Кризис заморозил многие стройки и оставил гастарбайтеров без дела. В милиции опасаются, что все безработные мигранты выйдут на большую дорогу, но пока они мирно сидят в своих вагончиках в ожидании зарплаты.
С начала кризиса работы у гастарбайтеров поубавилось. Фото: Татьяна Плотникова для «РР»
Через небольшую дырку в бетонном заборе, огораживающем стройку на северной окраине Москвы, проглядывают маленькие покосившиеся вагоны-бытовки. В них все время, пока возводили дома, жили гастарбайтеры. Теперь они там дожидаются выдачи заработанных денег. С тех пор как банки стали сворачивать кредитование строительных компаний, работы у мигрантов сильно поубавилось.
В десятиметровой комнатке, где основное пространство занимают сбитые из досок двухъярусные лежаки, коротают время 15 строителей из Узбекистана. Появлению неожиданной гостьи, которая пролезла на стройку сквозь щель в заборе, они сильно удивляются.
— Вы из ФМС! — пугается гастарбайтер Руслан.
Его коллеги молча устремляются к двери.
— Нет, я журналистка. Документы требовать не буду.
После пятнадцати минут общения выясняется, что никаких документов у строителей и нет.
— Мы здесь почти все работаем незаконно. Кто-то приехал два месяца назад, а кто-то в этой бытовке уже полгода живет. Новый состав уже несколько недель не набирают. Заказов сейчас мало. Поэтому часть бригады сидит без дела.
— И что собираетесь делать дальше?
— Может, скоро все наладится: нам деньги выплатят, которые должны, и мы продолжим работать, — включается в разговор парень в грязной вязаной шапке — Хасан.
— И много должны?
— Смотря, кто сколько зарабатывает. Примерно 15–18 тысяч рублей каждому. Зарплаты уже месяц не видели. Обещают со дня на день, но это уже несколько недель длится, — объясняет Хасан.
— А на что же вы живете?
— Старые запасы. Сбрасываемся на продукты и берем самое дешевое.
Хасан показывает рукой на серый хлеб, который аккуратно нарезанными треугольниками лежит на грязной клеенке, прибитой к деревянному столу. В углу стоит большая кастрюля с налипшим по бокам жиром.
— А уезжать не собираетесь? Зарплату ведь могут и не выплатить.
— Да нет, у нас бригадир хороший, он нас не бросит. Сюда нас на работу пригласил, через все границы провез. Мы ему доверяем.
— Да дело-то не в бригадире: в стране кризис, у ваших работодателей может просто денег не быть.
— Кризис? Какой такой кризис? — удивляется Руслан. — Да это все временные трудности, нам говорят. Просто у хозяина сейчас стройматериалы закончились. Скоро все будет в порядке — нам заплатят, и мы сможем родным деньги отослать.
В комнату начинают подтягиваться гости из других домиков. Они внимательно слушают разговор, но, как объясняет Руслан, не все понимают.
— Здесь не все по-русски говорят. Мы им на стройке объясняем на узбекском, что нужно делать. Одних их за забор не пускаем — там ведь с милицией можно встретиться, а как они им смогут сказать про взятку?
— И часто вы с милицией встречаетесь?
— Бывает. Как через щель в заборе вылезешь, чтобы до магазина добежать, тут сразу и они. Как будто специально стоят, караулят. Приходится им все деньги отдавать. Но мы всегда стараемся очень быстро выбежать и вернуться.
Спрашиваю, не думает ли кто уехать в Узбекистан. Нет, отвечают, без бригадира не сможем: как сюда привез, так отсюда и увезет. На этих словах столпившиеся у двери строители расступаются, и в комнату входит тот самый бригадир. Гладко выбритый, высокий, в кожаной куртке, представляется Рустамом.
— Красавица, что тут делаешь? Здесь закрытый объект, да.
Следом за бригадиром подтягиваются два русских охранника.
— Вы напишите, что здесь все законно, все с документами, — говорит один из них, провожая меня к выходу. — Чтобы к нам лишний раз фэмээсники не заглядывали. Пусть на другие стройки лучше ездят.
Похоже, милиция и ОМОН, который время от времени на пару с миграционной службой наведывается на стройки, — зверь пострашнее кризиса. «Денег дай, 500 рублей дай, тогда иди. Нормально, да?» — возмущаются гастарбайтеры-узбеки на стройке элитного микрорайона «Балтийская жемчужина» в Санкт-Петербурге. В Питере, кстати, ситуация чуть получше, чем в Москве: долгих простоев на стройках нет, и гости из Средней Азии даже позволяют себе шутить на эти темы.
— Кризис, да. Голодаем. Бетон едим, — бодро рапортует рабочий Хошим.
Коллеги, понимающие по-русски, дружно смеются удачной шутке товарища. Кажется, мы не первые спрашиваем его про кризис.
— Вы за них не волнуйтесь, — объясняет корреспонденту «РР» генеральный директор Ассоциации строителей Санкт-Петербурга Алексей Белоусов. — Приезжим найти работу как раз проще всего: у них низкие запросы по сравнению с местными, они готовы работать и за меньшие деньги. А нормальный работодатель в последнюю очередь пойдет на увольнение людей — скорее сократит премии или даже урежет зарплаты, но людей постарается сохранить. В крайнем случае уволенные гастарбайтеры всегда найдут себе место в городском хозяйстве, в жилкомсервисе — пусть и с потерей в деньгах.
Так что, вопреки опасениям, кризис вряд ли толкнет толпы гастарбайтеров на тропу криминала — они боятся вылезать даже из своих бытовок. А если и наступит масштабный экономический спад, рабочие мигранты, скорее всего, будут просто сидеть и ждать, пока собственный бригадир или сотрудники миграционной службы не отправят их домой.
Анна Рудницкая, Людмила Наздрачева
Материал журнала «Русский Репортер»
См.также: Судьба гастарбайтера
