В какой-то момент веры отчаянно не хватало. О том, как оказались связаны ее путь к Богу и путь к семье, – в интервью «Милосердию».
Четыре бабушки и Владимир Легойда
– Моя бабушка из старообрядческой семьи, все четыре её сестры были верующими, старшие – глубоко церковными женщинами. Я помню, как они читали по бабушке Псалтырь, когда она умерла. Мне было восемь, я не понимала ни слова, но видела, с каким усердием пожилые женщины, сменяя друг друга, часами стояли на коленях и что-то шептали, обращаясь к неведомому Богу.
Мне тоже хотелось к Нему обратиться, но я не знала как, а бабушек спросить стеснялась. Дальше я очень по-детски Его искала.
А по телевизору в то время Татьяна Кирилловна Черняева, автор и ведущая прекрасной «АБВГДейки», как раз представила мультфильм «Суперкнига» по сюжетам Священного Писания. Однажды Татьяна Кирилловна объявила викторину, где за правильные ответы зрителям полагались призы. Так у меня появилось детское Евангелие, которое я стала читать каждый день.
Когда я поступила в МГИМО, к нам на первом курсе пришёл молодой преподаватель с потрясающим талантом рассказчика – это был Владимир Романович Легойда. По сути, он был первым, кому я могла задавать свои бесконечные вопросы о Боге и Евангелии.
Он же привёл меня в журнал «Фома», где я оказалась под крылом его друга Владимира Гурболикова и проработала целых 14 лет. Все эти годы Володя Гурболиков меня учил, помогал и поддерживал, а нередко и слёзы мне утирал. Он для меня пример настоящего христианина, сколько лет мы знакомы – столько пытаюсь у него учиться.
– «Фома» журнал для людей, в основном, определившихся с мировоззрением. А когда вы осознали себя христианкой?
– Этот момент связан с поступлением в институт. Я приехала в Москву из Калужской области. Сдавала экзамены в два вуза, в итоге выбрала МГИМО. Поступление туда я считала маловероятным – связей нет, денег нет. Но оказалось, это все необязательно, голова на плечах – лучший инструмент.
Время экзаменов было тяжелым. Я жила тогда в общежитии другого института. Институт прекрасный, общежитие – чудовищное. Я уходила рано утром и старалась вернуться как можно позже, чтобы ничего не видеть, не слышать, упасть и сразу заснуть. Поэтому днями напролёт бродила по Москве.
Однажды я поехала посмотреть Останкинскую усадьбу, она недалеко от общежития. И оказалась перед храмом Живоначальной Троицы в Останкине. Меня туда как магнитом притянуло, про усадьбу я сразу же забыла. Дальше, пока поступала, я каждое утро, как могла, молилась в этом храме перед Казанской иконой Божией Матери. Это и была главная моя поддержка, наряду с людьми, которые мне тогда морально очень помогли. С тех пор я стала ходить в храм.
«Знакомство с католиками научило меня уважению к традиции Западной Церкви»
– Вы, студентка института международных отношений, не интересовались другими учениями, конфессиями? Не пережили это слегка снобистское увлечение?
– Мне очень дорого то, что я встретила и открыла для себя именно в Православии. Сомнений относительно конфессии не было. Но был интереснейший опыт знакомства с католиками. Летом после 2 курса я неожиданно для себя на месяц уехала во Францию.
В то время у меня были гонорары, на которые можно было жить, но на путешествия их не хватало. А однокурсники постоянно рассказывали о своих поездках. И я подумала: ладно, денег нет, но должна же быть другая возможность увидеть мир!
И вот в электричке я услышала разговор двух женщин. Одна из них рассказывала, что где-то под Греноблем есть католический монастырь, куда на лето приглашают волонтерами студентов со знанием языков для работы с паломниками и туристами. Монастырь обеспечивает волонтерам проезд, проживание и питание. Я спросила, где это, но подробностей женщина не знала.
Вернувшись в университетское общежитие, я поднялась на этаж выше, к своему соседу и другу, ныне архимандриту Филиппу (Рябых), настоятелю храма Всех святых в Страсбурге, а тогда просто студенту-старшекурснику. Он пообещал помочь и на следующий день принес мне внушительный список монастырей под Греноблем. До юга страны французская революция докатилась не в полной мере, там сохранилось множество обителей.
По совету друга я написала в самый большой монастырь – Гранд Шартрез, как потом узнала, старейший центр католического ордена картезианцев. Я отправила туда письмо на немецком языке – в конвертике, написанное от руки. Примерно через месяц получила ответ: «Дорогая Алла, у нас закрытый монастырь со строгим уставом, мы никого не принимаем».
Я жутко расстроилась и сразу убрала письмо в ящик стола – так сказать, «для истории». Только недели через две сообразила, что там ведь есть продолжение:
«Однако, если вы хотите, настоятель нашего монастыря очень рад будет видеть вас у нас в гостях. Мы оплатим вам дорогу и разместим, приезжайте!»
Это было настоящее чудо. Мне прислали чек для покупки билетов на самолет, но возникла проблема – ни в одном банке Москвы не смогли его обналичить. И тогда, в очереди во французское посольство, я вдруг увидела рекламу автобусных перевозок. Оказалось, до Гренобля ходит автобус, причем дорогу можно оплатить в пункте назначения. И всё срослось!
Меня поселили во французской семье – мама, папа, трое детей, четвертого они тогда ждали. Эти люди были глубокими христианами – я видела, как они живут, какая в их доме царит любовь.
Отец и старший сын работали при монастыре Гранд Шартрез, каждое утро я ездила с ними и проводила целый день в паломническом доме при обители (в сам монастырь, по уставу, сторонним людям вход воспрещен).
Там я стала помогать на кухне замечательной итальянке Марии. Она говорила по-французски и по-итальянски, а я по-немецки и немного по-португальски, так что первое время общались мы жестами.
По-немецки мы общались с настоятелем, отцом Марселла, голландцем по происхождению. Это он организовал мое путешествие. И он несколько раз находил время, чтобы со мной поговорить, внимательно расспрашивал, как мне живется, все ли хорошо. Позже я узнала, что в Гранд Шартрез вообще-то практика молчания. То есть отец Марселла каждый раз шел на большую жертву ради гостеприимства, а мне казалось, мы просто по-дружески беседуем. И это было только начало.
Неожиданно отец Марселла сделал мне еще один подарок. Он сказал: «Твоя поездка на автобусе сэкономила монастырю кучу денег. Поскольку эти средства были выделены на тебя, мы хотим предложить тебе поездку в Париж, на неделю. Там есть замечательный пансионат для девушек, на Монпарнасе. Тебя примут и разместят».
Этот пансионат содержался монашеским Орденом верности Богородице, и жила там дивная сестра Катрин, русофилка, блестяще говорящая по-русски. Меня снова окружили невероятной любовью.
Позже сестра Катрин получила наследство и на эти средства организовала для группы русских студентов путешествие по самым интересным пешеходным маршрутам Франции.
Так через год я вернулась в эту страну. Мы тогда были нищие, сестра Катрин это прекрасно понимала, взяла на себя все расходы и вообще все заботы о нас. Такая вот инвестиция любви.
Всё это, конечно, совершенная фантастика, ставшая реальностью благодаря удивительным людям. Эти путешествия научили меня уважать другую религиозную традицию: ничего кроме любви я в отношении себя не видела.
Конечно, потом у меня возникали вопросы, касающиеся сравнительного богословия, но к тому моменту я уже была прихожанкой Татианинского храма, и мне было у кого спросить: его настоятелем был в то время протоиерей Максим Козлов.
«Мне долго казалось, что Бог меня не слышит»
– Вы долгое время работали в «Фоме», потом на радио «Вера», телеканале «Спас». Не возникало ли у вас усталости от постоянного круга «православных тем»?
– Эти темы неисчерпаемы. Важно только смотреть на них не как на теорию, а как на практику жизни, ведь христианство и есть сама жизнь. Тогда поиск ответов не прекращается, и что характерно – вопросов все больше.
Кроме того, например, в «Фоме» всегда приветствовалось, чтобы журналист писал о том, что лично ему интересно, что созвучно его увлечениям. Европейское кино, путешествия, языки, психология отношений и так далее – всему, чем я увлекалась, было место на страницах журнала.
– Чтобы долго писать о вере, нужен личный духовный опыт, а он не всегда положительный. Бывали ли у вас кризисы?
– Такого кризиса, чтобы потерять веру или уйти из храма, у меня не было. Но было другое.
Мне очень хотелось, чтоб у меня была своя семья – муж и дети. Я долго об этом молилась, но ответа не было. Как следствие, внутри меня росли боль и недоверие.
Сейчас я понимаю, что доверие к Богу во многом формируется на основе доверия к родителям, хотя и не только. Мама и папа развелись, когда мне был всего год. С мамой у нас отношения всегда были прекрасные и доверительные, с отчимом тоже, а вот с родным отцом – крайне сложные.
Чтобы понять, что папа меня любит, пусть по-своему, но очень сильно, мне потребовалось много времени – около 10 лет, и произошло это, по большому счету, уже после его смерти.
Путь к этому принятию лежал через поиск ответов, через общение со священниками, психологами, через постоянную внутреннюю работу (простите за штамп, но это правда так).
Когда изменилось отношение к папе – изменилась вся жизнь. Раньше, условно говоря, внутри меня была какая-то дыра, куда уходило 90% сил. Представьте: вы на полную мощность открыли кран, чтобы наполнить ванну, но не воспользовались пробкой. Примерно так я чувствовала себя – вроде столько всего делаешь, а внутри опустошенность. И вдруг пробка стала на место. Я перестала жить наполовину.
И практически сразу изменилось мое отношение к Богу. Недоверие ушло. Это было чудо. Потрясающее чувство – когда вдруг понимаешь, как на самом деле сильно тебя любит Господь. Оно сродни состоянию полета.
И да, очень скоро я встретила будущего мужа.
Место встречи – отель Ritz
На протяжении нескольких лет моя замечательная подруга приглашала меня на самую крутую в России радийную конференцию, которая ежегодно проходит в отеле Ritz. И всякий раз мне было некогда. Но в 2017 году я туда все-таки выбралась…
Опоздала, правда, пришла к кофе-брейку. И мне ничего не оставалось, как ходить от столика к столику с чашечкой чая и задавать людям вопросы, что же было в первой части. Все охотно рассказывали, но я не понимала ни слова: речь шла о высоких технологиях, а у меня напрочь гуманитарные мозги.
Потеряв надежду разобраться, я огляделась, куда бы поставить опустевшую чашку. И тут увидела столик, за которым стоял всего один человек.
Невероятно харизматичный, привлекательный, серьезный и ироничный сразу. Это был мой будущий муж, но я об этом ещё не догадывалась. А он, как выяснилось позже, всё про нас понял сразу.
На несколько минут он погрузил меня в феерический сторителлинг, я чуть со смеху не умерла. Помимо прочего, Саша рассказывал мне, что было на конференции, и его язык я почему-то понимала. Мы обменялись визитками.
На следующий день он встречал меня с работы. Потом пригласил на выставку художницы, у которой учился живописи. Мы познакомились 21 ноября, а обвенчались уже 1 августа. Причем муж считает, мы непростительно затянули.
Как это – быть счастливыми?
– Алла, вы как журналист уже давно изучаете тему отношений мужчины и женщины. Как вы думаете, что значит — девушка готова выйти замуж? А мужчина?
– Среди героев программы «И будут двое…» есть пары, которые поженились совсем юными людьми и счастливо прожили вместе более 50 лет. Да, кто-то уже в раннем возрасте был готов к семейной жизни, но чаще люди учились быть вместе, что называется, по ходу пьесы. Делали ошибки, разбирались в них, снова ошибались, прощали друг друга и все время двигались вперед.
Ключевое слово здесь – вместе. Возможно, общее в этих счастливых браках именно то, что люди в них сконцентрированы друг на друге, а не каждый на себе.
Но вообще это острая тема, и в нашем поколении как-то особенно. Множество красивых, успешных, образованных и реализованных в профессии людей одиноки и несчастны в личной жизни.
Как брать вершины и устанавливать рекорды – мы знаем очень хорошо, а вот как быть счастливыми?
Программа «И будут двое…» начинается со слов: все мы очень разные, но объединяет нас одно – желание любить и быть любимыми. Почему не у всех получается – это очень хороший вопрос.
Отношения – как танец
Могу поделиться наблюдениями о женщинах. Мужская психология – это отдельная большая тема, и не мне, наверное, об этом рассуждать.
Для женщины, по-моему, очень важно ответить себе на вопрос: я хочу замуж, чтобы… что?
Нередко женщина хочет, чтобы рядом было сильное плечо. Вроде логично, ведь не должно быть так, что «я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик». Главное, чтобы за этим не скрывалось желание заполнить собственную внутреннюю пустоту за счёт другого человека.
Отношения – как танго: каждый должен держать свою ось, иначе один партнер перенесет всю свою тяжесть на другого, а тот не справится.
Другой частый женский ответ – хочу замуж, потому что мечтаю о детях. И тут, на первый взгляд, все прекрасно, но счастливей, на мой взгляд, семья, где дети – следствие любви, а не цель. Иначе может получиться, что женщина просто использует мужчину.
Нам доводилось об этом говорить со многими опытными священниками на радио «Вера» – в программе «Семейный час», которую мы ведем вместе с Сашей.
И священники неизменно подтверждают эту мысль: дети должны быть не целью создания семьи, а следствием любви между мужем и женой.
А цель семьи – учиться любить друг друга и через эту любовь познавать Бога. Так что вопрос целеполагания – один из ключевых.
Ещё один важный момент – отношения с родителями. Пока есть обиды, недомолвки, или этих отношений нет вовсе, построить собственную семью бывает непросто. Пятую заповедь – о почитании родителей – никто не отменял.
«Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе». «Продлились дни твои» – это и про создание собственной семьи, и про детей, в которых продолжается род.
Многие современные психологи расшифровывают эту заповедь подробно, находя ей обоснование в закономерностях жизни. Так что, если хочешь счастливую семью, налаживай отношения с мамой и папой.
Ну и ещё одно соображение, не менее важное, – про женскую легкость и блеск в глазах.
Можно быть какой угодно красавицей, но если глаза потухшие, а мысли тяжелые – мужчины проходят мимо. Наверняка есть сотня объяснений и причин, почему женщина оказалась в таком эмоциональном минусе.
Однако причины причинами, но если мечтаешь счастливо выйти замуж – в тебе должна кипеть жизнь, и надо искать, чем ее в себе пробудить. Найти то, что наполняет, вдохновляет, и сознательно уделять время этому занятию. На мой взгляд, это тоже важная женская задача. Но это только мое мнение. И аспектов в вопросе «как мне приблизить собственное счастье», конечно, гораздо больше.
– А если при всем желании не получается создать семью? Это какие-то странные несчастные люди?
– Конечно, нет. Разные могут быть причины…
Возможно, человек просто еще не расслышал самого себя, не понял, чего на самом деле хочет. У него есть запрос – но он сам ему не соответствует.
У меня, например, был такой период: мечтаю замуж, но при этом 20 часов в сутки посвящаю работе. Да, любимой работе, да, невероятно важной… Но как бы мы встретились с Сашей, если бы я не впустила в жизнь что-то помимо всех моих насущнейших проектов?
Возможно, еще лет 15 мы искали бы друг друга, наломали дров, в итоге еще сильнее осложнили бы Богу задачу. Помню, как ехала на ту конференцию: в голове вальсируют дедлайны, горят проверки студенческих работ, а я говорю себе: все успеешь, а сейчас тебе важно быть там, пора расширять горизонты. И вот как все вышло…
Точно я могу сказать одно: Бог так нас любит, что если мы действительно захотим и попросим – Он обязательно нам откроет и причины того, что мы считаем неудачами, и пути решения. Главное – самим соответствовать собственным планкам.
Опять же, вспоминаю себя 10 лет назад. Мне уже тогда очень хотелось семью. Но что тогда я могла увидеть из того, что Бог мне предлагал? Оптика была сломана, нужно было сначала линзы промыть и починить. Да и в том состоянии, что я была, с кучей нерешенных внутренних проблем, мне действительно рано было выходить замуж.
Это как если бы человеку, не привыкшему распоряжаться большими деньгами, сразу дали многомиллионное состояние. Разве он сможет грамотно его инвестировать?
«Быть замужем – это прекрасно!»
– Вы вышли замуж человеком взрослым, и, кажется, подготовленным к роли жены. Что оказалось для вас совсем неожиданным?
– Я не подозревала, какое это счастье. Серьёзно. Нет, я, конечно, знала, что это так, но что вот так – не подозревала. Что дыхание двух людей может быть настолько синхронным.
Одна из вещей, которой мне не хватало в жизни – уметь принимать любовь. Я стала этому учиться, ещё до встречи с Сашей. Разрешать людям помогать мне просто так, слышать добрые слова – и быть просто благодарной, не чувствовать себя обязанной.
Отдавать я умела, а принимать – нет. А ведь это очень важно для женщины – давать мужчине возможность проявлять себя, делать что-то для тебя и искренне благодарить его за это. Я учусь этому теперь рядом с мужем, а он в буквальном смысле носит меня на руках.
Есть женщины, которые умеют принимать и не умеют отдавать – так тоже бывает. Но любящий Господь нас всегда поставит в ситуации, где мы, имея голову и сердце, поймем, чего нам не хватает и над чем работать.
А в бытовой жизни… да, меня ждало открытие: я страшная болтушка! Наверное, это профессиональный травматизм. Теперь пытаюсь научиться поменьше болтать.
У мужа есть фирменный взгляд. Как только я его на себе ловлю – уже знаю: мой поток сознания, облечённый в слова, переключился в его голове в регистр «шума моря». Это значит, пора замолчать.
Моя задача – не доводить до «шума моря». Работаю над этим.
– В одном из интервью вы рассказали, что больше всего вас вдохновляют женщины, которые умеют быть «за мужем». Но собственная сила и успешность могут этому помешать.
– Быть «за мужем» – для меня это прекрасно! Муж гораздо лучше меня разбирается в жизни, в людях и делах, мне легко говорить ему: будет, как ты решишь, – и принимать его решения, потому что он все делает для нас, ему главное – чтобы жена была счастлива, а мне – чтобы он.
В сложных ситуациях мы всегда советуемся, ему важно знать, как и что вижу я. Но принимать решения, рулить – его прерогатива.
А уходить в тень он мне просто не дает… Мы вот поставили спектакль во МХАТе Горького – «12 непридуманных историй», там на сцене два фантастических артиста: Александр Ананьев, читающий тексты, и Светлана Степченко, выдающаяся альтистка. Так после каждого спектакля муж вытаскивает меня на сцену и представляет зрителям: я у него и постановщик, и то, и сё, и его любимая жена. Какая тут тень… Он меня в нее не отпускает.
– Программу «И будут двое» вы начали вести на «Спасе» до того как вышли замуж. Изменилось ли ваше ощущение себя как ведущей после замужества?
– Конечно, особенно когда мы стали вести программу вместе. До сих пор не могу понять: как эта мысль не пришла нам в голову сразу, ведь это так очевидно и так круто! Съемки с мужем в плане работы в десять раз легче. А для наших отношений это еще одно общее переживание, пища для ума и разговоров. Это счастье.
Мы оба самостоятельные люди, у каждого по три работы и масса дополнительных проектов, но, как говорит Саша, все, что мы делаем вместе, работает по формуле один плюс один равно не два, а одиннадцать. Полностью с ним согласна.
– В соцсетях и вы, и Александр открыто говорите о своей любви, выкладываете совместные фотографии. Не страшно ли вам показывать свое счастье? Или в этом есть нечто миссионерское: зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике?
– О миссии мы и не думали, мы просто делимся радостью. Кто-то, глядя на нас, тоже радуется. Мы ведь долго шли друг к другу и поженились уже не юными людьми. Наверное, все никак не привыкнем к счастью. И дай Бог, чтобы не привыкли.
Бывает, что зрители или слушатели выражают недовольство: ведущие не должны показывать своей симпатии друг к другу!
За такими замечаниями, чаще всего, стоит человеческая боль: у людей в данный момент жизни что-то не ладится, они одиноки, или у них конфликт в отношениях… Они чувствуют себя некомфортно, глядя на нас. Как теле- и радиоведущим нам стоит это учитывать, наверное.
– Вы всегда пишете и говорите о своей жизни с благодарностью. А есть мечта у женщины, счастливой «на работе и в личной жизни»?
– Ну, я как-то пытаюсь выстроить для себя систему координат, где выше всего Бог. В этом смысле стремление всегда одно, проблема в том, что я не тяну пока… Но на то и жизнь, наверное, чтобы пытаться?
Фото из личного архива Аллы Митрофановой
