Братья, вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем. Смотрите, чтобы кто кому не воздавал злом за зло, но всегда ищите добра и друг другу и всем. [1 Фес.5:14-15]
С шумного Ленинского проспекта я захожу на территорию Первой градской больницы, где располагается Комиссия по церковному социальному служению при Епархиальном совете г.Москвы, иду мимо больничных корпусов. Здесь тихо и немноголюдно. В столице выпал снег, и среди голых деревьев на белых просторах больничного парка девочки в юбочках играют в снежки, разбрасывают вокруг себя белые хлопья и смеются. Что-то в этом есть из прошлого – картинка из дореволюционной России. Эти девочки – воспитанницы Свято-Димитриевского училища сестер милосердия.
Сестра милосердия – как будто тоже что-то из прошлого. И, наверное, сегодня не каждый имеет представление о том, кто же это такая. А между тем только лишь Свято-Димитриевское училище за 15 лет своего существования выпустило около 700 девочек, обладающих этой профессией. Так что же это за профессия?
Светлана Арзамасцева (директор Свято-Димитриевского училища сестер милосердия):
Ой, это вопрос очень сложный… Мы, когда к нам приходят абитуриенты, говорим, что подготовить профессионального медика очень важно, но не менее важно, чтобы этот медик относился к пациенту с любовью, с добром. И неизвестно, что важнее – лекарство, которое даст сестра, или доброе слово, утешение. Трудно сказать, что поможет больше.
В общем-то, это медицинское училище, только не совсем обычное. Здесь кроме специальности учат любви, чуткому и внимательному отношению к людям, нуждающимся в помощи, будь то пациенты в больнице, старики или сироты.
Светлана Арзамасцева: У нас обучение по той же программе государственной подготовки медицинской сестры, как и в обычных училищах, но помимо этого у нас есть еще и предметы духовного содержания. И я считаю, что нагрузка у наших сестер даже больше. Просто, наверное, людям часто кажется, что сестра милосердия – она более слабая, более беззащитная, более немощная… На самом деле, у нас требования выше, и наряду с профессионализмом мы пытаемся привить им какие-то духовные ценности, чтобы они относились к людям действительно с сопереживанием.
Изначально, сестры милосердия – это женщины, которые собирались вместе, для того, чтобы кому-то помогать. «Сестричества, как правило, появлялись в самые тяжелые периоды русской истории», – рассказывает Председатель Комиссии по церковному социальному служению при Епархиальном совете г.Москвы, духовник училища, протоиерей Аркадий Шатов.
Отец Аркадий Шатов: Сестричества создавались чаще всего в момент каких-то опасностей и трудностей, когда помощь нужна была раненым в госпиталях, воинам на полях сражений – были такие сестричества в Крымскую войну, в Русско-Японскую войну, или во время эпидемий…
Сегодня времена тоже не простые и, возможно, именно поэтому наблюдается возрастающий интерес и к этой профессии, и к теме милосердия.
Светлана Арзамасцева: По-видимому, такое время у нас наступило, что люди ждут сострадания. Особенно от медицинского персонала. Сострадания и помощи.
Так что для девочек, окончивших училище, всегда найдется место работы.
Светлана Арзамасцева: Они распределяются по больницам города. Есть несколько больниц, с которыми мы тесно сотрудничаем. Есть девочки, которые идут в детские дома для детей-инвалидов – в Москве есть такие, и там сестры наши работают по уходу за малышами уже давно, и некоторым девочкам это очень нравится. Есть детские больницы. Но, в общем-то, учитывая их желания и потребности городского здравоохранения.
Конечно, не все выпускницы училища становятся сестрами милосердия – кто-то идет в институт, чтобы стать врачом, кто-то уходит в монастырь, другие создают семью, становятся многодетными мамами – им не до работы. А, в общем-то, обучение здесь, каждой из них дает какое-то направление, сказывается на их дальнейшей судьбе.
Душа человеческая в глубине своей таит много добра. Надобно его только отыскать. (Преподобный Лев Оптинский)
Многие мои знакомые спрашивали, зная, что я собираюсь посетить училище сестер милосердия: «а они что, все монашенки?» Нет, конечно же, нет. Это люди, которые живут обычной жизнью, хотя некоторые ограничения, конечно, есть.
Светлана Арзамасцева: Ну, у нас вообще правила достаточно строгие, и обычно, когда девочки к нам приходят, мы даем сразу их прочитать, чтобы они понимали, что от них будет требоваться. А правила у нас, наверное, как и в любом православном коллективе: девочкам нельзя ходить в брюках, нельзя пользоваться косметикой, нельзя курить. За курение – это бывает, как правило, вновь поступившая девочка, которая эти правила вдруг нарушает, – мы сразу отчисляем…
В училище поступают или после 9-го класса, или после 11-го. Возраст не простой. Тем более, что вокруг такой яркий и красочный мир с кучей развлечений и удовольствий. Хочется ли в 16-17 лет отказывать себе в каких-то вещах, которые доступны твоим сверстникам, соблюдая строгие правила училища? Ольга Иорданская – выпускница училища, а теперь старшая сестра милосердия Свято-Димитриевской богадельни, три года проработала здесь куратором курса. Она говорит, что дети бывают очень разные.
Ольга Иорданская (сестра милосердия): Были студенты, которых родители заставили, например, к нам идти учиться. Были дети, которым это все вообще далеко и безразлично. Помню одну девочку, которую именно родители заставляли, я с ними разговаривала не один раз, и все-таки они разрешили ей уйти. Но она совсем не хотела. Ей было так тяжело! Она далека от церкви, далека от всего этого, и правила училища соблюдать ей было крайне тяжело. Она сама мучилась, и нас мучила из-за этого.
Наверное, должно быть какое-то внутреннее влечение, стремление, – размышляет директор училища.
Светлана Арзамасцева: И взрослый человек не каждый может изменить свою жизнь вот так и строго по нашим правилам жить. Поэтому это должно быть внутреннее какое-то влечение. Если человек готов от чего-то отказаться, измениться, то мы готовы ему помочь.
Интересно, что некоторые девочки, поступившие сюда, в общем-то, и не думали о медицине, но как-то так получилось, что оказались здесь, и вовсе не жалеют. Так, например, студентка второго курса семнадцатилетняя Глафира.
Глафира (студентка училища сестер милосердия): Ну, я училась в школе когда, у меня были совершенно другие планы – хотела пойти в музыку, еще что-то, а о медицине вообще не думала. В детстве я как все дети увлекалась, играла в больницу, но не думала, что пойду в эту профессию. А мои родители поехали в монастырь и попросили совет у батюшки у одного, и он сказал, что пусть идет в Свято-Димитриевское училище сестер милосердия. И я пошла. А потом, когда уже начала учиться, поняла, что мне очень нравится!
Ольга Иорданская теперь не представляет себя в какой-то другой деятельности, а на собеседование сюда она попала просто благодаря стечению обстоятельств.
Ольга Иорданская: Я собиралась в институт поступать. Пришла и увидела там объявление, что идет набор в училище. И у меня появилось желание – для меня самой неожиданное. Я в принципе даже не думала об этом. Уже документы на подготовительные курсы в институт подала, и вдруг объявление… «Ну, – думаю, – надо пойти». И как раз на следующий день было собеседование, я его прошла и поступила в наше училище.
«У нас здесь так как-то все дружно, и учеба, труд совместный, и праздники вместе, – рассказывает Светлана Арзамасцева. – Если какое-то событие, то у нас и студенты, и преподаватели, все-все к нему готовятся». И когда девочки попадают в такую атмосферу, то им и не хочется по-другому, душа тянется к хорошему, особенно детская.
Светлана Арзамасцева: Бывает, очень сложные приходят девочки, и кажется, что такая вряд ли справится, вряд ли у нее что-то изменится в жизни в лучшую сторону, и тем не менее… Мы стараемся создать какую-то обстановку добра, любви, и, конечно, стремимся, чтобы и педагоги пример показывали, и администрация. Поэтому девочки, когда начинают у нас учиться, они как-то быстро к этому привыкают, и если возникает вопрос перевода, смены коллектива, они сразу чувствуют разницу, и большинство из них потом возвращаются назад. То есть они уже понимают, что лучше, что хуже, и девочка, которой, может быть, очень трудно, у которой уже, может быть, есть опыт в жизни не совсем хороший, она все равно чувствует какую-то правду… Душа, она ведь все равно христианка, и все равно тянется к хорошему, к доброму, к любви…
Доброе дело легко не делается, а все с трудом и терпением. (Преподобный Моисей Оптинский)
Ты думаешь добро-то делать легко? Всякое доброе дело трудно! (Старец Исидор Гефсиманский)
Ольга Иорданская за девять лет работы сестрой милосердия ни разу не пожалела, что выбрала именно этот путь, желания бросить это дело у нее не возникало, даже когда бывало очень трудно, даже когда казалось, что ничего не получается. Спрятаться от этого легко, но кто же тогда сделает это за тебя?
Ольга Иорданская: А если спрятаться, то кто тогда кроме нас это сделает? Вот я например работала в отделении неврологии в Первой градской больнице, и там очень много было ошибок. Тяжелые были больные и с высоким риском образования пролежней. Вот иногда придешь, поворачиваешь и вдруг видишь, что все – теперь будут пролежни. И ты виноват в этом. Это, на самом деле, ужасное состояние. Я до сих пор вспоминаю, мне прямо плохо от этого делается. Когда ты видишь, что либо ты неправильно положил, либо вовремя не повернул… Но нельзя же теперь взять, и из-за этого уйти, не работать сестрой… Это же неправильно! Кто будет тогда ворочать этих больных? Нет же людей идеальных, которые не совершают ошибок. Совершил ошибку – знаешь, что ты ее совершил и будешь стараться ее не повторять. Вот и все.
Сестра милосердия – забота, ласка, любовь, но сколько вместе с этим терпения и силы.
Отец Аркадий Шатов: У нас была одна сестра милосердия, которая была больна такой психической болезнью – мизофобией, боязнью грязи. И, несмотря на свою болезнь, она заставляла себя ходить в больницу, выносил судна-утки, убирала в палатах, ухаживала за больными, хотя ей было очень тяжело как человеку просто больному. Она с этим боролась, преодолевала…
Труд сестры милосердия – это тяжелый труд. И не каждой он под силу. Поэтому, прежде чем сдавать экзамены, абитуриентки училища отправляются на два дня в больницу, чтобы попробовать – каково это. О своем первом посещении одного из отделений Первой градской вспоминает студентка первого курса пятнадцатилетняя Маша.
Маша (студентка училища сестер милосердия): Я два дня работала в больнице, в Первой градской. В неврологии. Ну, я там ничего такого особого не делала, пол мыла, раковины. Мне очень понравилось. Так все чистенько, все хорошо, к тебе так с уважением относятся, обращаются на «вы». Больные все так смотрят, думают, ты уже медсестра.
Маленькая хрупкая Маша не испугалась и поступила учиться. Ну а кто-то не выдерживает нагрузок и отказывается от идеи стать сестрой милосердия.
Глафира: В первый день было тяжело, во второй – уже не так. Ты постоянно должна что-то делать, что-то там мыть, где-то там что-то помогать. Это очень правильно, что сначала отправляют на практику, а потом уже сдавать экзамены. Потому что у нас там некоторые девчонки после этого даже не пошли поступать.
Но в этом ничего нет плохого, это не стыдно. Человек должен брать ношу себе по силам. И если служение сестрой милосердия – это все-таки деятельность, которая проникает во все сферы жизни человека, то быть добровольцем может каждый, не зависимо от профессии, интересов, привычек. А смысл деятельность такой же – помощь нуждающимся. Хотя и волонтерам приходится сталкиваться с серьезными сложностями. Координатор группы добровольцев Марина Васильева вспоминает одну из первых просьб, в работе по которой она принимала участие.
Марина Васильева (координатор добровольцев): Это была очень сложная просьба. Женщина очень тяжело болела, у нее были последние стадии заболевания. И подопечная наша была православным невоцерковленным человеком. Понятно было, что она умирает, и это последние дни, когда мы с ней рядом и можем чем-то помочь. Конечно, мы старались, чтобы она исповедалась, чтобы она причастилась… Но как-то не всегда и не все нам удавалось. И последний раз мы устроили ее в больницу, там ей делали операцию, но она уже не вернулась после нее к жизни, она умерла. Почему она запомнилась, эта просьба, наверное, потому что в итоге каждый человек, который в ней принимал участие, приложил туда очень много своей любви. Потому что, конечно, там трудно было помогать, там многие добровольцы не оставались. Это было тяжело и физически, и морально. Но наша помощь была нужна, и были нужны наше участие и наша любовь. Пусть мы не смогли, наверное, сделать все, что могли бы, но то, что мы хоть как-то смогли облегчить человеку последние дни, это очень радует.
Но ведь любые трудности кажутся пустяками, когда знаешь, что поступил правильно и хорошо, и что маленькое доброе дело, ради которого ты пожертвовал чем-то – хотя бы сном или покоем – принесло настоящую пользу.
Отец Аркадий Шатов: А что легко, то мало ценится. Только когда преодолеваешь какие-то сложности и трудности, только тогда чувствуешь, что по-настоящему живешь. Жизнь и есть преодоление трудностей.
Быть добрым – значит быть счастливым. (Страстотерпица царица Александра)
Случай сделать добро кому-либо есть милость Божия к нам. Поэтому мы должны бежать – стремиться всей душой послужить другим. А после всякого дела любви так радостно, так спокойно на душе, чувствуешь, что так и нужно делать; хочется еще и еще делать добро. После этого будешь искать, как бы еще кого обласкать, утешить, ободрить. (Святой праведный Алексий Мечев)
Часто сегодня, оглядываясь по сторонам, мы говорим: «как все ужасно, вокруг столько больных и несчастных, которым совершенно не помогает государство, на брошенных детей всем наплевать, да и вообще в этом мире столько скорби и боли. Как же может такое быть, почему же так, зачем?» Но это не мир не справедлив, это мы сами – ведь без любви к ближнему и без милосердия не может быть и справедливости. Вместо бесцельных и унылых разговоров на эту невеселую тему лучше пойти и помочь – хотя бы кому-то одному из страждущих. Протоиерей Аркадий Шатов говорит, что надо обязательно пользоваться такой возможностью.
Отец Аркадий Шатов: Вообще, Земля – это такое уникальное место, где мы можем кому-то помочь. И святитель Иоанн Златоуст говорил, что Господь допускает «это» на Земле для того, чтобы мы могли оказывать любовь, быть соработниками Бога. Господь принимает эту нашу помощь по умножению любви на Земле. И такие дела очень важны для самого человека. Авва Дорофей, такой замечательный подвижник, который сам был начальником монашеской лечебницы, говорит, что больше больной благотворит, чем тот, кто за ним ухаживает. То есть человек получает больше пользы от того, кому он помогает, чем тот, кому он оказывает эту помощь.
Правда, бывает, так, что человек и хотел бы помогать, хотел бы делать что-то полезное, но не знает – что, где, как? Или думает: «ну что я? много ли я могу…» А много и не надо, надо просто искренне, с душой и с любовью.
Отец Аркадий Шатов: Есть такие организации, объединения, которые помогают человеку, если он хочет научиться делать добро, найти свою дорогу в этом. И в этом может участвовать любой человек. Это может быть доброволец, который помогает на дому или который приходит в детский дом; человек, который просто по телефону звонит одиноким людям или который приходит в интернаты, в хосписы, в какие-то другие заведения…
Когда студентка и будущая сестра милосердия, уже сейчас помогающая в больнице, Глафира первый раз пришла к пациентам, несмотря на то, что было тяжело, ей понравилось заниматься простой, в общем-то, и как сейчас говорят не очень престижной работой.
Глафира: Потому что делаешь и понимаешь, что пользу людям приносишь. Когда потом я уже стала ходить в больницу работать, бабушки, которые там лежат и за которыми никто не ухаживает, к ним приходишь, и они на тебя так смотрят! А еще у нас там один дедушка был такой, мы к нему пришли, а он говорит: «Ой, мои ангелочки пришли». Так здорово!
Как ангел приходит к пациентам госпиталя имени Бурденко и Галина Михайловна Прокофьева. Она не сестра милосердия, она социальный работник от Епархиальной комиссии. Почти каждый день она посещает своих подопечных, приносит им гостинцы, разговаривает с ними. Работать сюда она пришла после смерти сына. Ей было очень-очень тяжело, не хотелось ничего делать, и непонятно было, как жить дальше.
Галина Прокофьева (соцработник в госпитале им.Бурденко): После смерти сына я вообще пришла никакая, на автопилоте. Я понимала, что надо, мне не хватает общения, я никому не нужна… Вдруг сейчас я вижу, что меня любят, я нужна ребятам, я им помогаю… Через это Господь столько дает радости! В госпитале я поняла, что самое главное – это не брать, а давать. Такая радость от этого!
Галина Прокофьева с улыбкой вспоминает картинки из детства. «Наверное, – говорит, – это еще тогда было заложено».
Галина Прокофьева: На Введенском кладбище у меня похоронены родственники, и моя тетя брала меня с собой, когда мне было лет 5-6. Рядом была заброшенная могилка. Тетя все время говорила: «Вот, Галь, здесь человек похоронен, он жил, страдал, мучился, и никто не пришел и не убрал его могилку… Давай уберем». Или вот, я родилась в 1945-ом году, были голодные годы, а к нам слесарь пришел, и мама пригласила слесаря к столу, и он не отказался. А у нас же каждому по кусочку, и мама свое отдала ему. То есть живет рядом с тобой человек, который любит других и готов от себя оторвать и отдать другому. Мне кажется, это очень большая школа.
К сожалению, сегодня люди как будто стесняются отдавать, делать что-то для других. И примеры какого-то служения, какого-то доброделания среди других жизненных забот как-то теряются, тонут среди шума и скорости больших городов. На человека, который тратит свое время, а нередко и средства, на то, чтобы кому-то помочь, часто смотрят с удивлением: «как? зачем тебе это нужно?» Один из добровольцев при Епархиальной комиссии, посещающий пациентов госпиталя имени Бурденко, Юра, вздыхает: «Ну, я никому не рассказываю о том, что я сюда хожу. Не хочу. Потому что я знаю, что большинство не поймут».
«Белые вороны» в современном обществе. Но ведь это изменится? «Как думаете, – спрашиваю директора Свято-Димитриевского училища сестер милосердия Светлану Арзамасцеву, – наступит такое время, когда милосердие будет основой в отношениях между людьми?»
Светлана Арзамасцева: Вообще, хочется надеяться. Я оптимист по натуре, мне все время хочется надеяться на лучшее. Хотя, конечно, время сложное, и очень трудно какой-то прогноз делать. Все может сложиться совершенно по-разному. К сожалению, деньги сейчас определяют очень многое, и вот так вот в противовес деньгам ставить милосердие… Конечно, не каждому это можно объяснить. Но, тем не менее, хочется, кончено, верить, что добро победит зло…
А если в это верить, то значит надо к этому стремиться. «Это не сложно, это радостно», – говорит координатор добровольцев при Комиссии по церковному социальному служению Марина Васильева.
Марина Васильева: Я желаю каждому испытать эту радость. Радость от помощи другому человеку, такой вот бескорыстной, незнакомому человеку, вообще, можно сказать, случайно тебе попавшемуся на этом пути. Я думаю, что после этого никаких вопросов не будет возникать. Помочь испытать эту радость мы можем. Приходите к нам, мы вам найдем таких людей, которым вы сможете помочь!
Станем любить не словом или языком, но делом и истиною. [1 Ин.3:18]
Александра Оболонкова
