В Россию пришла популярная у геймеров всего мира компьютерная онлайн-игра «Бомжуй!», виртуальные герои которой – бездомные жители реальных мегаполисов (в русскоязычной версии – обитатели Москвы). Мы решили выяснить подробности о непривычной новинке из первых рук, а заодно поговорить о проблеме бездомности с теми, для кого забота о бездомных – не развлечение, а профессиональная обязанность.
По гамбургскому счету
Весной 2007 года двое 22-летних жителей Германии придумали шутливый сюжет о том, как бездомные соревнуются между собой на улицах, собирая бутылки и музицируя перед прохожими, мужественно преодолевая трудности или, наоборот, постепенно деградируя и скатываясь на дно.
Идея получила воплощение через год работы, когда была выпущена полноценная браузерная игра Pennergame («Игра бомжей»), оснащенная строгими правилами и системой баллов, тщательной графикой и точной анимированной картой родного города создателей – Гамбурга. Немецкоязычным любителям онлайн-баталий Pennergame пришлась по вкусу, и авторы взялись за производство версий для геймеров других стран. На сегодняшний день этих версий выпущено уже более двух десятков, на 9 языках, а общее число зарегистрированных пользователей перевалило за 4 миллиона человек.
Серьезная игра
Среди причин успеха обозреватели обычно не в последнюю очередь называют дерзкую оригинальность сценария – ведь протекает действие игры не в сказочных мирах фэнтези или научной фантастики, как это сложилось на рынке компьютерных игр, а в натуральном и нередко хорошо знакомом игроку городском пространстве.
Не то, чтоб ранее такого реализма не встречалось вовсе: в разные годы виртуальные игры на те или иные «социальные» сюжеты, включая урбанистику, разрабатывались во многих странах. В России, например, несколько лет назад существовала игра, тоже посвященная бездомным. И все-таки, по мнению экспертов, в настоящий момент у Pennergame нет явных конкурентов в этом «жанровом» сегменте. Хотя, возможно, скоро ситуация изменится, учитывая, что некоторые компании-производители все чаще пробуют на вкус серьезные сценарии – так, в той же Германии в этом году появилась онлайн-игра Knastvögel о тюремной жизни и социальной реабилитации осужденных.
Из первых рук
В середине ноября, под энергичным именем «Бомжуй!», Pennergame пришла и в Россию, так что теперь каждый соотечественник может попытать свое уличное счастье, бегая по виртуальным улочкам Москвы в образе человека без определенного места жительства. Мы связались с создателями игры Мариусом Фоллертом и Нильсом Вильдунгом, которые любезно согласились ответить на наши вопросы. В разговоре также принимала участие пресс-секретарь компании-производителя Елена Аврутина.
– Насколько удачным получился российский стартап?
– Мариус: На данный момент прошло еще слишком мало времени, чтобы говорить об успешности игры — она существует всего пять дней. Однако мы считаем запуск относительно успешным, хотя конкретные данные приводить пока еще рано.
– В оригинале ваша игра называется скорее нейтрально, а по-русски скорее иронично. Не поделитесь логикой нейминга с большого приобретенного опыта? Как вы учитывали ту или иную национальную или мегаполисную специфику? Каковы были трудности той или иной локализации?
– Елена: В каждой стране название локализировано, однако общий вид сохранился. Так, например, во Франции игра называется Clodogame, в Испании — Mendigogame, в Англии — Dossergame, т.е. названия образуются по примеру «Местный аналог слова бомж + game (игра)». Таким образом, в России игра могла бы называться «Бомжгейм», но, согласитесь, звучит не очень. Вариант «Бомжуй!» показался нам наиболее подходящим и приемлемым, к тому же он соответствует сатирической направленности игры, как бы призывая игроков стать бомжами в интернете. Что касается локализации, то локализируется не только название, но и вся специфика страны и города, насколько это возможно. Игроки видят перед собой местные особенности каждой страны и/или города (если, как во Франции и Германии, игра идет в нескольких городах), начиная от карты и географических названий, заканчивая продуктами в супермаркете и находимым на улицах города барахлом.
– Что послужило источником вдохновения при создании игры? Может быть, какие-то любимые игры?
– Нильс: Мы вдохновлялись не какими-то другими проектами, а непосредственно тем, что видели каждый день на улицах Гамбурга. Бездомные у нас встречаются повсюду, особенно на главном вокзале, в районе Шанце или на Рипербане. Но их не замечают, просто предпочитают не обращать внимания.
– М.: Суть этой игры в том, чтобы в доступной, легкой форме заставить игроков, общественные организации и правительство взглянуть на проблему.
– На вашем сайте сказано, что вы отчисляете часть доходов в пользу региональных благотворительных организаций. Какая это часть? Какие примерно цифры? Сколько будет получать теперь Москва, и кто организация-получатель?
– М.: Наша компания ежегодно отдает на благотворительные цели пятизначные суммы в евро. Входят в эту сумму и пожертвования игроков.
– Е.: Мы сейчас ищем в России партнерскую благотворительную организацию, которую могли бы поддержать. Конкретные суммы зависят от непосредственных нужд и целей. Также надеемся, что если игра станет известна, и вокруг нее сплотится сообщество игроков, мы сможем вместе проводить совместные мероприятия и собирать деньги.
– В Европе вас неоднократно критиковали за «юмористическое» отношение к тяжелой проблеме бездомности. Так, FEANTSA (Европейская Ассоциация, объединяющая учреждения, занимающиеся бездомными) несколько лет назад обвинила вас в поддержке негативных стереотипов о людях, лишенных крыши над головой.
– М.: Обычно нас удивляет подобная критика: ведь нашей целью не было высмеивать бездомных, оскорблять их или каким-то образом ущемлять их права. У нас общая цель с критиками – обратить внимание, заставить задуматься и привлечь людей к благотворительности и решению этой проблемы.
– Н.: Только делаем мы это в необычной провокативной форме, заставляя взглянуть на жизнь глазами человека без жилья. А это порой сложно воспринять.
– Были попытки запретить игру?
– Н.: В Бразилии правительству удалось добиться закрытия игры в августе этого года. С тех пор бразильская версия (Faveladogame) переехала с домена .com.br на домен .com, где успешно функционирует. В Европе нас ругали многие политики. В конце 2008 года на нас обрушилась Социал-демократическая партия Германии и, в частности, Ксения Бекерис. Во Франции против игры высказывались госсекретарь Бенуа Аппару и, от имени Красного креста, Жан-Франсуа Риффо. В Испании нас ругали RAIS и Solidarios para el Dearrollo. Но дальше призывов в Европе дело пока не заходило.
– Успели ли вы столкнуться с аналогичными выступлениями в России?
– Е.: Пока нет, но прошло еще слишком мало времени, так что ничего не исключаем. А вообще мы с нетерпением ждем, как нас воспримут.
Вне игры
Но как бы ни сложилась судьба «Бомжуй!» в России и какими бы щедрыми ни были пожертвования ее создателей и игроков, проблему наших соотечественников, оказавшихся на улице, ни эта игра, ни эти пожертвования не решат – слишком уж велик масштаб явления.
Граждане, презрительно и неразборчиво именуемые «бомжами», встречаются даже в самых развитых и благополучных странах, а в крупных городах нашей страны они давно уже составляют привычную часть повседневного пейзажа. Помогает ли им кто-нибудь помимо частных сердобольных граждан – обыкновенных подателей милостыни? Делается ли что-нибудь помимо индивидуальных актов милосердия и что конкретно? В чем главные препятствия на пути преодоления бездомности?
Чтобы выяснить эти вопросы, мы встретились с координатором Межрегиональной Сети «За преодоление социальной исключенности» Алексеем Варсопко, который с 1990-х годов исследует бездомность как в теории, так и на практике.
Мы и они
– Ты много занимался проблемами освещения бездомности в СМИ. Расскажи, пожалуйста, об этой части своей работы.
– В 2008 году я написал статью о том, как эта проблема освещается. За прошедшие годы вижу, что не изменилось ничего; по-прежнему доминируют два подхода – либо «бомжи как источники Зла» либо «бездомные как повод для проявления Добра».
– Насколько эта подача темы в прессе отличается от массового сознания?
– Практически никак не отличаются. Взять хотя бы понятие «бомж», идущее от советской аббревиатуры «без определенного места жительства». Если начать изучать вопрос, выяснится, что нет универсального определения, кто является представителем этой «социальной группы». Для одних бомжи – это те, кто ведет асоциальный образ жизни, «плохо выглядит и пахнет», «опустившиеся». Хотя что у этих людей с документами и жильем, однозначно сказать нельзя. Для других это могут быть те, у кого нет жилья, хотя внешне они обычные люди, выходящие, например, на митинг с плакатами «Власть, ты сделала нас бомжами!».
Хотелось бы объяснить «безграмотность» прессы тем фактом, что социалкой у нас обычно занимаются молодые и неопытные журналисты, готовые писать о чем угодно. Но на самом деле такой подход нередко можно видеть и у именитых профессионалов, представляющих серьезные издания.
Долгая и трудная работа
– Чем объясняется такая ситуация?
– Тем, что подавляющее большинство не хочет понимать проблему дальше внешних причин. В этой области очень мало экспертов. А раз проблема острая, то и решений тоже хочется быстрых и радикальных. А это системная проблема, затрагивающая самые разные сферы. Она требует комплексных решений, предполагающих и профилактику, и программы реабилитации, и долгосрочные вложения, не приносящие мгновенного эффекта.
Но только начинаешь говорить про это, сразу видишь, как у людей тускнеют глаза и пропадает всякий интерес. В итоге мы серьезному лечению предпочитаем какое-нибудь болеутоляющее средство.
– Какие аспекты работы с бездомными ты бы выделил?
– Проблема бездомности имеет комплекс причин, о многих из которых мы довольно часто слышим: это и доступность жилья, и профилактика правонарушений в сфере торговли недвижимостью, и адаптация детей-сирот как одной из групп риска, и реабилитация бывших осужденных как еще одной такой группы, и проблемы алкоголизма… Все это устоявшиеся темы в СМИ, но я боюсь, что реальной, соответствующей работы не ведется. Также нет и понимания, что нужно делать, чтобы сокращать число бездомных и предотвращать их появление.
Согласия по решению проблемы нет даже у специалистов и чиновников. Много популистов и сторонников «репрессий» – то есть наказаний за несоблюдение определенных социальных норм. Эти люди не задумываются о последствиях и долгосрочной эффективности предлагаемых ими рецептов. Отчасти популярность их «подходов» можно объяснить анти-гуманной сущностью нашей власти, отчасти – стремлением решать насущные проблемы «здесь и сейчас», не задумываясь о последствиях.
– Есть госучреждения, куда бездомные могли бы обратиться за консультацией или поддержкой?
– Есть. Про всю страну говорить не возьмусь, но в Москве и Петербурге создана целая сеть таких организаций. Это и центры социальной адаптации, и дома ночного пребывания, и комплексные центры социального обслуживания населения, система мер прямой помощи (горячее питание, обеспечение одеждой). В Петербурге создан Городской пункт учета граждан без определенного места жительства, работает горячая линия, дом ночного пребывания есть в каждом районе. Знаю, знаком с работой подобных учреждений в Петрозаводске, Архангельске, Ростове. Безусловно, это шаг вперед.
Чужие и свои
– То есть, бездомный может легко к ним обратиться и получить помощь?
– Теоретически да. Практически же надо учитывать, что эти учреждения имеют т.н. «высокую доступность». То есть, чтобы в них попасть, нужно выполнять достаточно строгие правила. И вроде бы аргументы в защиту этой строгости приводятся довольно убедительные («Если хочет жить как человек, должен стараться»), но они не учитывают психологическую специфику людей, проживших какое-то время на улице. И в итоге получается так, что вроде бы места для бездомных есть, но они не заняты, потому что созданы для каких-то вымышленных клиентов.
Особенность ситуации в России в том, что у нас очень высока доля долговременной бездомности, когда человек был бездомным больше нескольких лет, а эксперты договорились считать, что необратимые изменения наступают уже после 6 месяцев жизни на улице.
– Что нужно бездомному, чтобы все-таки получить помощь от государства?
– Здесь еще одна большая проблема. Все эти учреждения обслуживают только тех, кто имеет местную «прописку» (регистрацию по месту жительства), как бы странно по отношению к бездомным это ни звучало. Для «пришлых» бездомных их двери закрыты. И куда идти за помощью тому, у кого нет местной регистрации? Тем, кто не попал в число «местных»? Им говорят: езжайте к себе и там заявляйте о своих правах.
– Насколько понимаю, «прописка» до сих пор служит у нас чем-то вроде основания для получения гражданских прав?
– Это верно в том смысле, что в правовом отношении незарегистрированные, хотя и имеющие жилье граждане, ведущие, так сказать, «социально приемлемый» образ жизни, на самом деле такие же бесправные. Им откажут в медицинском обслуживании, поиске работы, разных видах социальной помощи, приписанной к месту жительства. Не дадут проголосовать на местных выборах. Это проблема так называемой «социальной исключенности», во многом обусловленной законодательно.
На уровне регионов принимаются программы, а федерального закона, посвященного решению проблемы бездомности, нет. В то же время это, может быть, и хорошо, что нет, потому что принять могут такое, что…
– А бывает, что принимают закон, а условия для его выполнения отсутствуют?
– Очень часто. Простейший пример: власти обязаны построить или отремонтировать здание, а денег на это нет. Такая ситуация сложилась сейчас, например, в Мурманске – в полярном, напомню, городе.
– Изменилось ли что-нибудь за последнее, так называемое «сытое» десятилетие?
– Изменилось, и в лучшую сторону. Учреждений стало больше. Но настоящие изменения идут очень медленно, если не стоят на месте. Поэтому серьезных результатов, к сожалению, не видно. То тут, то там изобретают свой велосипед. Берут под крыло небольшую группу «легких» бездомных и топчутся на месте. Потому что нужна программа реабилитации, дальнейшего социального устройства человека, а это требует уже совсем других средств и методов, и дополнительного финансирования.
Возможно, мрачная картина, которую я рисую, обусловлена тем, что я владею информацией о том, как борются с бездомностью в Европе и в Америке. Ситуации там, конечно, мало сравнимые с нашей…
Спасительная помощь Запада
– Как самочувствие организаций, существующих на западные гранты?
– Этот вопрос лучше задавать руководителям таких организаций – фандрайзерам. Но о проблемах с финансированием я начал слышать от них еще несколько лет назад. Негативно повлиял широко обсуждавшийся в свое время «список иностранных фондов, допущенных для работы в России». После таких заявлений западные филантропы сто раз подумают, прежде чем связываться с нами. В целом, думаю, можно говорить о некотором угасании интереса иностранных доноров.
– С чем, кроме мирового кризиса и бюрократических препон, может быть связано это угасание?
– Возможно, с тем, что наше государство позиционирует себя как сверхдержава, не нуждающаяся в посторонней помощи. А также с тем, как отдыхают за границей наши олигархи – информацией об их причудах и образе жизни переполнены все мировые таблоиды. А еще с высокими ценами на нефть и на газ… К чему пожертвования такой богатой и преуспевающей стране?!..
Специалисты, безусловно, понимают, что многомиллиардные богатства представителей элиты суть одно, а социальная ответственность этих людей – совсем-совсем другое. Но частным спонсорам все это объяснить значительно труднее. Тем более, что и своих проблем на Западе хватает.
Местное самоуправление
– Как обстоят дела с отечественными некоммерческими организациями?
– Они тоже в кризисе. Несмотря на официальную позицию в духе «мы сами с усами» и «не надо нам ваших подачек», эффективный механизм поддержки НКО внутри страны не создан. Имеется система государственных грантов, но все согласны, что она не отвечает ни масштабам государства, ни требованиям прозрачности. Обычно эти гранты получают «свои», а уж про «откаты» я вообще молчу.
Наиболее привлекательной и реалистичной выглядит система городских заказов, то есть, ситуация, при которой организация оказывает те или иные социальные услуги, а городское руководство их оплачивает. Но тут включается другая и тоже крайне характерная для нас проблема – проблема отношений с местной властью. Ведь если НКО участвует не только в оказании прямой материальной помощи (предоставляя неимущим пищу, кров и прочее), но также и в правозащитной деятельности, нередко неразрывно связанной с заботой о бездомных, то поневоле ей – такой организации – приходится конфликтовать с органами государственного управления. А кому понравятся наезды от собственных подрядчиков?.. И все-таки, система городских заказов – одна из самых перспективных схем сотрудничества.
Путь домой
Представителей христианской веры и культуры, включая самых неотесанных, не надо убеждать, что помощь ближнему – не просто некая полезная, но в сущности факультативная привычка, доступная лишь слишком набожным или богатым. Сегодня даже самый дремучий землянин так или иначе понимает, что она – потребность и призвание любого добродетельного человека, к какой бы вере он себя ни относил, хоть к самому воинственному неодарвинизму.
Однако в наше время очевидно, что спонтанных, индивидуальных проявлений милосердия оказывается вопиюще мало. Похоже, нашей скромной милостыней (в отличие от милости Христа, сумевшего насытить всех пришедших Его слушать) сыт не будешь, или будешь очень ненадолго. Не получается ей накормить, одеть, обуть и одомашнить толпы современных неимущих.
И дело здесь, рискну предположить, не только в общей скупости или забывчивости среднестатистического люда, но может быть и в том еще, что все по-настоящему глобальные дела – дела поистине общественных масштабов – не могут быть успешно решены отдельными стихийными усилиями. (Не говоря уже о том, что главная задача состоит не в том, чтоб накормить голодных и поселить куда-нибудь бездомных, а в устроении для всех, кто был обманут или оступился, путей назад – в достойную и по возможности трудоустроенную жизнь.) Апостолы создали Церковь, ибо осознали: по одиночке лишь немногие спасутся, в то время как спасение человечества лежит через сознательное и непринужденное единство. Поэтому забота о сословии исключенных должна принять, помимо добровольного участия сограждан, единый и организованный характер; стать делом не одних усердных христиан и прочих добрых иноверцев, но общества как мыслящего и ответственного целого.
Однажды наши предки отказались от каннибализма. Поздней пришли к категорическим запретам на убийство, воровство и идолопоклонство. Теперь задача – победить бездомность. Чтобы сюжет онлайн-игры «Бомжуй» воспринимался познавательной историей из прошлого.
Ссылки по теме:
http://eslidomanet.ru/ – помощь бездомным в Москве.
http://www.pravonadom.ru/ – Межрегиональная Сеть «За преодоление социальной исключенности».
http://www.miloserdie.ru/friends/about/avtobus-miloserdie/ – Автобус «Милосердие»
http://www.miloserdie.ru/friends/about/sluzhba-pomowi-bezdomnym-v-bolnicah/ – Служба помощи бездомным в московских больницах
Петр ГРИНЕВ мл.
