Первое мая сейчас называется Днем весны и труда. Однако, людям старшего, да и среднего поколения, памятно его первоначальное название – День международной солидарности трудящихся в борьбе за социализм. Это праздник достался нам в наследство от советского периода, хотя ввели его революционные социалисты еще при Царе. Тогда борьба в основном велась с помощью забастовок и стачек. И хотя с тех пор строй сменился дважды, трудовые конфликты продолжают возникать, и православные люди нередко казываются с одной, а то и с обеих, из сторон баррикад. Как быть православному работнику, если его права попираются начальством? А если в коллективе готовится забастовка или лок-аут – проявить солидарность с коллегами, или смирение по отношению к руководству? Чтобы ответить этот вопрос, мы решили опросить православных людей – священников, специалистов, работников и начальников различных организаций и узнать, что они понимают под правами трудящихся, как далеко, по их мнению, следует заходить в их отстаивании, и как в идеале должны строиться отношения руководителей и подчиненных в трудовых коллективах.
Чиновник.
Андрей ИСАЕВ, председатель комитета Государственной Думы РФ по труду и социальной политике:
— Православная Церковь весьма эффективно и конструктивно сотрудничает с профессиональными союзами России.
Это не случайно, потому что забастовка – далеко не единственный метод работы профсоюзов.
Со временем в наших условиях все большую роль приобретает и становится ключевым механизмом социальное партнерство (ведение переговоров, заключение соглашений с работодателем).
И такое социальное партнерство вполне вписывается, на мой взгляд, в православное понимание соборности.
А в том случае, если работодатель упорно не хочет идти навстречу своим работникам, у них, безусловно, должно оставаться такое средство борьбы, как забастовка.
И нарушения православной этики здесь не будет.
Наоборот, в этом случае православные люди проявляют солидарность с другими такими же работниками, отстаивая их законные человеческие права и интересы.
Но, безусловно, действовать надо только в рамках закона.
Есть трудовое законодательство, которое установлено государством, и необходимо его выполнять.
А в законе четко сказано, что если трудовые права нарушаются, у людей есть законные способы отстоять свои права – через профсоюзную организацию, через обращение к государственным или судебным органам.
При этом и для профсоюзов, и для православных людей забастовка – это крайняя мера, к которой приходится прибегать, если права гражданина, работника реально ущемляются, а все конструктивные пути для разрешения конфликта исчерпаны.
Руководитель светской организации.
Алексей ПЕТРУШКЕВИЧ, директор школы № 52 города Курска:
– В моей школе забастовок не было. Если бы кто-то из учителей вышел на забастовку, я бы, конечно, постарался понять людей (бастовали в 90-е годы, когда учителям на 4-5 месяцев задерживали и без того небольшую зарплату) и никого бы за это не уволил. Но и школу мы бы ни на один день не закрыли. На те два-три дня, что шла забастовка, объединили бы классы, провели бы для детей культмассовые мероприятия или нашли другой выход, но ни в коем случае не бросили бы детей.
В эту школу я пришел 4 года назад, до этого несколько лет был директором другой школы. Пришлось нам с учителями друг к другу притираться. Не мне судить о себе, но надеюсь, что вписался в этот дружный работоспособный коллектив. Отношения с учителями стараюсь строить на доверии и взаимопонимании. У нас общая задача – учить и воспитывать детей. Как на любой работе, возникают проблемы, но их можно и нужно решать доброжелательно и конструктивно. Увольнение же работника – крайняя мера, лучше к ней не прибегать. И я за годы своего директорства никого не уволил по дисциплинарным причинам. Взыскания делал, но, к счастью, чаще объявлял благодарность.
У нас государственная школа, не все учителя воцерковлены, но все с уважением относятся к Православию, большинство празднует Пасху, Рождество и другие великие церковные праздники. Все знают, что я православный человек, и это тем более обязывает меня быть в первую очередь строгим к себе.
Сотрудник светской организации.
Священник Евгений ЛАЛЕНКОВ, клирик храма Святых двенадцати Апостолов города Тулы, преподаватель кафедры теологии Тульского государственного университета:
– Наша кафедра не участвовала в забастовке преподавателей нашего университета. Если нарушается трудовое законодательство, православный мирянин может в рамках закона выразить свое недовольство, в том числе и принять участие в забастовке, если она организована профсоюзом, подана заявка и получено разрешение на ее проведение. Но все-таки забастовка – крайняя мера. Сначала надо, на мой взгляд, попробовать решить проблему менее радикальным способом. И понимать, чем именно ты недоволен. Просто за компанию даже на разрешенную забастовку выходить, наверное, не стоит. А у нас не было претензий. Кроме того, священники вообще не должны участвовать в политике (а любая забастовка, как ни крути, акт политический), миряне же у нас преподают по совместительству, в штате они на других кафедрах. Не знаю, может быть, кто-то из них участвовал в забастовке. Ну а для нас, священников, работа в университете – послушание. Против кого же нам протестовать? Против епархии?
А в несанкционированных забастовках и других мероприятиях, ведущих к массовым беспорядкам, столкновению с правоохранительными органами, христианин участвовать не должен. Протестовать можно только в рамках закона. Обобщать нельзя, всегда надо рассматривать конкретный случай. Есть профессии, в которых по совести забастовка невозможна: врачи, учителя, авиадиспетчеры… И, заметьте, они почти не бастуют, несмотря на все трудности.
Христианин должен свидетельствовать о Христе всюду, в том числе и на своем рабочем месте. Все вокруг спорят, конфликтуют, а ты покажи им пример кротости, смирения. А если будешь так же склочничать, то чем ты отличаешься от других? Какая ты соль земли? Соль оздоровляет, убивает микробы, а конфликт приводит к напряженности, создает в коллективе как раз нездоровую обстановку. Не получается избежать конфликтов – возможно, стоит и работу поменять.
Георгий МАЛЕЕНКО, системный администратор инженерного центра:
– В трудовом договоре прописаны общие условия, в том числе и зарплата. Но если человек повышает свою квалификацию, предъявляет руководству документы, убеждает, что умеет больше, и хотел бы, чтобы ему повысили зарплату, я в этом не вижу ничего зазорного. А просто просить «увеличьте зарплату» неприемлемо.
Когда я был начальником, мне приходилось отстаивать перед высшим руководством сотрудников, с которыми, на мой взгляд, поступали несправедливо. На сегодняшней моей работе таких ситуаций не было. В организациях, в которых я работал, сотрудники ни разу не бастовали, поэтому о забастовках могу рассуждать только теоретически. Наверное, участвовать в них можно, если это в рамках закона.
В советское время, как и все, был членом профсоюза. Профсоюзы, на мой взгляд, хороши тем, что имеют все права и рычаги для улучшения условий труда. В руководстве предприятия есть представитель профсоюза, который отстаивает права всего коллектива. Разумеется, там, где есть профсоюзы. У нас, как и в большинстве негосударственных организаций, профсоюза нет.
В храме, в который я хожу, в воскресные и праздничные дни служатся 2 литургии. Так что даже если двунадесятый праздник попадает на рабочий день, у меня почти всегда есть возможность побывать в храме. А после ранней литургии еду на работу.
Руководитель православной организации.
Евгений НИКИФИРОВ, Председатель православного общества «Радонеж»:
Естественно, что любой работающий православный человек является участником трудового договора. Но дело спасения и гражданская сфера – это разные вещи, православный человек должен жить и по законам своей страны, и по законам совести. Бастовать или нет – это дело его гражданского выбора, напрямую не относящегося к вероисповеданию. Вот была Российская Империя, огромная «православная организация», и неужели православный человек не имел там права на забастовки?! Другое дело организация церковная, которая живёт не только по светским законам, но и по нормам канонического права. Это уже другая ситуация, нежели забастовка в организации светской, в которой просто работает некая «критическая масса» православных людей. «Радонеж», например, является религиозной организацией Русской Православной Церкви, и поэтому братство «Радонеж» подчиняется законам и уставу Русской православной церкви так же как любой приход, любой монастырь. Люди, делая выбор работать в нашей организации, выбирают сознательное самоограничение. Признавая себя членом религиозной организации, мы должны следовать законам Церкви, уставу Церкви, а он не предполагает забастовок.
Руководитель в случае трудового конфликта должен тоже в первую очередь обратиться к государственному законодательству, регулирующему деятельность его предприятия. Как православный человек, он может обратиться к своему духовнику.
Андрей КАРИМОВ, председатель совета Новосибирской региональной общественной организации «Лад»:
– Я считаю, что во избежание трений и конфликтов необходимо единоначалие, причем желательно мужское. Чтобы без эмоций в определенный срок ставились и решались конкретные задачи. Конечно, из-за нашей незрелости совсем избежать эмоциональных вещей не удается. Бывало, что для разрешения сора обращались за советом к священнику, но не могу назвать это трудовыми конфликтами. Это скорее была проблема личных взаимоотношений, то есть в основе спора лежала не суть дела, а те же эмоции.
Официально мы светская организация, но работают у нас в основном православные люди. А несколько человек начали воцерковляться уже в нашем коллективе. Хотя мы никого не принуждали. С одной стороны, протест коллектива против руководителя в православной организации – глупость. Если люди тебе настолько не доверяют, что даже до забастовки доходит, значит, без любви ты ими руководишь, и надо уходить. Я бы, во всяком случае, ушел. У нас небольшой коллектив (20 человек), и я стараюсь прислушиваться к мнению сотрудников. Другое дело, что в некоторые организации руководителей назначают (и среди православных директоров есть назначенные). Тогда, наверное, можно выражать протесты вышестоящему начальству. Если, действительно, есть злоупотребления и спекуляции со стороны руководителя. Но если люди изначально объединились вокруг лидера (а таких православных организаций большинство)… Какой тут может быть протест? У нас в «Ладе», например, все зависит от активности сотрудников. Даже зарплата. Мы с помощью спонсоров готовим проекты, под эти проекты ищем гранты. Не будет активности – не будет зарплаты. А если люди вместо того, чтобы работать, начнут протестовать и одновременно требовать от меня повышения зарплаты? Смешно!
Мне кажется, во многих православных организациях есть проблема спекуляции на Православии. Причем спекуляции обоюдной. Сотрудники позволяют себе схалтурить, недоделать работу (мол, мы же друзья, единомышленники, не уволит он меня), а руководители считают, что платить нормальную зарплату людям необязательно – они же за идею работают. Я с самого начала высказал учредителям свое мнение: зарплата должна предусматривать не только выживание сотрудников, но и их профессиональный рост. Стараюсь, чтобы люди у меня получали нормально.
Сотрудник православной организации.
В этом качестве мы опросили сотрудника нашей редакции, пожелавшего остаться incognito:
– Трудовой конфликт трудовому конфликту рознь. Очень важным примером в этом смысле я считаю притчу о работниках одиннадцатого часа – там же тоже был трудовой конфликт. Требовать того, о чем не договаривался при поступлении на работу – другой зарплаты, другого графика – я не считаю себя в праве, но могу просить, а если это очень важно, а начальство понимания не проявляет, то не грех без конфликта корректно уйти. Другое дело, если за справедливость! Опять-таки, если как-то ущемили лично тебя, мне кажется, по-православному смиряться пока есть силы, а если искушаешься – уходить. Хотя сначала надо все обсудить и выяснить – может, просто произошло недоразумение. Но если надо заступиться за других, то тут уж, наверное, можно и требовать и протестовать – ведь это тоже такая возможность пострадать за ближних.
Не знаю, может ли в православной организации конфликт дойти до голодовок, забастовок и т.д. – мне кажется, на практике все конфликты кончаются раньше; и люди спокойнее, и церковная дисциплина присутствует, и всегда есть возможность для неформального решения: в Москве, по крайней мере, два произвольно взятых православных почти обязательно могут найти трех общих знакомых. Но вот в автобиографии свт.Луки (Войно-Ясенецкого) есть случаи и голодовок и попыток самокалечания (на допросе он схватил нож и пытался перерезать себе горло – не чтобы умереть, а чтобы прервать допрос), и даже неосуществленное намерение самосожжения в знак протеста (хотя, конечно, там был не трудовой конфликт, но также протест против несправедливости и угнетения) – так что в конфликтных ситуациях надо поступать по совести и даже с дерзновением, как мне кажется.
Священник.
Протоиерей Александр АВДЮГИН, настоятель храма-часовни в честь погибших шахтеров в г. Ровеньки Луганской области:
– Дело в том, что из-за безалаберности, бесхозяйственности государственной системы страдает не только работник, страдает его семья. Это особенно актуально для такого регионе как наш, где мужчины являются кормильцами семьи. Женщина в шахтерском регионе играет роль матери, хозяйки, и если она где-то и работает, то ее заработок очень не существенен. Так уж сложилось в регионах с рудной промышленностью. Поэтому шахтер может терпеть сам, но как он может не накормить свою семью?! А другого заработка нежели на шахте, у нас просто нет. Здесь человек вынужден уже бороться «за други своя», он защищает не просто свою честь, достоинство, уровень жизни – но прежде всего, возможность просто прокормить жену, детей, своих стариков. И когда у нас были экономические потрясения, я благословлял людей участвовать в забастовках. Потому что другого способа выжить у них нет. Максимум, что может в таком случае сделать Церковь – это стать неким посредником, примирителем в переговорах, когда стороны уже не слышат друг – друга, а только видят обвинения и не могут найти выхода из ситуации. Церковь может заставить противоборствующие стороны видеть друг в друге в первую очередь человека, призвать их к человечности. Были такие случаи, когда конфликт доходил до апогея, священник вмешивался в ситуацию, и просто беседовал с теми и другими… Наш донецкий старец, схиархимандрит Зосима (Сокур), умерший не так давно, просто приходил к руководителю предприятия и четко говорил: «Вот ты зарплату получаешь, несешь домой деньги. А почему они не получают?!» Он умел заставить человека задуматься и найти выход из ситуации.
Подготовили Леонид ВИНОГРАДОВ, Дмитрий РЕБРОВ, Вадим БАРАБАНОВ
