Этот лечебный комплекс существует и сегодня на Ленинском проспекте, дом 27, правда сменил название на ЦКБ святителя Алексея митрополита Московского. Приют для эпилептиков на Канатчиковой даче за минувшее столетие перестроили. Но его местоположение в 5-м Донском проезде, д. 21 а и назначение (детская психиатрическая больница) сохранились.
А еще были богадельня для лиц духовного звания, десятки церквей, построенных, отремонтированных и благоукрашенных. Все это далеко не полный список благотворительных учреждений, возведенных более ста лет назад на деньги супругов Ивана и Александры Медведниковых и существующих по сей день. Почему иркутские купцы строили богоугодные заведения в Москве? Сколько ими было потрачено на нужды благотворительности? Об этом и многом другом говорим с историком Никитой Брусиловским.
Был казак, стал купец
Медведниковы – подзабытая купеческая фамилия. История их, – говорит Никита Брусиловский, – интересна. Эти люди, которые не были рождены в Москве, не имели в первопрестольной столице крепких корней, именно здесь предпочли отметиться как щедрые благотворители.
Супруги – уроженцы Иркутска. Для этого города Медведниковы были довольно известной купеческой фамилией. Их род ведет свое начало с XVI века. Они выходцы из тех казаков, которые вместе с Ермаком покоряли Сибирь и присоединяли Дальний Восток к территории российского государства. Медведниковы были среди основателей Иркутска и первых поселенцев Аляски. Постепенно из воинов-завоевателей они переделались в купцы, что для этого региона более чем актуально. Рядом Китай, удобно контролировать торговый путь из дальних азиатских государств в центр России.
Профиль их деятельности был самым различным. Семья занималась добычей и продажей пушнины, чая, разработкой золотоносных приисков. А в начале XIX века и вовсе стала монополистом на пушном рынке Якутии. Поскольку семья занималась торговлей в течении нескольких столетий, ими был накоплен существенный опыт и капитал.
Последнее поколение Медведниковых – Иван Логинович и Александра Ксенофонтовна, о которых у нас дальше пойдет речь, больше занимались финансовыми операциями и банковским делом.
Они создали в Иркутске первый частный заемный банк, который давал населению ссуды под низкий процент. Причем ссуды получали не только дворянство, но и купечество и другие слои населения. Были даже беспроцентные ссуды для погорельцев. То есть банк по тем временам был довольно демократичный.
Заемный банк для сиропитательного дома
Надо сказать, что первые шаги в сторону благотворительности были сделаны в начале XIX века родителями Медведниковых, точнее матерью Ивана Логиновича Елизаветой Михайловной Медведниковой. Будучи сама сиротой и рано потеряв мужа, Елизавета Михайловна мечтала построить училище для девочек-сирот, в котором они могли бы получать образование. Именно поэтому 1828 году, в своем завещании, она просила двух сыновей построить в Иркутске сиропитательный дом (школу-приют для сирот), на который оставила 70 тысяч рублей.
– Как же так случилось, что Медведниковы перебралась в Москву?
– Дело в том, что братьям, для исполнения завещания, требовалось получить высочайшее разрешение. С этой целью они часто бывали в Санкт-Петербурге и Москве. Но Государственный совет приостановил исполнение завещания. Во-первых, женское образование было делом новым и не вполне одобряемым. Во-вторых, совет посчитал 70 тысяч рублей недостаточной суммой для строительства и содержания такого рода заведения. Тогда то и был создан первый в городе заемный банк.
Первоначальный капитал банка – в один миллион рублей – обеспечил Иван Логинович, да еще и разместил его в собственном доме. На доходы от банка приют и содержался.
Он был открыт в 1838 году. В нем обучалось 14 девочек. Однако к 1913 году число воспитанниц достигало уже 250 человек. Поначалу девочек обучали только грамоте, арифметике, истории, пению и ведению домашнего хозяйства. Но с 1881 года в приюте появились курсы шитья и конторского дела. В общей сложности, выпускницами сиропитательного дома стали несколько тысяч человек. А сам Иван Логинович за учреждение и заботу о сиротском приюте был удостоен звания «почетного гражданина города Иркутска».
Поскольку у Ивана Логиновича были очень тесные торговые связи с Москвой и он многожды бывал здесь по коммерческим делам, то к концу 50-х годов вместе с супругой он перебрался сюда окончательно. При этом сохранил связь с Иркутском, который относительно Москвы находился за тридевять земель, на другом конце империи. Хотя в 50-е годы XIX века еще не было транссибирской железной дороги и поддерживать контакты с Иркутском было сложно, Медведниковым это удавалось. Они продолжали свои коммерческие дела, а так же вели благотворительную деятельность.
Часть благотворительных заведений Медведниковы создали при жизни, курировали их, становились во главе Попечительских комитетов. А другая часть, значительно большая, появилась уже по их завещанию. Сначала после смерти в 1889 году Ивана Логиновича. И через десять лет, 1899 году, когда умерла купеческая вдова.
По духовному завещанию Александры Ксенофонтовны на строительство богоугодных заведений, образование и медицину ею было оставлено более 5 миллионов рублей.
Филантропия – это модно
Если говорить о крупных благотворительных заведениях, построенных на деньги Медведниковых и по сей день существующих в Москве, то конечно же заслуга здесь больше принадлежит Александре Ксенофонтовне. В ее семье, а она происходила из большого рода Сибиряковых, меценатство было в почете. Сама Александра Ксенофонтовна имела прекрасное образование, отличалась большим умом и сильной волей. За свою высокую нравственность заслужила уважение современников.
– Быть филантропом стало модно?
– На 60-70 годы XIX века действительно приходится всплеск благотворительной деятельности в России, особенно в Москве. Москва после реформ 1861-64 годов серьезно возвышается. Если в XVIII веке первопрестольная на вторых ролях; после пожара 1812 года перестраивается, то к периоду отмены крепостного права, Москва возвышается как торговая и предпринимательская столица. По значимости достигает уровня Петербурга. В Москву, а не в Петербург, едет торговое сословие, купцы. Эта тенденция сохранится и в дальнейшем, с появлением промышленной буржуазии. Все будут стараться свое дело открывать именно в Москве. А за Петербургом закрепится статус управленческой столицы.
Безусловно, в этом смысле благотворительная деятельность Медведниковых связана с проводимыми реформами. Но не в меньшей степени с имиджем предпринимателя, который важно было создать в ситуации конкуренции.
Пожертвования купцов и при жизни, и после смерти были церковного и светского характера.
Церковная благотворительность
Те из купцов, кто имел потомство, львиную долю капитала завещали семье. Конечно же, деньги шли и на благотворительность, но в процентном соотношении, это были средства небольшие. У Медведниковых потомства нет и на благотворительность идут астрономические суммы.
Из оставленных 5,2 миллионов рублей две третьих пошло на церковную благотворительность в Москвеи и Иркутске. Деньги передавались в приходские комитеты или попечительство о бедных. Приходы сами решали как распорядиться средствами. Так большую помощь получил храм, прихожанкой которого являлась Медведникова. Это церковь Иоанна Предтечи в Староконюшенном переулке, увы, снесенная в советскую эпоху. Значительные средства отданы в Поречье (под Звенигородом), где у Медведниковых была усадьба. Там, еще при жизни Александры Ксенофонтовны, был отстроен храм Казанской иконы Божьей Матери, а позднее богадельня с больницей для лиц духовного звания.
Кстати, над этими проектами работал фамильный архитектор Медведниковых – Иван Сергеевич Кузнецов. В Москве он много построил и светских и церковных зданий. Но для Медведниковых особенно постарался. Создал церковь, часовню-склеп, позднее и знаменитую медведниковскую гимназию в Староконюшенном переулке.
В 1899 году Александру Ксенофонтовну похоронили в склепе в Поречье, а вот ее супруг упокоился в Спасо-Андронниковом монастыре. Значительные суммы по завещанию переданы были и этой обители.
Остальные деньги из пяти миллионов были отданы на строительство больниц, приютов, гимназий и на пособия бедным лицам христианского вероисповедания, проживающим в Москве.
– Как Медведниковы пришли к мысли жертвовать на медицину?
– Тогда не принято было демонстрировать личное на публику. О своих мотивах люди говорили редко. Могло что-то промелькнуть в беседах, но далеко не всегда такие истории сохранялись. Все подробности, что мы узнаем из воспоминаний, это фрагментарные сведения. Не до конца понятно, были ли супруги бесплодны и остались ли у них наследники? Ведь в этом можно было бы прочесть мотив их благотворительной миссии. Впрочем, в монографии Елены Тончу «Москва милосердная» встречаем упоминание о том, что в 1881 году у Медведниковых скончался сын Иван, который был инвалидом. Нигде больше подтверждения этому я не встречал. В любом случае, они были щедры. Они строили и ремонтировали городские больницы, помогали обновлять медицинское оборудование и инструменты.
Наибольший размах строительство принимает после кончины Александры Ксенофонтовны.
– Кто же занимался строительством благотворительных учреждений по завещанию?
– После смерти купеческой вдовы реализацию ее многочисленных проектов взял на себя душеприказчик, коллежский советник Николай Алексеевич Цветков. Старинный друг семьи, который много лет знал Медведниковых.
Два миллиона рублей Цветков передал в Московское городское общественное управление на нужды благотворительности и просвещения. Из них 600 тысяч было выделено завещательницей на устройство приюта для душевнобольных. Приют для страдающих врожденным слабоумием и эпилептиков был построен по решению городских властей. Это был целый комплекс со школой, мастерскими, баней, прачечной, кухней. По хлопотанию Цветкова местом строительства выбран участок на Канатчиковой даче рядом с Алексеевской психиатрической больницей. Эта территория была удобна со всех точек зрения. Понятно, что в центре города психиатрический приют не устроишь, но важно при этом было построить его именно в столице. Канатчикова дача в начале XX века – это окраина города, где Москва плавно переходит в московский уезд. Прекрасная природа, много зелени, тишина. Именно то, что требовалось для такого рода заведения.
Здание приюта было построено по проекту архитектора А.Ф. Мейснера в 1911 году. Правда, в Первую мировую войну помещения приспособили под госпиталь для душевнобольных фронтовиков. После революции здесь, по адресу 5-й Донской проезд, 21А, были достроены здания и появилась детская психиатрическая больница № 6. Она по сей день является крупнейшим в России стационаром психиатрического назначения.
Надо сказать, что медведниковская больница для неизлечимых больных на Калужской дороге, построенная ранее, территориально находилась не так далеко от приюта. Впоследствии между этими двумя медведниковскими учреждениями по решению властей был даже пущен трамвайный маршрут.
– В завещании оговаривалось, где должна быть больница, как ей следует выглядеть?
– Нет, где ей быть, решали власти. Они выделили место напротив Нескучного сада. В завещании оговаривалось лишь, что больница должна быть для неизлечимых больных христианского вероисповедания без различия пола, звания и возраста. Так же при больнице следует быть богадельне.
Медведниковская больница была построена в период 1901-1904 годов и стала одним из первых хосписов в Москве.
Я уже говорил, что люди не выставляли свое личное напоказ. Чаще решения принимали сердцем. Но совершенно очевидно было, что в пореформенной Москве в связи с резким ростом населения, появлением неимущих, пролетариата, вопрос о неизлечимых больных вставал сам собой. В начале века было немало болезней, которые сейчас, к счастью, неизлечимыми не считаются. Многое еще не умели лечить. Чахотку, например. То есть решение о строительстве больницы было в русле того времени.
Медведниковская больница была частично бесплатной. Было и платное отделение. В общей сложности здесь находилось более 200 человек: 150 – в больнице и 60 – в богадельне.
Так как больница изначально была рассчитана на большое число пациентов, то здесь построили сразу два храма. Один из них, церковь Тихвинской иконы Божией Матери, относилась к богадельне. Другой храм, церковь Козельчанской иконы Божией Матери, в последствии переосвященная в память святителя Алексея митрополита Московского, относился к больнице. Церкви стояли в двух концах двора.
Больничный комплекс практически в неизменном виде дошел до нас, с той лишь разницей, что утратил имя своей создательницы. В 1924 году больница получила номер – Пятая градская больница. В 1992 года она сменила имя на Центральную клиническую больницу святителя Алексея Митрополита Московского при Патриархии.
– Власти решали кто будет строить комплекс?
– Хотя деньги на строительство по завещанию были переданы в Городское управление, важную роль в осуществлении замыслов Александры Ксенофонтовны играл все тот же Цветков. К строительству больницы был приглашен очень известный архитектор Сергей Устинович Соловьев, тот что занимался реставрацией собора Василия Блаженного и строил общежитие для Московского Императорского Университета.
Соловьев был плодовитым и известным архитектором. Он работал в различных направлениях: модерн, неоклассика, неорусский стиль. При строительстве больницы он ориентировался на северное, новгородское и псковское зодчество. Это так называемый неорусский стиль или церковный модерн. Здание было выдержано в строгих и аскетических чертах, не лишенных красоты, легкости и изящества. Фасады украшены мозаичными панно и изразцами. Большая Калужская улица (ныне Ленинский проспект) тогда была одной из важнейших магистралей. Построить там плохо или уродливо просто не могли.
– Так все-таки объявлялся конкурс?
– Конечно, как правило так и делалось. Но была и другая практика, когда первую премию присуждали одному проекту, но строили по тому, который больше понравился благотворителю. Об открытии подобных заведений всегда много говорилось в прессе. Даже если купец открывал богадельню при храме, «Московские церковные ведомости» непременно сообщали об этом. Что же говорить о целой больнице. Ее открывало все городское руководство во главе с генерал-губернатором и в присутствии Великих князей при большом стечении народа.
Лифт, телефон и кондиционер
– Насколько во всей это истории значимо имя Цветкова?
– Весьма. О нем известно, что он был меценатом и поборником просвещения. С этим связана идея часть завещанных средств передать на создание гимназии нового типа.
Медведниковская гимназия существует до сих пор. Сейчас это школа #59 им. Гоголя, в самом сердце Арбата, которая как и тогда, считается одной из лучших в Москве. Большое трехэтажное здание в Староконюшенном переулке строилось с 1901 по 1903 год. И было торжественно открыто в январе 1904 года. Гимназия считалась одной из крупнейших по объему и количеству учеников в Москве. Здесь сохранились и прекрасный фасад, и замечательные деревянные двери с медными ручками. Сохранилась отделка актового зала. Строил гимназию уже упомянутый архитектор Кузнецов. Он не столько стремился придать зданию помпезный облик, хотя и это у него получилось, сколько оснастить его по последнему слову техники. Здание было оборудовано лифтами, а так же сложной системой кондиционирования.
Система вентиляции трижды в течении часа обновляла воздух в аудиториях. Вымокший под дождем гимназист мог повесить свое пальто в комнату-сушилку. В этой комнате был решетчатый пол. Снизу из подвала поступал горячий воздух, который в считанные минуты делал вещи сухими. И эта «сушилка» была определенной гордостью гимназии, ноу-хау и спасением от чахотки. Не говоря уже об электричестве, канализации, водопроводе, телефоне и тех благах цивилизации, о которых тогда можно было только мечтать.
Нельзя сказать, что это было что-то особенное, но все-таки новаторство своего рода. Начальная, средняя и старшая школы были разделены по этажам, как сейчас в общеобразовательной школе. Раньше такого не было.
Здесь же был сделан гимнастический и актовый зал с высокими потолками и огромным окном-аркой, растянувшимся во всю высоту здания.
Цветков позаботился и об учебном процессе. Его курс, правда, называли либеральным, но для того времени это было актуально. В гимназии урезались часы на древние языки: латинский и греческий, больше часов уходило на русский язык и литературу.
Эта гимназия, ее преподавательский состав, так же, как прочие заведения, содержалась на проценты от капитала, оставленные Медведниковой. Безусловно, функция душеприказчика состояла прежде всего в выполнении последней воли покойного, передаче и распределении средств. И с этой ролью Цветков прекрасно справился, вложившись в дело и сердечно.
Существует две версии, почему же Медведникова оставила деньги на гимназию. По одной, Александра Ксенофонтовна хотела продолжить семейную традицию заботы об образовании и создать учебное заведение нового типа. По другой, она просто передала деньги на усмотрение Цветкова. А он уже по своему разумению и старанию создал учебное заведение, которое сохранило в памяти потомков имя щедрой благотворительницы иркутчанки Александры Ксенофонтовны Медведниковой.
