13 февраля в Доме общественных организаций Правительства Москвы прошел круглый стол «Соблюдение защиты прав лиц, содержащихся под стражей в СИЗО на территории Москвы», организованный Комитетом за гражданские права при участии общественных советов при министре юстиции РФ и при начальнике УФСИН г. Москвы. Председатель общественной организации «Комитет за гражданские права», член экспертного совета при министре юстиции РФ по вопросам развития уголовно-исполнительной системы Андрей Бабушкин ответил на вопросы корреспондента портала Патриархия.ru.
— Андрей Владимирович, на заседании круглого стола прозвучали обоснованные претензии правозащитников и заведующего сектором УИС синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями священника Александра Добродеева, касающиеся невозможности для многих заключенных реализовать свое право на свободу совести и вероисповедания. Прокомментируйте, пожалуйста, эту проблему.
— Мы благодарны, что в работе нашего круглого стола принял участие православный священник, который не понаслышке знаком с этой проблемой. К сожалению, представители других конфессий, которых мы приглашали, не нашли на это время.
Суть проблемы в том, что администрация следственных изоляторов, суды рассматривают священников, которые приходят в СИЗО для духовного окормления содержащихся под стражей, в качестве обычных лиц, прибывших на свидание. То есть не делают никакой разницы между родственниками или знакомыми, получившими разрешение на свидание, и между священником. Он поставлен в такие же тяжелые условия долгого ожидания своей очереди. А ведь священник имеет свой приход, к нему приходят сотни людей, он несет на себе бремя огромных забот. И тут он, оказывается, еще должен потратить свое время на то, чтобы застать на рабочем месте следователя, получить от него разрешение, подписать это разрешение у начальника следственного отдела… На все это в лучшем случае уходит рабочий день. Страдают все – паства, сам священник, его духовное чадо, которое находится в следственном изоляторе. Страдает и нравственность общественная. Мы видим на порочной практике, что священнику создаются невыносимые условия. И он вместо того, чтобы сделать благо, должен выполнять бюрократическую работу.
— Как же решить эту проблему?
— Конечно, нельзя рассматривать священника как лицо, подпадающее под действие ст.18 Закона «О содержании под стражей». Напомню — это свидание подозреваемых и обвиняемых с защитниками, родственниками и иными лицами.
Священников, конечно, необходимо выделить в отдельную категорию. У них не происходит свидание как таковое. Они не обсуждают, не решают какие-то дела, личные проблемы заключенных. А если и обсуждают, то через призму духовного возрождения человека, помогают покаянию в содеянных грехах, в преступлении, помогают встать на путь спасения. То есть они делают то, что должна делать сама уголовно-исправительная система.
С учетом того, что есть соглашение между Русской Православной Церковью, УСИН и Минюстом РФ, такой порядок допуска священников к заключенным совершенно неприемлем.
Это касается и священнослужителей других вероисповеданий. Единственное условие: они не должны приходить в СИЗО с миссионерскими целями в поисках новой паствы. А лишь к верующим, которые находятся под стражей.
Данная проблема ставится на наших круглых столах уже второй раз. Ранее в ее обсуждении принимали участие представители Русской Православной Старообрядческой Церкви.
В марте-апреле мы хотим провести по этой проблеме общественные слушания в Госдуме. На них мы обсудим, какие должны быть изменения в законодательстве, в правилах внутреннего распорядка СИЗО, чтобы эта проблема была решена.
— Но ведь можно строить в СИЗО часовни, открывать молельные комнаты для представителей других конфессий, чтобы священнослужители не приходили туда от случая к случаю, а окормляли заключенных на месте?
— Отдельные такие попытки предпринимаются. Но ни у Православной Церкви, ни у представителей других конфессий, ни у уголовно-исправительной системы нет достаточных средств на эти цели.
К тому же это не решит проблемы, когда, допустим, в СИЗО всего два заключенных католика. Ну, какая может быть молельная комната всего для двух человек, когда и так помещений не хватает?
Главное в решении этой проблемы — все-таки урегулировать правовой статус. По заявлению верующего заключенного священник должен беспрепятственно приходить к нему и выполнять религиозный обряд.
Беседу вел Николай Головкин
