Вышла книга об удивительном человеке – Михаиле Новоселове, новомученике: «Церкви Христовой ревнитель, лжецеркви лукавнующих обличитель. Новомученик Михаил Новоселов. Жизнеописание и труды». Москва: «Братонеж».
Михаил Новоселов (1864-1938) не был священником, но друзья (Федор Самарин, Сергей Булгаков, Сергей Дурылин и др.) называли его «аввой», а православная Москва за чистоту и мудрость – «белым старцем». Именно этому человеку, не связанному какой бы то ни было корпоративной дисциплиной, а только дисциплиной совести, удалось осмыслить и выразить в наибольшей полноте смысл своего времени – страшного, лукового и во многом апокалиптичного – времени, когда гибла прежняя Россия и строилась Россия Советская.
Что происходит, почему происходит, за что, кто виноват, когда это кончится, неужели все погибло? – этими вопросами в начале 20 века кто только не мучился. У Новоселова был ответ, правда, многим он не нравился.
Вдруг все становится как-то очень серьезно
Сначала толстовство и его отвержение с сохранением уважительных отношений с графом Львом Николаевичем, потом славянофильство в рафинированном варианте – общение с гениальным А.С.Хомяковым, К.Аксаковым, самостоятельный религиозный поиск, дискуссии и переписка с В. Розановым, В. Соловьевым, о. Павлом Флоренским, участие в знаменитых религиозно-философских собраниях 1901-1903 гг. с попыткой Церкви и интеллигенции взглянуть друг на друга непредвзято, создание миссионерского кружка, издание православной литературы «малых форм» (брошюр) по самым злободневным для христиан вопросам, публицистика и миссионерские письма, где мирянин Новоселов призывает Русскую церковь проснуться и бодрствовать, пока еще есть свет и не пришло время тьмы.
В 1910-е годы – открытая борьба и обличение в прессе лжестарца Распутина, участие в Поместном Соборе 1917-1918 гг., а потом бескомпромиссный путь неприятия советской власти и осуждение сергианства (политики компромисса Церкви с государством ее предстоятеля митр. Сергия Страгородского), но и отказ от пути раскола. Полулегальная жизнь, арест, тюрьма и расстрел.
Таковы главные факты его биографии.
Основная деятельность Новоселова проходила в среде российской интеллигенции, отход которой от христианства, предвзятое, часто профанное понимание веры или вовсе непонимание, при этом попытки веру обесценить и принизить – приносили ему боль и желание действовать, как-то изменить такое неправильное положение. Только вот как?
Помнит он и предостерегающие слова Владимира Соловьева: «Нам надо идти навстречу малейшему наклону в сторону людей колеблющихся. И это есть долг не только признанных миссионеров, не только пастырей Церкви, но и каждого христианина как выражение его живой веры и не менее живой любви.
Теперь именно более чем когда либо, неуместна гордая исключительность и фарисейское равнодушие. Побольше сердечной жалости и снисходительности к ним, побольше серьезной вдумчивости в их положение и запросы души – это и есть одно из первых условий, без соблюдения коих нельзя соблюдать дело миссии среди интеллигенции».
С большим воодушевлением Новоселовым были встречены первые практические шаги по «знакомству» Церкви и интеллигенции на площадках Религиозно-философских собраний 1901-1903 гг, в которых он принимает активное участие.
Прот. Г. Флоровский писал, что эти собрания «были явлением исключительным. То была новая встреча, встреча интеллигенции с Церковью после бурного опыта нигилизма, отречения и забвения. …
За эти годы многим вдруг открывается, что человек есть существо метафизическое. В самом себе человек вдруг находит неожиданные глубины. Ибо утончается зрение… В мире тоже открывается глубина…
Религиозная тема становится как тема жизни, не только как тема мысли. Рождается потребность в «духовной жизни», потребность строить свою душу. И вдруг все становится как-то очень серьезно…».
В открытой встрече обнаруживается не только профанность в вопросах христианской веры у интеллигенции, но и неготовность Церкви отвечать вызовам времени. Вот что пишет один из участников встреч, генерал А. А. Киреев в своем дневнике:
«Религиозно-философские собрания чуть не закрыли. Победоносцев на них восстает. Положим, говорят всякий вздор, ну так отвечайте! Не умеют ответить Розанову и Мережковскому!… Епископ Сергий (Страгородский – прим. ред.), ректор Академии, сидит молчит, словно воды в рот набрался!»
В итоге собрания были закрыты указом Победоносцева.
Откуда столько греха в православном народе?
Религиозно-философская библиотека, которую Новоселов основывает как продолжение диалога Церкви с интеллигенцией, давала «посильный ответ на выдвигаемые жизнью вопросы». Было несколько серий: о вере, о науке, о культуре, а отвечали богословы, философы, писатели, ученые, в том числе западные.
Давая посильные ответы, Новоселов продолжает размышлять о причинах отхода народа от веры, причинах порой самых диких искажений в его уме истин христианства. Ведь столько храмов, монастырей, в каждом идут службы, люди исповедуются, причащаются, откуда же в людях столько «безверия, нерадения, своекорыстия, гордости, жажды удовольствия, зависти»?
Вывод делается серьезный: уклонение духовной власти от ее призвания.
«Русская иерархия сначала при патриархе Никоне тянулась за государственной короной, потом крепко схватилась за меч государственный, и, наконец, принуждена была надеть государственный мундир.
Чуждое семя, перенесенное Никоном на почву Русской Церкви, произросло в течение двух столетий.
Явное бессилие духовной власти, отсутствие у нее общепризнанного авторитета (Новоселов говорит о Синодальном периоде, когда Церковью фактически руководил Обер-прокурор – прим. Ред.), безмолвное подчинение светским властям, отчуждение архиерейства от остального народа, деспотизм высшего священства над низшим, религиозное невежество и беспомощность православного народа, дающая простор бесчисленным сектантам, равнодушие или вражда к христианству в образованном обществе – вот всем известное современное положение Русской Церкви».
«Справедливо отмечено, – пишет составитель книги Л. Е. Сикорская, – что за два столетия ни в одном серьезном существенном деле российская иерархия не принимала участие. Все преобразования проводились по почину государственной власти (это и отмена крепостного права, и смягчение уголовных законов, и прочие реформы)».
«Вместе с государственным элементом и государственное миросозерцание, как тонкий воздух, почти нечувствительно прокралось в ум и душу едва ли не всей, за немногими исключениями, нашей церковной среды и стеснило разумение до такой степени, что живой смысл настоящего призвания Церкви становится теперь ей уже мало доступен», – рассуждает новомученик.
Этот путь в скором времени приведет Церковь, государство и народ (Православие, Самодержавие, Народность) к братоубийственной гражданской войне, гонению на Церковь и построению атеистического государства.
Спешите делать добро
Еще в 1909 году Михаил Новоселов писал своему другу Ф. Самарину: «Мне последнее время все кажется, что нужно спешить делать добро, как выражался доктор Гааз. То есть и всегда это знаешь, но не всегда чувствуешь. Кругом слишком сумрачно…
И хотя слышны раскаты грома, я все больше и больше – если хотите, в меру усиления грозы, – чувствую всю несокрушимость того Ковчега, непоколебимость коего обещана нам Истинным Свидетелем» (Новоселов говорит о словах Христа: «Созижду Церковь Мою и врата ада не одолеют ее» – прим. Ред.).
Под Церковью, о которой говорит Христос, Новоселов понимает Вселенскую апостольскую церковь: «Вселенская апостольская Церковь – это не церковь русская или греческая или какая бы то ни было поместная иная, ибо ею спасается весь род человеческий. … Но мы, русские, имеем неизреченное счастье принадлежать к этому великому Целому, коим мы держимся. Этого забывать не следует.
Не вселенская Церковь держится нами, а мы, русские, с нашей поместной церковью держимся ею. Не о русской, не о греческой или какой бы то ни было поместной церкви сказано, что она пребудет до конца времен, а Вселенская Церковь Христова бессмертна».
И русский народ хорош лишь до тех пор, пока он будет частью Вселенской Христовой церкви.
Об этом в свое время писал и святой Иоанн Кронштадтский: «Талант Вселенского православия мы приняли от Бога для славы Божией и нашего спасения. Как мы этот талант употребляем и умножаем? Как благодарим Бога? Каково наше покаяние? Нет делающего добро, нет ни одного. Все уклонились и сделались непотребными (Пс.13, 1-3). Не относятся ли эти слова Писания к нам?»
Слова очень важные, потому что именно этот вопрос – о «сохранении Церкви» и какой ценой – станет очень скоро ключевых вопросом Русской церкви.
В 1927 году митрополит Сергий (Страгородский), неканонично взявший на себя после смерти патриарха, святителя Тихона, церковное управление в чине местоблюстителя, опубликовал известную декларацию о лояльности Советской власти. Через несколько месяцев – запретил поминать по церквам заключенное духовенство, зато учредил поминовения атеистической власти.
Новоселов был среди тех, кто решительно не принял компромисс митрополита Сергия с атеистическим государством. Вместе с тем, он считал такой результат не неожиданным при том вековом уклонения церковной иерархии от истинного пастырства в Духе Христовом и отожествлении себя с сильными мира сего.
На допросе он сказал: «Я как верующий человек считаю, что и царь, и Церковь, и весь православный русский народ нарушили заветы христианства тем, что царь, например, неправильно управлял страной, Церковь заботилась о собственном материальном благополучии, забыв духовные интересы паствы, а народ отпадал от веры, предавался пьянству, распутству и другим порокам.
Революцию, советскую власть я считаю карой для исправления русского народа и водворении той правды, которая нарушалась прежней государственной жизнью».
Все последующие гонения он считал искупительными и очистительными, возрождающими Церковь, рождающими новые, здоровые силы в ней. Любящим Бога дано не только радоваться с Ним, но и страдать за Него, – повторял он слова апостола Павла.
В оставшиеся годы жизни Новоселов не был ни растерян, ни потерян: перед ним был открыт промысел Божий, которым, а не новой властью и велась Церковь Христова:
«Церковь находится в непрерывной брани! Чудными и не всегда постижимыми путями ведет Церковь к победе и торжеству божественный Владыка ее. Среди непрерывной брани с врагами она то в царственном величии объемлет собой целые страны земли, то сокращается в тесные пределы немногих народов; то в великолепии и славе воздвигает храмы свои, и спокойно славословит в них Господа, то в нищете и гонении, под мечом и огнем исповедует Имя Христово, то побеждает и торжествует над врагами своими, то в поношении от них страдает и бодрствует.
Но при всей перемены судьбы-брани своей она в истинных членах своих непрестанно и неуклонно идет к своей цели, и среди спокойствия и тишины, и среди скорбей и бедствий в ней зиждется истинное и вечное счастье человека».
