О том, что там произошло в два последних сентябрьских дня первого года войны мы в принципе знаем еще со школьной скамьи. Массовые расстрелы еврейского населения Киева и окрестностей. Однако в школе очень часто дело ограничивается простой констатацией исторического факта. Иной раз приходится слышать, что так даже лучше – дескать, подробности настолько жуткие, что могут искалечить детскую психику.
Да, подробности жуткие. Но это не повод, чтобы идти по пути сглаживания острых углов и постепенного забвения. Мы подготовили несколько ответов на самые распространенные вопросы, которые дают представление о том, чем был и чем стал Бабий Яр.
Почему гитлеровцы выбрали для массового убийства именно это место?
Здесь сошлось сразу несколько факторов. Первое ключевое слово – «массовое». Командир айнзатцгруппы «С» бригадефюрер СС Эмиль Отто Раш, курировавший расправу с советскими евреями в Киеве, сообщал в Главное управление имперской безопасности: «Предусмотрена казнь по меньшей мере 50 тысяч евреев. Вермахт приветствует эти меры и просит о радикальных действиях».
Бабий Яр – один из самых крупных яров, то есть оврагов, северо-западной части Киева. Длина – свыше 2,5 км. Глубина – более 50 м. Склоны этого оврага изрезаны небольшими овражками. Такое место более или менее подходило с чисто технической точки зрения.
Однако именно что «более или менее». Сомнения все-таки оставались. И тогда как нельзя кстати пришелся опыт обергруппенфюрера СС Фридриха Еккельна, который разработал метод, позволявший оптимизировать пространство.
Сам он цинично называл его «укладкой сардин». Командуя расстрелами евреев во Владимире Волынском (150 человек, 5 июля 1941 года) и в Каменец-Подольске (23 600 человек, 27–28 августа 1941 года), Еккельн довел его до совершенства. Жертвы укладывались плотными рядами вниз лицом. Им стреляли в затылок, затем присыпали землей. И все повторялось.
Был еще один важный момент. Нацисты все-таки опасались, что люди просто так не пойдут на убой. За несколько дней до трагедии были захвачены девять киевских раввинов, которых заставили написать обращение к своему народу: «После санобработки все евреи и их дети, как элитная нация, будут переправлены в безопасные места…»
Поскольку с одной стороны Бабьего Яра находилась железнодорожная станция Лукьяновка-Товарная, а с другой – железнодорожный пассажирский остановочный пункт Сырец, это обращение многим показалось правдоподобным.
По свидетельствам очевидцев, обманутые люди, подходившие к контрольно-пропускному пункту, за которым их ждали мучения и гибель, сохраняли относительное спокойствие.
Как это происходило? Сколько всего человек нашло страшную смерть в Бабьем Яру?
Сохранились свидетельства преступников и соучастников этого преступления. Вот слова Курта Вернера, рядового зондеркоманды «4а» айнзатцгруппы «С», представшего перед судом на одном из Малых Нюрнбергских процессов:
«Евреи должны были ложиться лицом к земле у стен оврага. В овраге находилось три группы стрелков. К этим группам одновременно сверху все время подводились евреи. Последующие евреи должны были ложиться на трупы ранее расстрелянных евреев. Стрелки стояли за евреями и убивали их выстрелами в затылок. Я еще сегодня помню, в какой ужас пришли евреи, когда сверху, с края оврага, в первый раз могли смотреть вниз, на трупы. Многие евреи с испугу все время кричали. Невозможно себе даже представить, каких нервов стоило в этих условиях выполнять работу».
Вот слова шофера зондеркоманды «4а» Фрица Хефера: «Прибывавших евреев – мужчин, женщин и детей – встречали украинцы и направляли к тому месту, где те должны были по очереди складывать свои пожитки, пальто, обувь, верхнюю одежду и даже нижнее белье. Когда они подходили к краю оврага, их хватали и укладывали на трупы уже находившихся там расстрелянных евреев…
Детей оставляли с матерями и расстреливали вместе с ними. В яме я увидел трупы, лежавшие в ширину тремя рядами, каждый примерно по 60 метров. Сколько слоев лежало один на другом, я разглядеть не мог. Вид дергающихся в конвульсиях, залитых кровью тел просто не укладывался в сознании…»
На самом деле немцы подошли к делу со своей природной аккуратностью. Первый расстрел в Бабьем Яру состоялся еще 27 сентября 1941 года. Тогда, как бы обкатывая технологию, туда привели пациентов психиатрической лечебницы имени Ивана Павлова, располагавшейся буквально в двух шагах.
752 человека, которых гитлеровцы считали «балластом», были расстреляны и закопаны. Метод Фридриха Еккельна был опробован и признан перспективным.
За 29 и 30 сентября 1941 г. в Бабьем Яру убили 33 771 человека. Эта цифра не учитывает малышей возрастом до трех лет – их расстреливали, не считая. Всего получается около 35 тысяч.
Но на этом массовые убийства не закончились. Последовали расстрелы евреев 1 и 2 октября, 8 октября и 11 октября 1941 года. До осени 1943 года в Бабьем Яру было убито до 150 000 человек. В их числе евреи, цыгане и советские военнопленные разных национальностей.
Ответственность за эти преступления лежит только на немцах?
Непосредственным организатором расстрелов в Бабьем Яру считается начальник зондеркоманды «4а», штандартенфюрер СС Пауль Блобель. Однако в целом операция по приведению Киева в состояние «юденфрай», то есть города, свободного от евреев, была разработана на совещании в штаб-квартире военного коменданта Киева, генерал-майора Вермахта Курта Эберхарда в присутствии и при участии уже упомянутых Отто Раша и Фридриха Еккельна. Приказ о зачистке был подписан Эберхардом.
Участие в зачистке приняли также украинские коллаборационисты. Из них была сформирована украинская полиция в Киеве. Командование полиции издало знаменитое распоряжение № 5, обязывающее всех комендантов домов сообщить о проживающих в их домах евреях, коммунистах и сотрудниках НКВД в течение 24 часов.
Распоряжение подписано комендантом украинской полиции в Киеве Орликом. По мнению историка Александра Дюкова, это не кто иной, как видный деятель бандеровской фракции ОУН Дмитро Мирон-Орлик.
Украинцы были привлечены и в качестве непосредственных исполнителей зачистки. По свидетельству Михаила Сыдько, они иногда проявляли даже большую жестокость, чем немцы:
«Мы шли пешком. Колонну сузили, назад пути не было. Специально создали имитацию отправки – громкий шум, чтобы заглушить крики и выстрелы. Меня и Гришу оторвали от мамы и включили в группу детей. Клара увидела меня, подняла ручки: «Миша, хочу на ручки!» Побежала к нам. Полицай догоняет ее – бах по башке сверху, она упала. Он каблуком ее – бац на грудь – задавил! Мама это увидела – в обморок. Ребенок выпал, ребенок кричит, а он подходит, и этого ребенка – сапогом! А маму застрелил, на моих глазах… Все два с половиной года, что я жил в оккупированном Киеве, я немцев не так боялся, как боялся полицаев».
Как реагировали на зачистку остальные жители Киева?
Большинство отнеслось к трагедии не то чтобы равнодушно, но как к неизбежному злу, исходя из принципа «своя хата с краю». Были, впрочем, и те, кто принялся сводить с евреями счеты и сдавать их оккупационным властям. На их совести 17 тысяч жизней тех, кто не явился к Бабьему Яру 29 сентября. В полицию поступало столько доносов, что их не успевали обрабатывать.
Однако нашлись и те, кто, рискуя своей жизнью, спасали обреченных людей. Из таких была Надежда Фомина – она уберегла от смерти трехлетнего Цезаря Каца: «Наша дворничиха привела двух полицаев. Уходя, сказала няне Наде: «Жиденка завтра в Бабий Яр веди!» Мы шли от площади Калинина в сторону Лукьяновки. Все были радостные. Говорили, что нас переселяют в Палестину. Я просил Надю купить воздушный шарик и флажок, мне казалось, что идем на парад, как в Первомай…
Тревога появилась, когда мы были на КПП. Слышались крики, стоны, люди забились, заметались. По счастью, Надю кто-то поднял за шиворот и толкнул ее вместе со мной в толпу, стоявшую вдоль дороги: «Нечего тебе там делать». Наверное, увидели, что не еврейка… Потом кто-то подсказал Наде, что есть приют для бездомных детей. Она нацарапала на бумажке «Вася Фомин» и отвела туда…»
Главврачом в этом детском доме была Нина Гудкова. За время войны она укрыла и спасла не только Цезаря Каца, ставшего после усыновления Василием Михайловским, но и еще 11 еврейских ребятишек. В 1995 году израильским институтом Мемориального комплекса истории Холокоста «Яд Ва-Шем» Нине Гудковой было присвоено звание «Праведник народов мира».
В 1992 году того же звания удостоился киевский православный священник Алексей Глаголев, а также его жена Татьяна. От смерти в Бабьем Яру они спасли несколько еврейских семейств, пряча их и в своей квартире, и в церковном полуподвале, и даже на колокольне храма – Покровской церкви, что на Подоле.
Надо сказать, что отец Алексей отличался большой храбростью. В 1942 году он был единственным священником Киева, который отказался служить молебен в честь дня рождения Гитлера.
Всего звания «Праведник народов мира» были удостоены более 2600 жителей оккупированной гитлеровцами УССР. В Киеве усилиями этих праведников были спасены 140 человек.
Как увековечили память о трагедии в Бабьем Яру?
Фото: AP/ТАСС
В 1944 году, посетив место массового убийства, уроженец Киева поэт, писатель и журналист Илья Эренбург написал стихотворение «Бабий Яр». В 1945 году одноименную поэму напишет другой киевлянин, поэт-фронтовик Лев Озеров. Напишет очерк знаменитый писатель, автор «Повести о настоящем человеке» Борис Полевой. Александр Довженко затеет съемки фильма о трагедии.
13 марта 1945 года будет принято постановление Совета народных комиссаров УССР и ЦК КП(б)У № 378 «О сооружении монументального памятника на месте Бабьего Яра». Но спустя несколько лет о нем предпочтут не вспоминать – центральной властью будет принят принципиально иной курс.
В 1948 году распустят Еврейский антифашистский комитет, а его первый председатель, театральный режиссер Соломон Михоэлс будет убит. Первое документальное произведение о преступлениях немецких захватчиков против еврейского населения СССР, «Черная книга» Ильи Эренбурга и Василия Гроссмана, планировавшееся к изданию, сначала затормозят с выходом, а потом и вовсе рассыплют набор.
На долгие годы Бабий Яр станет своего рода фигурой умолчания. Воспоминания о трагедии сохранятся, но в печати эту тему будут обходить.
В 1961 году место трагедии посетит Евгений Евтушенко: «Я увидел обыкновенную свалку… И это на том месте, где в земле лежали десятки тысяч ни в чем не повинных людей – стариков, детей, женщин…» За несколько часов поэт напишет стихотворение «Бабий Яр», начинающееся со строк: «Над Бабьим Яром памятников нет».
Оно прославит автора на весь мир и выведет память о трагедии на новую орбиту. Композитор Дмитрий Шостакович, написавший на эти стихи свою 13 симфонию, отметит:
«Многие слышали о Бабьем Яре, но понадобились стихи Евтушенко, чтобы люди о нем узнали по-настоящему. Были попытки стереть память о Бабьем Яре, сначала со стороны немцев, а затем – украинского руководства. Но после стихов Евтушенко стало ясно, что он никогда не будет забыт. Такова сила искусства».
Действительно, только после резонансных стихов Евтушенко, музыки Шостаковича и документального романа Анатолия Кузнецова «Бабий Яр» идея об увековечивании памяти жертв Бабьего Яра стала реальностью. В 1976 году там была установлена многофигурная композиция – памятник «Советским гражданам и военнопленным солдатам и офицерам Советской Армии, расстрелянным немецкими фашистами в Бабьем Яру».
Что там сейчас?
Сейчас в Бабьем Яру более десятка памятников и мемориалов, посвященных различным группам жертв – евреям, цыганам, православным священникам, остарбайтерам, расстрелянным 27 сентября 1941 года душевнобольным… Появились даже памятники украинским националистам, чуть ли не тем самым, что сотрудничали с оккупантами, сгоняя евреев к Бабьему Яру, а потом сами были расстреляны немцами.
В печати можно встретить такое понятие, как «конкуренция жертв».
Печальнее всего то, что эта самая конкуренция, сама по себе странная и отчасти позорная, сопровождается выходками вандалов. Страдают от них почти все монументы, разве что вот не трогают памятник погибшим детям. Но особую ненависть вандалов вызывают два объекта.
Первый – монумент «Менора» в память о расстрелянных евреях. Он подвергался налетам тринадцать раз – его разбивали, обливали краской, рисовали на нем свастики и пытались поджечь. Вандалов поймали лишь единожды.
Второй объект – храм, посвященный иконе «Всех скорбящих радость», принадлежащий УПЦ Московского патриархата. Его пытались сжечь десять раз, а в 2015 году забросали бутылками с зажигательной смесью, серьезно повредив алтарную часть храма. Ни одно из этих преступлений не было раскрыто.
