шанс на реабилитацию этого человека. А так получается то же самое, как если человека первый раз поставили на коньки и сказали: мы хотим, чтобы ты вышел даже не на чемпионат мира, а на дворовое соревнование. Вспомним еще раз: изменение личности начинается через шесть месяцев бездомности. Это изменение выражается в том, что у него утрачиваются некие навыки, так же, как при бездействии атрофируются мышцы – то есть, у него меняются повседневные практики. В Швеции средний стаж бездомности – год, а процесс реабилитации при этом занимает 18 месяцев: с человеком работают психологи, специалисты по социальной работе, юристы.
В очередной раз приходится повторять банальность: кардинально решать проблему бездомности можно только на государственном уровне при поддержке всего общества. Небольшие и малочисленные общественные организации помогают конкретным людям, но в целом они не делают погоды. В изменении общественного сознания СМИ могут сыграть ключевую роль, если не будут отгораживать мир бездомных от мира «домашних» граждан.
